жающих собственными,
And satisfy their life-motives and life-wants И удовлетворять свои жизненные мотивы и нужды -
Is charge enough and office for this strength, Забота достаточная и служба для этой силы,
A steward of the Person and his fate. Эконома Персоны и ее судьбы.
This was transition-line and starting-point, Это была переходная линия и точка старта,
A first immigration into heavenliness, Первая иммиграция во владения неба,
For all who cross into that brilliant sphere: Ибо все, кто пересекают, попадают в ту блестящую сферу:
These are the kinsmen of our earthly race; Они - родственники земной нашей расы;
This region borders on our mortal state. Этот регион граничит с нашим уровнем смертным.
This wider world our greater movements gives, Этот более широкий мир дает наши более великие движения,
Its strong formations build our growing selves; Его формации сильные возводят наши растущие самости;
Its creatures are our brighter replicas, Его творения являются нашими более яркими репликами,
Complete the types we only initiate Закончены виды, которых мы - лишь начала,
And are securely what we strive to be. И являются уверенно тем, чем мы стараемся быть.
As if thought-out eternal characters, Словно выдуманные из вечных характеров,
Entire, not pulled as we by contrary tides, Законченные, не разрываемые противоположными течениями, как мы,
They follow the unseen leader in the heart, Они следуют незримому лидеру в сердце,
Their lives obey the inner nature's law. Их жизни повинуются внутренней природы закону.
There is kept grandeur's store, the hero's mould; Там находится величия склад, героя матрица;
The soul is the watchful builder of its fate; Душа своей судьбы строитель внимательный;
None is a spirit indifferent and inert; Ничей дух не равнодушен и не инертен;
They choose their side, they see the god they adore. Они избрали свою позицию, они видят бога, которого они обожают.
A battle is joined between the true and false, Битва есть соединение между ложным и истинным,
A pilgrimage sets out to the divine Light. Паломничество направляется к Свету божественному.
For even Ignorance there aspires to know Ибо даже неведение стремится там знать
And shines with the lustre of a distant star; И далекой звезды блеском сияет;
There is a knowledge in the heart of sleep Там есть в сердце сна знание
And Nature comes to them as a conscious force. И Природа приходит к ним как сила сознательная.
An ideal is their leader and their king: Идеал есть их лидер и царь:
Aspiring to the monarchy of the sun Стремящиеся к монархии солнца,
They call in Truth for their high government, Они зовут Истину стать их высоким правительством,
Hold her incarnate in their daily acts Быть воплощенной в их делах повседневных
And fill their thoughts with her inspired voice И наполнять ее вдохновенным голосом их мысли,
And shape their lives into her breathing form, И формировать их жизни в ее дышащей форме,
Till in her sun-gold godhead they too share. Пока ее солнечно-золотую божественность и они не разделят.
Or to the truth of Darkness they subscribe; Или они присоединяются к истине Тьмы;
Whether for Heaven or Hell they must wage war: За Небеса ли, за Ад должны сражаться они:
Warriors of Good, they serve a shining cause Воины Добра, они служат светлому делу,
Or are Evil's soldiers in the pay of Sin. Или являются солдатами Зла на жаловании у Греха.
For evil and good an equal tenure keep Ибо зло и добро равно пребывают у власти,
Wherever Knowledge is Ignorance's twin. Где бы Знание Неведению близнецом ни было.
All powers of Life towards their godhead tend Все силы Жизни к божественности своей тяготеют
In the wideness and the daring of that air, В широте и смелости этого воздуха,
Each builds its temple and expands its cult, Каждый строит свой собственный храм и распространяет свой культ,
And Sin too there is a divinity. И Грех там - божество тоже.
Affirming the beauty and splendour of her law Подтверждая красоту и своего закона великолепие,
She claims life as her natural domain, Он требует жизнь как своих владений естественных,
Assumes the world's throne or dons the papal robe: Принимает трон мира или надевает папскую мантию:
Her worshippers proclaim her sacred right. Его служители провозглашают его священное право.
A red-tiaraed Falsehood they revere, Увенчанную красной тиарой Ложь они почитают,
Worship the shadow of a crooked God, Поклоняются тени искривленного Бога,
Admit the black Idea that twists the brain Допускают черную идею, что мозг искривляет,
Or lie with the harlot Power that slays the soul. Или лежит с распутною Силой, что убивает душу.
A mastering virtue statuesques the pose, Властная добродетель принимает позу статуи,
Or a Titan passion goads to a proud unrest: Или Титаническая страсть пришпоривает к неугомонности гордой:
At Wisdom's altar they are kings and priests У алтаря Мудрости они - цари и жрецы
Or their life a sacrifice to an idol of Power. Или их жизнь - жертвоприношение идолу Силы.
Or Beauty shines on them like a wandering star; Или Красота на них отблеск бросает, как звезда странствующая;
Too far to reach, passionate they follow her light; Слишком далекой, чтобы достигнуть, страстные, они следуют ее свету;
In Art and life they catch the All-Beautiful's ray В Искусстве и жизни они ловят Всепрекрасного луч
And make the world their radiant treasure house: И делают мир своим лучистым сокровищем-домом:
Even common figures are with marvel robed; Даже обычные фигуры облачаются в чудо;
A charm and greatness locked in every hour Очарование и величие, заключенные в каждом часу,
Awakes the joy which sleeps in all things made. Будят радость, которая спит во всех вещах сотворенных.
A mighty victory or a mighty fall, Могучая победа или падение могучее,
A throne in heaven or a pit in hell, Трон в небесах или яма в аду,
The dual Energy they have justified Дуальную Энергию они оправдали
And marked their souls with her tremendous seal: И ее огромной печатью свои души пометили:
Whatever Fate may do to them they have earned; Что бы Судьба им ни сделала, они заслужили;
Something they have done, something they have been, they live. Они что-то сделали, они чем-то были, они живут.
There Matter is soul's result and not its cause. Там Материя есть души результат, а не причина.
In a contrary balance to earth's truth of things В балансе противоположном земной правде вещей
The gross weighs less, the subtle counts for more; Грубый вес считается меньшим, тонкий - большим;
On inner values hangs the outer plan. На внутренних ценностях внешний план держится.
As quivers with the thought the expressive word, Как дрожит выразительное слово мыслью,
As yearns the act with the passion of the soul Как стремится действие страстью души,
This world's apparent sensible design Так этого мира очевидная ощутимая цель
Looks vibrant back to some interior might. Оглядывается, вибрируя, на некую внутреннюю мощь.
A Mind not limited by external sense Разум, внешним смыслом не ограниченный,
Gave figures to the spirit's imponderables, Дал фигуры неосязаемостям духа,
The world's impacts without channels registered Импульсы мира, от каналов свободные, регистрировали
And turned into the body's concrete thrill И превращали в трепет тела конкретный
The vivid workings of a bodiless Force; Бестелесной Силы живые работы;
Powers here subliminal that act unseen Сублиминальны здесь силы, тот акт невидим,
Or in ambush crouch waiting behind the wall Или, в засаде за стеной ожидающие,
Came out in front uncovering their face. Выходили вперед, свой лик обнаруживая.
The occult grew there overt, the obvious kept Становилось явным оккультное, очевидность хранила
A covert turn and shouldered the unknown; Тайный поворот и несла на своих плечах неизвестное;
The unseen was felt and jostled visible shapes. Незримое ощущалось и толкало зримые формы.
In the communion of two meeting minds В общении двух встречающихся разумов
Thought looked at thought and had no need of speech; Мысль глядела на мысль и не нуждалась в речи;
Emotion clasped emotion in two hearts, Эмоция в двух сердцах сжимала эмоцию,
They felt each other's thrill in the flesh and nerves Они ощущали трепет друг друга во плоти и нервах
Or melted each in each and grew immense Или сплавлялись друг с другом, становясь необъятными,
As when two houses burn and fire joins fire: Как когда два дома пылают и соединяется с огнем огонь:
Hate grappled hate and love broke in on love, Ненависть хватает ненависть и врывается к любви любовь,
Will wrestled with will on mind's invisible ground; Воля борется с волей на ума невидимой почве;
Others' sensations passing through like waves Чувства других, проходящие словно волны,
Left quivering the subtle body's frame, Каркас тонкого тела оставляют дрожащим,
Their anger rushed galloping in brute attack, Их гнев бросается галопом в атаку животную,
A charge of trampling hooves on shaken soil; Бремя копыт топчущих на сотрясаемой почве;
One felt another's grief invade the breast, Один ощущает горе другого, в его грудь вторгающееся,
Another's joy exulting ran through the blood: Радость другого ликуя бежит через кровь:
Hearts could draw close through distance, voices near Сердца могут стать близкими на расстоянии, голоса приблизить
That spoke upon the shore of alien seas. На берегу чужих морей сказанное.
There beat a throb of living interchange: Там стучит пульс взаимообмена живого:
Being felt being even when afar Существо чувствует существо даже издали,
And consciousness replied to consciousness. И сознание отвечает сознанию.
And yet the ultimate oneness was not there. Но все же, окончательного единства там не было.
There was a separateness of soul from soul: Там была обособленность души от души:
An inner wall of silence could be built, Внутренняя стена безмолвия могла быть построена,
An armour of conscious might protect and shield; Броня сознания могла заслонять и защищать;
The being could be closed in and solitary; Существо могло быть закрыто и уединенно;
One could remain apart in self, alone. Можно было оставаться особняком в себе, быть одному.
Identity was not yet nor union's peace. Идентичности еще не было, ни мира1 единства.
All was imperfect still, half-known, half-done: Все было еще несовершенным, полузнаемым, полусделанным:
The miracle of Inconscience overpassed, Превзойдено Несознания чудо,
The miracle of the Superconscient still, Чудо Суперсознания еще,
Unknown, self-wrapped, unfelt, unknowable, Неведомое, самоукутанное, неощутимое, непостижимое,
Looked down on them, origin of all they were. Смотрело на них, источник всего, чем они были.
As forms they came of the formless Infinite, Как формы бесформенной Бесконечности они приходили,
As names lived of a nameless Eternity. Жили как имена безымянной Вечности.
The beginning and the end were there occult; Начало и конец там были оккультными;
A middle term worked unexplained, abrupt: Середина работала, необъяснимая, обособленная:
They were words that spoke to a vast wordless Truth, Они были словами, что бессловесной Истине говорили обширной,
They were figures crowding an unfinished sum. Они были фигурами, наполняющими толпами незавершенную сумму.
None truly knew himself or knew the world Никто доподлинно не знал себя и не знал мира
Or the Reality living there enshrined: или Реальности, живущей там и хранимой:
Only they knew what Mind could take and build Они лишь знали, что мог взять и построить Ум
Out of the secret Supermind's huge store. Из обширного запаса Суперразума тайного.
A darkness under them, a bright Void above, Тьма под ними, Пустота светлая свыше,
Uncertain they lived in a great climbing Space; Неуверенные, они жили в поднимающемся великом Пространстве;
By mysteries they explained a Mystery, Мистериями объясняли они Мистерию,
A riddling answer met the riddle of things. Загадочным ответом встречали загадку вещей.
As he moved in this ether of ambiguous life, По мере того, как он двигался в этом...
Продолжение на следующей странцие...
