pirit's ken. Или границы в поле зрения его духа вплывали.
Oceans of being met his voyaging soul Бытия океаны его путешествующую душу встречали,
Calling to infinite discovery; К нескончаемому открытию зовущие;
Timeless domains of joy and absolute power Вечные владения радости и абсолютной силы
Stretched out surrounded by the eternal hush; Простирались, окруженные вечным молчанием;
The ways that lead to endless happiness Дороги, что ведут к бесконечному счастью,
Ran like dream-smiles through meditating vasts: Как грезы-улыбки сквозь медитирующие шири бежали:
Disclosed stood up in a gold moment's blaze Оголенные вставали во вспышке золотого мгновения
White sun-steppes in the pathless Infinite. Солнечно-белые степи в Бесконечном нехоженом.
Along a naked curve in bourneless Self Вдоль обнаженного изгиба в беспредельном Себе
The points that run through the closed heart of things Точки, что бегут через скрытое сердце вещей,
Shadowed the indeterminable line Промежуточную линию затмили,
That carries the Everlasting through the years. Что несет сквозь года Вечного.
The magician order of the cosmic Mind Космического Разума порядок магический,
Coercing the freedom of infinity Принуждающий свободу бесконечности
With the stark array of Nature's symbol facts Заскорузлой одеждой символических фактов Природы
And life's incessant signals of event, И жизни непрестанными сигналами событий,
Transmuted chance recurrences into laws, Превращал повторы случайные в законы,
A chaos of signs into a universe. Хаос знаков - во вселенную.
Out of the rich wonders and the intricate whorls Из обильных чудес и путанных завитков,
Of the spirit's dance with Matter as its mask Из танца духа с Материей как своей маской
The balance of the world's design grew clear, Баланс предназначения мира становился яснее,
Its symmetry of self-arranged effects Его самоупорядоченных эффектов симметрия,
Managed in the deep perspectives of the soul, Обузданных в глубоких перспективах души,
And the realism of its illusive art, И реализм искусства его иллюзорного,
Its logic of infinite intelligence, Его логика ума бесконечного,
Its magic of a changing eternity. Его магия меняющейся вечности.
A glimpse was caught of things for ever unknown: Был пойман проблеск вещей извечно неведомых:
The letters stood out of the unmoving Word: Письмена выступили из неподвижного Слова:
In the immutable nameless Origin В неизменном безымянном Источнике
Was seen emerging as from fathomless seas Был зрим всплывающий словно из бездонных морей
The trail of the Ideas that made the world, След Идей, что сделали мир,
And, sown in the black earth of Nature's trance, И брошенное в черную землю транса Природы
The seed of the Spirit's blind and huge desire Семя слепого и огромного желания Духа,
From which the tree of cosmos was conceived Из которого проросло дерево космоса
And spread its magic arms through a dream of space. И свои мистические руки простерло через грезу пространства.
Immense realities took on a shape: Необъятные реалии приняли форму:
There looked out from the shadow of the Unknown Там выглядывала из тени Неизвестного
The bodiless Namelessness that saw God born Бестелесная Безымянность, что видела Бога рожденным,
And tries to gain from the mortal's mind and soul И старается получить из души и из разума смертного
A deathless body and a divine name. Бессмертное тело и имя божественное.
The immobile lips, the great surreal wings, Уста неподвижные, великие сюрреальные крылья,
The visage masked by superconscient Sleep, Лик, замаскированный суперсознательным Сном,
The eyes with their closed lids that see all things, Глаза с закрытыми веками, что видят все вещи,
Appeared of the Architect who builds in trance. Архитектора, что строит в трансе, появились.
The original Desire born in the Void Первоначальное Желание, рожденное в Пустоте,
Peered out; he saw the hope that never sleeps, Выглянуло; он увидел надежду, что не спит никогда,
The feet that run behind a fleeting fate, Ноги, что бегут позади спешащей судьбы,
The ineffable meaning of the endless dream. Несказанное значение нескончаемой грезы.
Hardly for a moment glimpsed viewless to Mind, Едва ли на миг мелькнув, незримый для Разума,
As if a torch held by a power of God, Как факел, силой Бога несомый,
The radiant world of the everlasting Truth Сияющий мир вечно длящейся Правды
Glimmered like a faint star bordering the night Мигнул, как тающая звезда, ночь окаймляющая,
Above the golden Overmind's shimmering ridge. Над мерцающим гребнем золотого Надразума.
Even were caught as through a cunning veil Была даже замечена как за искусной вуалью
The smile of love that sanctions the long game, Улыбка любви, что игру санкционирует долгую,
The calm indulgence and maternal breasts Потворство спокойное и материнские груди
Of Wisdom suckling the child-laughter of Chance, Мудрости, вскармливающей детский смех Шанса,
Silence, the nurse of the Almighty's power, Тишина, Всемогущего силы кормилица,
The omniscient hush, womb of the immortal Word, Всезнающее безмолвие, лоно бессмертного Слова.
And of the Timeless the still brooding face, И Безвременного спокойный задумчивый лик,
And the creative eye of Eternity. И созидательный глаз Вечного.
The inspiring goddess entered a mortal's breast, Вдохновенная богиня вошла в смертного грудь,
Made there her study of divining thought Сделала там свой кабинет предсказующей мысли
And sanctuary of prophetic speech И святилище пророческой речи
And sat upon the tripod seat of mind: И села на треноге-сидении разума:
All was made wide above, all lit below. Все наверху сделано было широким, все освещено внизу было.
In darkness' core she dug out wells of light, В сердцевине тьмы она стены света прорыла,
On the undiscovered depths imposed a form, Навязала форму неоткрытым глубинам,
Lent a vibrant cry to the unuttered vasts, Одолжила вибрирующий крик непроизнесенным обширностям,
And through great shoreless, voiceless, starless breadths И через великие безбрежные, беззвучные, беззвездные шири
Bore earthward fragments of revealing thought Несла к земле фрагменты открывающей мысли,
Hewn from the silence of the Ineffable. Высеченные из тишины Несказанного.
A Voice in the heart uttered the unspoken Name, Голос в сердце произносил непроизносимое Имя,
A dream of seeking Thought wandering through Space Греза видящей Мысли, блуждающая через Пространство,
Entered the invisible and forbidden house: Входила в запретный невидимый дом:
The treasure was found of a supernal Day. Было найдено сокровище небесного Дня.
In the deep subconscient glowed her jewel-lamp; В глубоком подсознании пылала ее драгоценная лампа;
Lifted, it showed the riches of the Cave Поднятая, она показала богатства Пещеры,
Where, by the miser traffickers of sense Где, неиспользованные скупыми торговцами чувства,
Unused, guarded beneath Night's dragon paws, Под лапами дракона Ночи хранимые,
In folds of velvet darkness draped they sleep В складки бархатной тьмы задрапированные, они спали,
Whose priceless value could have saved the world. Чья бесценная ценность могла спасти мир.
A darkness carrying morning in its breast Тьма, несущая в своей груди утро,
Looked for the eternal wide returning gleam, Высматривала вечный широкий проблеск ответный,
Waiting the advent of a larger ray Прихода более обширного луча ожидая
And rescue of the lost herds of the Sun. И спасения стад утерянных Солнца.
In a splendid extravagance of the waste of God В роскошной экстравагантности мотовства Бога,
Dropped carelessly in creation's spendthrift work, Оброненные беззаботно в расточительной работе творения,
Left in the chantiers of the bottomless world Оставленные в складках бездонного мира
And stolen by the robbers of the Deep, И грабителями Глубин разворованные,
The golden shekels of the Eternal lie, Лежат золотые шейкели Вечного,
Hoarded from touch and view and thought's desire, От касания, зрения и желания мысли упрятанные,
Locked in blind antres of the ignorant flood, Запертые в темных пещерах половодья невежества,
Lest men should find them and be even as Gods. Чтобы люди не нашли их и не стали как Боги.
A vision lightened on the viewless heights, Видение сверкало на незримых высотах,
A wisdom illumined from the voiceless depths: Мудрость освещалась из безгласных глубин:
A deeper interpretation greatened Truth, Более глубокая интерпретация более великой делала Истину,
A grand reversal of the Night and Day; Грандиозный переворот Ночи и Дня;
All the world's values changed heightening life's aim; Изменились все ценности мира, возвышая цель жизни;
A wiser word, a larger thought came in Вошло более мудрое слово, мысль более широкая,
Than what the slow labour of human mind can bring, Чем те, что приносит медленный труд ума человеческого,
A secret sense awoke that could perceive Пробудилось тайное чувство, что может постичь
A Presence and a Greatness everywhere. Присутствие и Величие всюду.
The universe was not now this senseless whirl Отныне вселенная не была этим вихрем бессмысленным,
Borne round inert on an immense machine; Кружимым инертно в небесной машине;
It cast away its grandiose lifeless front, Она сбросила свой грандиозный безжизненный облик, -
A mechanism no more or work of Chance, Больше не механизм и не работа Случая,
But a living movement of the body of God. А тела Бога живое движение.
A spirit hid in forces and in forms Дух, спрятанный в силы и формы,
Was the spectator of the mobile scene: Был постановщиком сцены подвижной:
The beauty and the ceaseless miracle Красота и непрестанное чудо
Let in a glow of the Unmanifest: Впускали пыл Непроявленного:
The formless Everlasting moved in it Бесформенный Вечный двигался в ней,
Seeking its own perfect form in souls and things. Ища в вещах и в душах свою собственную совершенную форму.
Life kept no more a dull and meaningless shape. Жизнь больше не хранила бессмысленного тупого обличья.
In the struggle and upheaval of the world В переворотах и борьбе мира
He saw the labour of a godhead's birth. Он видел труд рождения бога.
A secret knowledge masked as Ignorance; Тайное знание, замаскированное как Неведение;
Fate covered with an unseen necessity Судьба неизбежностью прикрывала невидимой
The game of chance of an omnipotent Will. Игру случая всемогущей Воли.
A glory and a rapture and a charm, Слава, очарованье, восторг,
The All-Blissful sat unknown within the heart; Всеблаженный сидел внутри сердца неведомый;
Earth's pains were the ransom of its prisoned delight. Страдания земли были выкупом за заточенный восторг.
A glad communion tinged the passing hours; Общение радостное окрашивало часы проходящие;
The days were travellers on a destined road, Дни были путешественниками по предопределенной дороге,
The nights companions of his musing spirit. Ночи - компаньонами его размышлявшего духа.
A heavenly impetus quickened all his breast; Небесный толчок оживил его грудь;
The trudge of Time changed to a splendid march; Утомительный ход Времени сменился восхитительным маршем;
The divine Dwarf towered to unconquered worlds, Божественный Карлик поднимался к непокоренным мирам,
Earth grew too narrow for his victory. Слишком тесной для его победы становилась земля.
Once only registering the heavy tread Когда-то лишь регистрирующая тяжелую поступь
Of a blind Power on human littleness, Слепой Силы в человеческой малости,
Life now became a sure approach to God, Жизнь сейчас стала уверенным приближением к Богу,
Existence a divine experiment Существование - экспериментом божественным,
And cosmos the soul's opportunity. Космос - души благоприятной возможностью.
The world was a conception and a birth Мир зачатием был и рождением
Of Spirit in Matter into living forms, Духа в Материи в формы живые,
And Nature bore the Immortal in her womb, Природа носила в своем чреве Бессмертного,
That she might climb through him to eternal life. Чтобы благодаря ему к вечной жизни взобраться.
His being lay down...
Продолжение на следующей странцие...
