stic cry, Блуждающее великолепие и мистический крик,
Recalls the strength and sweetness heard no more. Призывают вернуться силу и сладость, которых больше не слышно.
Here is the gap, here stops or sinks life's force; Здесь брешь, здесь останавливается сила жизни иль тонет;
This deficit paupers the magician's skill: Эта нехватка обедняет искусство волшебника:
This want makes all the rest seem thin and bare. Эта недостаточность заставляет все казаться тонким и голым.
A half-sight draws the horizon of her acts: Полувзгляд рисует горизонт ее действий:
Her depths remember what she came to do, Ее глубины помнят, что она пришла сделать,
But the mind has forgotten or the heart mistakes: Но забыл ум и ошибается сердце:
In Nature's endless lines is lost the God. В бесконечных линиях Природы потерян Бог.
In knowledge to sum up omniscience, Суммировать в знании всезнание,
In action to erect the Omnipotent, Воздвигнуть Всемогущего в деятельности,
To create her Creator here was her heart's conceit, Создать ее Творца здесь ее сердца было самонадеянностью,
To invade the cosmic scene with utter God. Наводнить космическую сцену совершенным Богом.
Toiling to transform the still far Absolute Трудясь, чтобы еще далекий Абсолют трансформировать
Into an all-fulfilling epiphany, Во всеосуществляющее богоявление,
Into an utterance of the Ineffable, В провозглашение Несказанного,
She would bring the glory here of the Absolute's force, Она приносит сюда славу Абсолютного силы,
Change poise into creation's rhythmic swing, Меняет баланс в ритмичном взмахе творения,
Marry with a sky of calm a sea of bliss. С небом покоя венчает море блаженства.
A fire to call eternity into Time, Огонь, чтобы звать вечность во Время,
Make body's joy as vivid as the soul's, Делать радость тела такой же живой, как и радость души,
Earth she would lift to neighbourhood with heaven, Землю она к соседству с небом поднимает,
Labours life to equate with the Supreme Трудится, чтобы жизнь приравнять ко Всевышнему
And reconcile the Eternal and the Abyss. И согласовать Пучину и Вечного.
Her pragmatism of the transcendent Truth Ее прагматизм трансцендентальной Истины
Fills silence with the voices of the gods, Наполняет тишину голосами богов,
But in the cry the single Voice is lost. Но в крике один Голос теряется.
For Nature's vision climbs beyond her acts. Ибо видение Природы за пределы ее действий взбирается.
A life of gods in heaven she sees above, Жизнь богов в небесах она видит свыше,
A demigod emerging from an ape Полубог, из обезьяны встающий,
Is all she can in our mortal element. Есть все, что она может в нашем смертном элементе.
Here the half-god, the half-titan are her peak: Здесь полубог, полутитан ее вершиной являются:
This greater life wavers twixt earth and sky. Эта более великая жизнь колеблется между землею и небом.
A poignant paradox pursues her dreams: Мучительный парадокс ее грезы преследует:
Her hooded energy moves an ignorant world Ее энергия в капюшоне заставляет неведающий мир
To look for a joy her own strong clasp puts off: Искать Радость, которую ее собственная сильная хватка отбросила:
In her embrace it cannot turn to its source. В ее объятиях к своему источнику этот мир повернуться не может.
Immense her power, endless her act's vast drive, Ее сила огромна, бесконечна ее действия дорога широкая,
Astray is its significance and lost. Заблудился его смысл и утерялся.
Although she carries in her secret breast Хотя она несет в своей тайной груди
The law and journeying curve of all things born Закон и путешествующий изгиб всех рожденных вещей,
Her knowledge partial seems, her purpose small; Ее знание частичным кажется, ее цель - маленькой;
On a soil of yearning tread her sumptuous hours. По почве стремления ее роскошные часы ступают.
A leaden Nescience weighs the wings of Thought, Свинцовое Незнание отягощает крылья Мысли,
Her power oppresses the being with its garbs, Ее сила угнетает существо своими нарядами,
Her actions prison its immortal gaze. Ее действия в тюрьму его бессмертный взгляд заточают.
A sense of limit haunts her masteries Чувство ограниченности часто владения ее посещает
And nowhere is assured content or peace: И нигде не гарантировано довольство и мир:
For all the depth and beauty of her work Ибо всей глубине и красоте ее работы
A wisdom lacks that sets the spirit free. Не достает мудрости, что дух свободным делает.
An old and faded charm had now her face Старое и поблекшее очарование имеет сейчас ее лик
And palled for him her quick and curious lore; И от него кутает ее быстрое и странное знание;
His wide soul asked a deeper joy than hers. Его широкая душа просила более глубокой радости, чем ее.
Out of her daedal lines he sought escape; Из ее затейливых линий он искал бегства;
But neither gate of horn nor ivory Но ворот ни из рога, ни из слоновой кости
He found nor postern of spiritual sight, Не нашел он, ни задней дверцы духовного зрения,
There was no issue from that dreamlike space. Там не было выхода из этого подобного грезе пространства.
Our being must move eternally through Time; Наше существо должно двигаться вечно во Времени;
Death helps us not, vain is the hope to cease; Смерть не помогает нам, тщетна на прекращение надежда;
A secret Will compels us to endure. Тайная Воля продолжаться нас принуждает.
Our life's repose is in the Infinite; Нашей жизни отдохновение лежит в Бесконечности;
It cannot end, its end is Life supreme. Она не может закончиться, ее концом является всевышняя Жизнь.
Death is a passage, not the goal of our walk: Смерть есть проход, не цель нашей прогулки:
Some ancient deep impulsion labours on: Какой-то древний глубокий импульс продолжает трудится:
Our souls are dragged as with a hidden leash, Наши души влекомы словно скрытою сворой,
Carried from birth to birth, from world to world, Несомы от рождения к рождению, от мира к миру,
Our acts prolong after the body's fall Наши действия продолжают после спадания тела
The old perpetual journey without pause. Старое нескончаемое путешествие без перерыва.
No silent peak is found where Time can rest. Ни один тихий пик не обнаруживается там, где отдохнуть может Время.
This was a magic stream that reached no sea. Это был магический поток, что не достигал моря.
However far he went, wherever turned, Как бы далеко он ни шел, куда бы ни поворачивал,
The wheel of works ran with him and outstripped; Колесо работ бежало за ним и обгоняло;
Always a farther task was left to do. Всегда оставалась задача последующая, чтобы ее делать.
A beat of action and a cry of search Удар действия и крик поиска
For ever grew in that unquiet world; В том беспокойном мире постоянно росли;
A busy murmur filled the heart of Time. Занятой ропот наполнял сердце Времени.
All was contrivance and unceasing stir. Все было изобретением и беспрестанным движением.
A hundred ways to live were tried in vain: Сотни дорог жить пробовались тщетно:
A sameness that assumed a thousand forms Тождественность, что принимает тысячу форм,
Strove to escape from its long monotone Старалась бежать от свой монотонности долгой
And made new things that soon were like the old. И сделать новые вещи, что вскоре оказывались подобными прежним.
A curious decoration lured the eye Курьезные декорации манили глаз
And novel values furbished ancient themes И ценности новеллы полировали древние темы,
To cheat the mind with the idea of change. Чтобы обмануть ум перемены идеей.
A different picture that was still the same Другая картинка, которая была все той же при этом,
Appeared upon the cosmic vague background. Появлялась на смутном космическом фоне.
Only another labyrinthine house Лишь иной лабиринтоподобный дом
Of creatures and their doings and events, Творений и их дел и событий,
A city of the traffic of bound souls, Город интенсивного движения связанных душ,
A market of creation and her wares, Рынок творения и ее товаров,
Was offered to the labouring mind and heart. Предлагался трудящемуся сердцу и разуму.
A circuit ending where it first began Кругом, кончающимся там, где впервые он начался,
Is dubbed the forward and eternal march Является обрубленный идущий вперед вечный марш
Of progress on perfection's unknown road. Прогресса по неизвестному пути совершенства.
Each final scheme leads to a sequel plan. Каждая финальная схема ведет к плану дальнейшему.
Yet every new departure seems the last, Однако каждое новое отправление казалось последним,
Inspired evangel, theory's ultimate peak, Вдохновленным евангелием, последним пиком теории,
Proclaiming a panacea for all Time's ills Прокламирующей панацею ото всех горестей Времени
Or carrying thought in its ultimate zenith flight Или несущею мысль в ее окончательного зенита полете
And trumpeting supreme discovery; И возвещающей открытие высшее;
Each brief idea, a structure perishable, Каждая краткая идея, структура непрочная,
Publishes the immortality of its rule, Публикует бессмертность своего правила,
Its claim to be the perfect form of things, Свое требование быть совершенной формой вещей,
Truth's last epitome, Time's golden best. Последний конспект Истины, золотую вершину Времени.
But nothing has been achieved of infinite worth: Но ничего бесконечной ценности достигнуто не было:
A world made ever anew, never complete, Мир, всегда создаваемый заново, никогда не завершаемый,
Piled always half-attempts on lost attempts Постоянно громоздил половинчатые попытки на попытки утраченные
And saw a fragment as the eternal Whole. И смотрел на фрагменты как на вечное Целое.
In the aimless mounting total of things done В бесцельность вздымающаяся тотальность вещей сделанных,
Existence seemed a vain necessity's act, Существование казалось напрасной неизбежности актом,
A wrestle of eternal opposites Борьбою противоположностей вечных
In a clasped antagonism's close-locked embrace, В антагонизма тесно сплетенных объятиях,
A play without denouement or idea, Игрою без развязки или идеи,
A hunger march of lives without a goal, Голодным маршем жизней без цели,
Or, written on a bare blackboard of Space, Или, написанной на доске голой Пространства,
A futile and recurring sum of souls, Бесполезной и повторяющейся суммою душ,
A hope that failed, a light that never shone, Надеждою падающей, светом, что никогда не сияет,
The labour of an unaccomplished Force Трудом незаконченной Силы,
Tied to its acts in a dim eternity. Привязанной к своим действиям в вечности смутной.
There is no end or none can yet be seen: Там не было конца или ничто еще не могло быть увидено:
Although defeated, life must struggle on; Хотя побежденная, жизнь должна продолжать делать усилия;
Always she sees a crown she cannot grasp; Она всегда видит корону, которую не может схватить;
Her eyes are fixed beyond her fallen state. Ее глаза фиксированы на том, что за пределами ее состояния падшего.
There quivers still within her breast and ours Еще дрожит в ее и нашей груди
A glory that was once and is no more, Слава, что когда-то была и которой нет больше,
Or there calls to us from some unfulfilled beyond Или к нам из некоего неосуществленного запредельного взывает
A greatness yet unreached by the halting world. Величие, запинающимся миром еще не достигнутое.
In a memory behind our mortal sense В памяти позади нашего смертного чувства
A dream persists of larger happier air Греза упорствует более просторного и счастливого воздуха,
Breathing around free hearts of joy and love, Веющего вокруг свободных сердец радости и любви,
Forgotten by us, immortal in lost Time. Забытого нами, бессмертного в утраченном Времени.
A ghost of bliss pursues her haunted depths; Призрак блаженства преследует ее часто посещаемые глубины;
For she remembers still, though now so far, Ибо она еще помнит, хотя сейчас так далека,
Her realm of golden ease and glad desire Свое царство золотого покоя и желания довольного
And the beauty and strength and happiness that were hers И красоту и силу, и счастье,...
Продолжение на следующей странцие...
