deep heart high purposes move and live, В глубоком сердце Времени высокие намерения движутся и живут,
Life's borders crumble and join infinity. Границы жизни рушатся и соединяются с бесконечностью.
This broad, confused, yet rigid scheme becomes Эта широкая, путанная, однако жесткая схема становится
A magnificent imbroglio of the Gods, Величественной путаницей Богов,
A game, a work ambiguously divine. Игрою, работой смутно божественной.
Our seekings are short-lived experiments Наши поиски - эксперименты краткоживущие,
Made by a wordless and inscrutable Power Проводимые бессловесною и непостижимою Силой,
Testing its issues from inconscient Night Тестирующей свои истечения из несознательной Ночи,
To meet its luminous self of Truth and Bliss. Чтобы встретить свою светлую самость Блаженства и Истины.
It peers at the Real through the apparent form; Она всматривается в Реальное через внешнюю форму;
It labours in our mortal mind and sense; Она трудится в нашем смертном уме и чувстве;
Amid the figures of the Ignorance, Среди фигур Неведения,
In the symbol pictures drawn by word and thought, В символических картинках, рисуемых словом и мыслью,
It seeks the truth to which all figures point; Она ищет истину, на которую все фигуры указывают;
It looks for the source of Light with vision's lamp; Она ищет источника Света лампою зрения;
It works to find the Doer of all works, Она работает, чтобы найти работ всех Работника,
The unfelt Self within who is the guide, Неощутимого Себя внутри, который есть гид,
The unknown Self above who is the goal. Неизвестного Себя свыше, который есть цель.
All is not here a blinded Nature's task: Не все здесь есть ослепшей Природы задача:
A Word, a Wisdom watches us from on high, Слово, Мудрость за нами свыше присматривает,
A Witness sanctioning her will and works, Свидетель, санкционирующий ее работы и волю,
An Eye unseen in the unseeing vast; Глаз, невидимый в невидящей шири;
There is an Influence from a Light above, Есть Влияние от Света свыше,
There are thoughts remote and sealed eternities; Есть мысли далекие и сокрытые вечности;
A mystic motive drives the stars and suns. Мистический мотив управляет звездами и солнцами.
In this passage from a deaf unknowing Force В этом переходе от глухой незнающей Силы
To struggling consciousness and transient breath К борющемуся сознанию и дыханию бренному
A mighty Supernature waits on Time. Могучая Суперприрода ждет Времени.
The world is other than we now think and see, Мир отличен от того, каким мы его ныне видим и мыслим,
Our lives a deeper mystery than we have dreamed; Наши жизни - мистерия более глубокая, чем мы можем пригрезить;
Our minds are starters in the race to God, Наши умы - участники состязания в беге к Богу,
Our souls deputed selves of the Supreme. Наши души - делегированные самости Всевышнего.
Across the cosmic field through narrow lanes Через космическое поле по узким тропинкам,
Asking a scanty dole from Fortune's hands Просящий скудной подачки из рук Фортуны
And garbed in beggar's robes there walks the One. И облаченный в одеяния нищего, здесь гуляет Один.
Even in the theatre of these small lives Даже в театре этих маленьких жизней
Behind the act a secret sweetness breathes, Позади действа дышит тайная сладость,
An urge of miniature divinity. Импульс миниатюрной божественности.
A mystic passion from the wells of God Мистическая страсть из родников Бога
Flows through the guarded spaces of the soul; Течет через охраняемые пространства души;
A force that helps supports the suffering earth, Силы, что помогают страдающую землю поддерживать,
An unseen nearness and a hidden joy. Невидимая близость и скрытая радость.
There are muffled throbs of laughter's undertones, Там есть приглушенные раскаты полутонов смеха,
The murmur of an occult happiness, Журчание оккультного счастья,
An exultation in the depths of sleep, Ликование в глубинах сна,
A heart of bliss within a world of pain. Сердце блаженства внутри мира боли.
An Infant nursed on Nature's covert breast, Младенец, вскормленный тайной грудью Природы,
An Infant playing in the magic woods, Младенец, играющий в магических лесах,
Fluting to rapture by the spirit's streams, Играющий на флейте восторгу потоками духа,
Awaits the hour when we shall turn to his call. Ждет часа, когда мы повернемся на его зов.
In this investiture of fleshly life В этом облачении жизни телесной
A soul that is a spark of God survives Душа, искра Бога, жить продолжает
And sometimes it breaks through the sordid screen И порой пробивается сквозь грязную ширму
And kindles a fire that makes us half-divine. И зажигает огонь, что нас делает полубожественными.
In our body's cells there sits a hidden Power В клетках нашего тела сидит скрытая Сила,
That sees the unseen and plans eternity, Что видит незримое и вечность планирует,
Our smallest parts have room for deepest needs; Наши мельчайшие части имеют комнату для нужд глубочайших;
There too the golden Messengers can come: Туда золотые Посланники приходить могут также:
A door is cut in the mud wall of self; Дверь есть в стене грязной себя;
Across the lowly threshold with bowed heads Через низкий порог с головами склоненными
Angels of ecstasy and self-giving pass, Ангелы экстаза и самоотдачи проходят,
And lodged in an inner sanctuary of dream И поселенные во внутреннем святилище грезы
The makers of the image of deity live. Живут божественного образа творцы.
Pity is there and fire-winged sacrifice, Жалость есть здесь и жертвоприношение огненнокрылое,
And flashes of sympathy and tenderness И симпатии и нежности вспышки
Cast heaven-lights from the heart's secluded shrine. Бросают небесный свет из раки сердца укрытой.
A work is done in the deep silences; Работа делается в глубоких безмолвиях;
A glory and wonder of spiritual sense, Слава и чудо духовного чувства,
A laughter in beauty's everlasting space Смех в красоты вечном пространстве,
Transforming world-experience into joy, Трансформирующий мировое переживание в радость,
Inhabit the mystery of the untouched gulfs; Населяет недостижимых бездн мистерию;
Lulled by Time's beats eternity sleeps in us. Баюкаемая ударами Времени вечность в нас спит.
In the sealed hermetic heart, the happy core, В запечатанном герметическом сердце, счастливом ядре,
Unmoved behind this outer shape of death Неподвижное позади этой внешнего облика смерти
The eternal Entity prepares within Вечное Существо готовит внутри
Its matter of divine felicity, Свою материю счастья божественного,
Its reign of heavenly phenomenon. Свое небесного феномена царство.
Even in our sceptic mind of ignorance Даже в наш скептический разум неведения
A foresight comes of some immense release, Приходит предвидение огромного освобождения некоего,
Our will lifts towards it slow and shaping hands. Наша воля поднимает к нему медленные формирующие руки.
Each part in us desires its absolute. Каждая часть в нас желает своего абсолюта.
Our thoughts covet the everlasting Light, Наши мысли жаждут вечного Света,
Our strength derives from an omnipotent Force, Наша сила идет от всемогущей Силы,
And since from a veiled God-joy the worlds were made И поскольку из завуалированной Бого-Радости миры были сделаны,
And since eternal Beauty asks for form И поскольку вечная Красота просит формы,
Even here where all is made of being's dust, Даже здесь, где все сделано из бытия праха,
Our hearts are captured by ensnaring shapes, Наши сердца пойманы силками форм,
Our very senses blindly seek for bliss. Сами наши чувства слепо ищут блаженства.
Our error crucifies Reality Наше заблуждение распинает Реальность,
To force its birth and divine body here, Чтобы вызвать здесь ее рождение и тело божественное,
Compelling, incarnate in a human form Принуждая инкарнацию в человеческую форму
And breathing in limbs that one can touch and clasp, И дыхание в члены, которых можно коснуться и взять,
Its Knowledge to rescue an ancient Ignorance, Его Знание, чтобы спасти Незнание древнее,
Its saviour light the inconscient universe. Его спасительный свет для несознательной вселенной.
And when that greater Self comes sea-like down И когда тот более великий Сам придет вниз, морю подобный,
To fill this image of our transience, Заполнить этот образ скоротечности нашей,
All shall be captured by delight, transformed: Все захвачено будет восторгом, трансформировано:
In waves of undreamed ecstasy shall roll В невообразимого экстаза волнах поплывут
Our mind and life and sense and laugh in a light Наш ум, жизнь, чувство и смех в свете
Other than this hard limited human day, Иные, чем этот тяжелый ограниченный человеческий день,
The body's tissues thrill apotheosised, Обожествленные задрожат ткани тела,
Its cells sustain bright metamorphosis. Его клетки светлую метаморфозу претерпят.
This little being of Time, this shadow soul, Это маленькое существо Времени, эта душа затененная,
This living dwarf-figurehead of darkened spirit Это живая карликовая подставная фигура затемненного духа
Out of its traffic in petty dreams shall rise. Из своего занятого движения в мелких грезах поднимется.
Its shape of person and its ego-face Его форма персоны и его эго-лик,
Divested of this mortal travesty, Лишенные этой смертной пародии,
Like a clay troll kneaded into a god Как глиняный тролль, перелепленный в бога,
New-made in the image of the eternal Guest, Заново сделанный по образу вечного Гостя,
It shall be caught to the breast of a white Force Он прижат будет к груди белой Силы
And, flaming with the paradisal touch И, пламенеющий райским касанием
In a rose-fire of sweet spiritual grace, В розовом огне духовной милости сладкой,
In the red passion of its infinite change, В красной страсти бесконечного своего изменения,
Quiver, awake, and shudder with ecstasy. Трепетать, пробужденный и дрожащий в экстазе.
As if reversing a deformation's spell, Словно аннулируя деформации чары,
Released from the black magic of the Night, Освобожденный от черной магии Ночи,
Renouncing servitude to the dim Abyss, Отвергая рабство у тусклой Пучины,
It shall learn at last who lived within unseen, Он узнает, наконец, кто живет внутри незримый,
And seized with marvel in the adoring heart И, захваченный чудом в обожающем сердце,
To the enthroned Child-Godhead kneel aware, Перед возведенным на трон Богом-Ребенком преклонит колени, осознающий,
Trembling with beauty and delight and love. Трепеща в красоте, восторге, любви.
But first the spirit's ascent we must achieve Но сперва восхождения духа должны мы достигнуть
Out of the chasm from which our nature rose. Из расселины, из которой наша природа встает.
The soul must soar sovereign above the form Душа должна парить суверенно над формой
And climb to summits beyond mind's half-sleep; И взобраться к вершинам за пределами полусна разума;
Our hearts we must inform with heavenly strength, Наши сердца должны мы наполнить небесною силой,
Surprise the animal with the occult god. Удивить животное оккультным богом.
Then kindling the gold tongue of sacrifice, Затем, зажигая золотой язык жертвоприношения,
Calling the powers of a bright hemisphere, Силы светлой полусферы зовя,
We shall shed the discredit of our mortal state, Мы сбросим дискредитацию нашего состояния смертного,
Make the abysm a road for Heaven's descent, Сделаем пучину дорогой для спуска Небес,
Acquaint our depths with the supernal Ray Наши глубины с небесным Лучом познакомим
And cleave the darkness with the mystic Fire. И расколем тьму мистическим Пламенем.
Adventuring once more in the natal mist Отважась еще раз на рождения туман
Across the dangerous haze, the pregnant stir, Через опасную дымку, движение, содержания полное,
He through the astral chaos shore a way Он через астральный хаос пробивал путь
Mid the grey faces of its demon gods, Среди серых лиц его богов демонических,
Questioned by whispers of its flickering ghosts, Вопрошаемый шепотами его колышущихся призраков,
Besieged by sorceries...
Продолжение на следующей странцие...
