in bright immobile peace Его существо улеглось в непоколебимом и светлом мире
And bathed in wells of pure spiritual light; И купалось в ключах чистого духовного света;
It wandered in wide fields of wisdom-self Оно скиталось в широких полях мудрости-самости,
Lit by the rays of an everlasting sun. Освещенных лучами вечного солнца.
Even his body's subtle self within Даже тонкая самость его тела внутри
Could raise the earthly parts towards higher things Могла поднять земные части к вещам более высоким
And feel on it the breath of heavenlier air. И чувствовать на себе дыхание более небесного воздуха.
Already it journeyed towards divinity: Она к божественности уже путешествовала:
Upbuoyed upon winged winds of rapid joy, Вознесенная на окрыленных ветрах быстрой радости,
Upheld to a Light it could not always hold, Поднятая к Свету, которым она не могла все время владеть,
It left mind's distance from the Truth supreme Она оставила отдаленность разума от Правды верховной
And lost life's incapacity for bliss. И утратила неспособность жизни к блаженству.
All now suppressed in us began to emerge. Все, в нас подавленное, сейчас начало появляться.
Thus came his soul's release from Ignorance, Так пришло освобождение его души от Неведения,
His mind and body's first spiritual change. Первое духовное изменение его тела и разума.
A wide God-knowledge poured down from above, Широкое Богознание вниз лилось свыше,
A new world-knowledge broadened from within: Новое знание мира изнутри расширялось:
His daily thoughts looked up to the True and One, Его повседневные мысли смотрели вверх на Одного и на Истинного,
His commonest doings welled from an inner Light. Его обычнейшие дела текли из внутреннего Света.
Awakened to the lines that Nature hides, Пробужденный к линиям, что Природа скрывает,
Attuned to her movements that exceed our ken, В тон ее движениям, что превосходит наш кругозор, настроившись,
He grew one with a covert universe. Он становился единым с сокрытой вселенной.
His grasp surprised her mightiest energies' springs; Его хватка застала врасплох источники ее самых могучих энергий;
He spoke with the unknown Guardians of the worlds, С неведомыми Стражами миров он разговаривал,
Forms he descried our mortal eyes see not. Он замечал формы, которые не видят глаза наши смертные.
His wide eyes bodied viewless entities, Его широкие глаза наделяли телами невидимые сущности,
He saw the cosmic forces at their work Он видел силы космические за их работой
And felt the occult impulse behind man's will. И ощущал оккультный импульс позади человеческой воли.
Time's secrets were to him an oft-read book; Секреты Времени для него были часто читаемой книгой;
The records of the future and the past Будущего и прошлого записи
Outlined their excerpts on the etheric page. Свои фрагменты чертили на эфирной странице.
One and harmonious by the Maker's skill, Единое и гармонизованное искусством Создателя
The human in him paced with the divine; Человеческое в нем шагало в ногу с божественным;
His acts betrayed not the interior flame. Его действия не изменяли внутреннему пламени.
This forged the greatness of his front to earth. Это для земли ковало его фронтальной части величие.
A genius heightened in his body's cells Гений поднимался в его тела клетках,
That knew the meaning of his fate-hedged works Что знал значение его огражденных судьбою работ,
Akin to the march of unaccomplished Powers Родственных маршу Сил неисполненных,
Beyond life's arc in spirit's immensities. Идущему за арку жизни в необъятности духа.
Apart he lived in his mind's solitude, Обособленно он жил в своего ума одиночестве,
A demigod shaping the lives of men: Полубог, жизни людей формирующий:
One soul's ambition lifted up the race; Амбиция одной души поднимала всю расу;
A Power worked, but none knew whence it came. Сила работала, но никто не знал, откуда она.
The universal strengths were linked with his; Универсальные силы с его были связаны;
Filling earth's smallness with their boundless breadths, Наполняя малость земли своими безграничными ширями,
He drew the energies that transmute an age. Они притягивал энергии, что меняют эпоху.
Immeasurable by the common look, Неизмеримые обычным взглядом
He made great dreams a mould for coming things Он делал грезы формой для грядущих вещей
And cast his deeds like bronze to front the years. И кидал навстречу годам свои дела словно бронзу.
His walk through Time outstripped the human stride. Его походка сквозь Время опережала человеческий шаг.
Lonely his days and splendid like the sun's. Одиноки его дни и восхитительны, как дни солнца.
End of Canto Three Конец песни третьей
Canto IV Песнь четвертая
THE SECRET KNOWLEDGE Тайное знание
On a height he stood that looked towards greater heights. На высоте он стоял, что глядит на более великие выси.
Our early approaches to the Infinite Наши приближения к Бесконечности ранние -
Are sunrise splendours on a marvellous verge Это великолепные восходы на грани чудесной,
While lingers yet unseen the glorious sun. Когда еще медлит незримое великое солнце.
What now we see is a shadow of what must come. То, что ныне мы видим, есть тень того, что прийти должно.
The earth's uplook to a remote Unknown Взгляд земли вверх на далекое Неизвестное -
Is a preface only of the epic climb Лишь предисловие к подъему эпическому
Of human soul from its flat earthly state Души человеческой от ее земного положения равнинного
To the discovery of a greater self К открытию более великого себя
And the far gleam of an eternal Light. И к далекому проблеску вечного Света.
This world is a beginning and a base Этот мир есть начало и базис,
Where Life and Mind erect their structured dreams; Где Жизнь и Разум воздвигают свои построения-грезы;
An unborn Power must build reality. Нерожденная Сила должна строить реальность.
A deathbound littleness is not all we are: Смертью связанная малость - не все, что мы есть:
Immortal our forgotten vastnesses Наши забытые бессмертные шири
Await discovery in our summit selves; Ждут открытия в наших самостях высших;
Unmeasured breadths and depths of being are ours. Неизмеренные глубины и шири существа - наши.
Akin to the ineffable Secrecy, Несказанному Секрету родственные,
Mystic, eternal in unrealised Time, Мистические, вечные в нереализованном Времени,
Neighbours of Heaven are Nature's altitudes. Соседями Небес являются высоты Природы.
To these high-peaked dominions sealed to our search, На эти высокогорные владения, опечатанные для нашего поиска,
Too far from surface Nature's postal routes, Слишком далекие от почтовых маршрутов Природы поверхностной,
Too lofty for our mortal lives to breathe, Слишком высокие для дыхания наших смертных жизней,
Deep in us a forgotten kinship points Глубоко в нас забытое родство указует
And a faint voice of ecstasy and prayer И слабый голос мольбы и экстаза
Calls to those lucent lost immensities. Зовет к тем утраченным необъятностям светлым.
Even when we fail to look into our souls Даже когда мы не можем смотреть в свои души
Or lie embedded in earthly consciousness, Или лежим, погруженные в земное сознание,
Still have we parts that grow towards the light, Все же, есть у нас части, что растут к свету,
Yet are there luminous tracts and heavens serene Там есть, все же, светлые тракты и небеса ясные,
And Eldorados of splendour and ecstasy И Эльдорадо восторга и экстаза,
And temples to the godhead none can see. И божеству храмы, которые никто видеть не может.
A shapeless memory lingers in us still Бесформенная память в нас еще медлит,
And sometimes, when our sight is turned within, И порой, когда наше зрение повернуто внутрь,
Earth's ignorant veil is lifted from our eyes; Невежественная вуаль земли с наших глаз поднимается;
There is a short miraculous escape. Внезапное чудесное избавление приходит.
This narrow fringe of clamped experience Мы оставляем позади эту узкую кайму тесного опыта,
We leave behind meted to us as life, Отмеренного нам в качестве жизни,
Our little walks, our insufficient reach. Наши прогулки короткие, недостаточные наши богатства.
Our souls can visit in great lonely hours Наши души посетить могут в великие уединенные часы
Still regions of imperishable Light, Тихие регионы нерушимого Света,
All-seeing eagle-peaks of silent Power Всевидящие орлиные пики безмолвной Силы
And moon-flame oceans of swift fathomless Bliss И лунно-огненные океаны быстрого Блаженства бездонного,
And calm immensities of spirit space. И спокойные необъятности пространства духовного.
In the unfolding process of the Self В разворачивающемся процессе Себя
Sometimes the inexpressible Mystery Иногда невыразимая Мистерия
Elects a human vessel of descent. Избирает человеческий сосуд нисхождения.
A breath comes down from a supernal air, Вниз приходит дыхание из небесного воздуха,
A Presence is born, a guiding Light awakes, Рождается Присутствие, ведущий Свет пробуждается,
A stillness falls upon the instruments: Тишина на инструменты ложится:
Fixed, motionless like a marble monument, Застывшее, неподвижное, как мраморный монумент,
Stone-calm, the body is a pedestal Каменно спокойное, тело есть пьедестал,
Supporting a figure of eternal Peace. Несущий вечного Покоя фигуру,
Or a revealing Force sweeps blazing in; Или открывающая Сила охватывает вспыхивая;
Out of some vast superior continent Из какого-то более высокого континента обширного
Knowledge breaks through trailing its radiant seas, Прорывается Знание, оставляя свой след лучезарных морей,
And Nature trembles with the power, the flame. Природа трепещет с силой и пламенем.
A greater Personality sometimes Более великая Персональность порой,
Possesses us which yet we know is ours: Которую мы, все же, знаем как нашу, овладевает нами:
Or we adore the Master of our souls. Или мы обожаем душ наших Хозяина.
Then the small bodily ego thins and falls; Тогда маленькое телесное эго худеет и блекнет;
No more insisting on its separate self, Не настаивая больше на своей обособленной самости,
Losing the punctilio of its separate birth, Своего отдельного рождения теряя формальность,
It leaves us one with Nature and with God. Оно оставляет нас один на один с Природой и Богом.
In moments when the inner lamps are lit В моменты, когда внутренние лампы засвечены
And the life's cherished guests are left outside, И гости жизни лелеемые снаружи оставлены,
Our spirit sits alone and speaks to its gulfs. Наш дух сидит один и говорит своим безднам.
A wider consciousness opens then its doors; Более широкое сознание открывает тогда свои двери;
Invading from spiritual silences Вторгаясь из духовных безмолвий,
A ray of the timeless Glory stoops awhile Луч безвременной Славы ненадолго спускается,
To commune with our seized illumined clay Чтоб сообщаться с нашей освещенной захваченной глиной,
And leaves its huge white stamp upon our lives. И оставляет свой белый огромный штамп на наших жизнях.
In the oblivious field of mortal mind, В забывчивом поле смертного разума,
Revealed to the closed prophet eyes of trance Явленные закрытым глазам пророческим транса
Or in some deep internal solitude Или в каком-то глубоком уединении внутреннем,
Witnessed by a strange immaterial sense, Свидетельствуемые странным нематериальным чувством,
The signals of eternity appear. Сигналы появляются вечности.
The truth mind could not know unveils its face, Истина, которой знать не мог разум, свое лицо открывает,
We hear what mortal ears have never heard, Мы слышим то, что никогда не слышали смертные уши,
We feel what earthly sense has never felt, Мы ощущаем то, что никогда не ощущали наши чувства земные,
We love what common hearts repel and dread; Мы любим то, что внушает неприязнь и страх обычным сердцам;
Our minds hush to a bright Omniscient; Наши умы смолкают в светлом Всезнающем;
A Voice calls from the chambers of the soul; Голос зовет из покоев души;
We meet the ecstasy of the Godhead's touch Мы вст...
Продолжение на следующей странцие...
