Один известный и образованнейший человек спросил, в чем состоит
цель пути, которым следуют Учителя. Ходжа Бахауддин ответил: "в открытии
людям практической мудрости". "Что это значит?"- спросил собеседник.
"Предшественники сообщили нам о том, во что следует верить, но это всего
лишь сообщение. Обретение и открытие практической мудрости заключается в
том, чтобы показывать людям, как найти это в своем личном опыте".
"Человек не способен раскрыть тайну объединения, тавхид. В то же
время, обрести практическую мудрость, марифат, трудно, но возможно".
Зять и первый преемник Бахауддина, Ходжа Ала ад-дин Аттар, часто
рассказывал, как через некоторое время после своего вступления в халка, он
разговаривал в Раматане с "человеком пути" о сердце. "Я сказал, что не знаю
истинной природы сердца. Этот человек ответил, что, по его мнению, сердце
похоже на трехдневную луну. Я рассказал об этом нашему дорогому Хвадже
Бахауддину. В тот момент он стоял. Услышав это, он легонько наступил мне на
ногу. Меня вдруг переполнило блаженство, и я почувствовал соединение с
Истиной. Когда я вышел из этого состояния, он сказал: "Вот, что такое сердце.
Это не то, что сказал дервиш. Как ты можешь знать истинное сердце, калиб,
если не имел непосредственного опыта?"
"Тот, кто способен видеть скрытые недостатки своей собственной
природы и может контролировать их, вне всяких сомнений, достигнет
блаженства. Идущий по пути должен быть способен раскрыть все свое существо
перед Богом и проверить себя. Так он сможет перейти от имитации веры к
истинной вере, наполненной содержанием".
Некоторые шейхи строят свои взаимоотношения с учениками, в
соответствии с возможностями последних. Если ученик находится только в
начале своего пути, шейх снимает часть бремени с его плеч. Он даже может
определенное время прислуживать своему ученику, но к наиболее продвинутым
шейх предъявляет все большие и большие требования, ожидая от них
дальнейшего совершенствования".
"У выбора, подчинения и самоотвержения есть собственные особые
предназначения. Наша задача заключается в том, чтобы пробудить в учениках
ощущение притяжения, джазба, спонтанно действующего в них. Тем не менее,
иногда совершенно необходимо обучать посредством инструкций. Мы должны
использовать опыт мудрых представителей нашего пути, а также учиться
передавать этот опыт другим. К каждому ученику следует предъявлять особые
индивидуальные требования на различных этапах работы. Когда-то это будет
служением, когда-то борьбой с собой, когда-то медитацией, а когда-то -
самооценкой".
"Мы должны быть средством достижения цели ученика. Наша задача
заключается в том, чтобы обеспечить ученику все необходимые условия для
достижения его цели. Он должен молиться, но не должен этим укреплять свой
эгоизм. Как бы чистосердечно и искренне ни молился ученик, он должен всегда
осознавать свои недостатки. Тот, кто молится с уверенностью в себе, далек от
Истины. Ходжа Абд аль-Халик Гудждувани и Мухаммад Самази служат нам
примером смирения и самоотверженности".
Теперь пришло время поговорить об обучении Хваджи Убайдаллаха
Арара из Ташкента. Убайдаллах занимал главенствующее положение в
Центральной Азии в течение большей части пятнадцатого века, и все историки
сходятся во мнении, что его влияние было преобладающим. Свое детство он
провел в бедности. Убайдаллах пишет, что в период правления Султана
Шахруха он жил в Герате и не имел даже смены белья. Тюрбан на его голове
был весь в лохмотьях, и он мог позволить себе лишь один кафтан в год. Этот
кафтан изнашивался до такой степени, что хлопок просто просвечивал насквозь.
Убайдаллах пишет: "Я служил многим людям, но у меня самого никогда не
было ни лошади, ни осла. Моя одежда была настолько тонкой и короткой, что
нижняя половина моего тела никогда не отогревалась. На пути поиска Бога, у
меня никогда, даже зимой, не было теплой воды для омовения. Иногда мне
приходилось уходить со встреч Шейха Бахауддина Омара и идти в город, чтобы
умыться. Я часто надеялся, что Шейх даст мне какое-нибудь средство, чтобы я
мог растопить лед для своих омовений, но он этого не сделал".
В течение пяти лет, которые Убайдаллах провел в Герате, несмотря на
всю свою бедность, он ни разу не принял ни от кого помощи. Согласно
Рашахат, вплоть до конца своей жизни, он не принимал никаких подарков.
Относительно своей бедности, сам Убайдаллах рассказывает о том, как
однажды отправился к Саиду Казиму Табризи. Саид дал ему половину тарелки
той еды, которую ел сам, и сказал: "Послушай, Наследник Туркестанского
Престола, страдание было мне защитой, пусть и для тебя оно будет тем же в
невидимом мире". Ходжа Убайдаллах рассказывает: "Тогда я был очень беден.
Какого-либо имущества в этом мире у меня не было вовсе. Я знаю, что моим
теперешним достатком и благосостоянием я обязан тому, что Казим Табризи
однажды вдохнул в меня барака".
Ближе к старости, Убайдаллах рассказал своим ученикам о своих
юношеских видениях и опытах. "Однажды во сне я увидел Пророка Иисуса.
Тогда мне было пятнадцать лет. Господь стоял перед могилой Хваджи Абу
Бакра Шази. Я упал к его благословенным ногам, но он поднял меня на ноги и
сказал: "Не беспокойся, я сам буду обучать тебя". Когда я рассказал этот сон
некоторым своим старшим друзьям, они сказали, что, судя по этому знаку, я
буду заниматься медициной. Однако, я объяснил себе этот сон по-своему,
подумав, что если Он, Величайший Целитель душ, решил сам обучать такого
недостойного человека, как я, то мне суждено обрести силу и прозрение, чтобы
очищать сердца людей. Очень скоро такая интерпретация подтвердилась, и я
обнаружил, что могу проникать даже в самые скрытые уголки внутреннего мира
тех людей, которые приходили ко мне, и помогать им справляться со свой
ситуацией".
В другом сне Убайдаллах увидел Пророка Мухаммада, который велел
ему поднять и нести себя на вершину горы. Убайдаллах сделал это. Тогда Бог
сказал: "Я знал, что у тебя хватит сил сделать это. Моя цель была проверить
твою веру". В еще одном сне ему довелось наблюдать собрание последователей
Хваджи Бахауддина Накшбанда и понять потаенные секреты традиции
Учителей.
Тогда Убайдаллах проходил стадию потери собственной личности, что
редко случается даже с избранными людьми без многолетней работы. Он
пишет: "В то время мое внутреннее состояние было переполнено
самоунижением настолько, что я покланялся всем, кого видел. Для меня не
имело значения, был ли это раб или свободный, белый или черный,
малоизвестный или знаменитый, хозяин или слуга - я просто падал к ногам
людей и умолял помочь моей душе". К тому времени, когда Убайдаллаху было
восемнадцать, его зикр был настолько же сильным, что, как и последователи
Абд аль-Халика Гудждувани, он ничего не слышал и не видел, даже на
переполненном людьми базаре.
Когда Убайдаллаху было двадцать два года, его дядя, Ходжа Ибрагим,
привез его из Ташкента в Самарканд, чтобы он мог получить образование.
Однако при всем его горячем интересе к сокровенной мудрости и мистицизму,
он не мог воспринимать обычные знания. Несмотря на настойчивость дяди, он
посвящал практически все свое время присутствию на встречах Учителей
Мудрости и слушанью их бесед. Он пытался заставлять себя ходить в школу, но
только заболевал от этого. В итоге, подхватив серьезную глазную инфекцию,
Убайдаллах понял, что не может продолжать заниматься. Позже, он обычно
говорил, что его образование завершилось на второй странице алфавита.
Проведя так два года в Самарканде, в возрасте двадцати четырех лет,
Убайдаллах отправился в Герат, где учился в течение пяти лет. В то время он
поддерживал отношения с Учителями Мудрости в основных центрах
Туркестана, от Пустыни Гоби и Хиндукуша, до Каспийского моря и Кавказа.
Сам Убайдаллах пишет следующее: "До двадцати девяти лет, я был
паломником. За пять лет до эпидемии чумы я возвратился в Ташкент".
Поскольку эпидемия произошла в 1436 году, он, по-видимому, поселился в
Ташкенте в 1431.
Повествуя о своих странствиях, Ходжа Арар называет Саида Казима
Табризи наиболее важным для него человеком. "За всю свою жизнь я не
встретил более развитого человека. Я встречал многих выдающихся учителей
своего века, но, проведя определенное время в их компании, и, приняв участие в
нескольких встречах, я ощущал, что должен покинуть их. Тем не менее, та
благодать, которую я ощущал в присутствии Саида Казима, никогда не исчезала.
Находясь в его обществе, я чувствовал себя в самом центре Реальности, и был
уверен в том, что так будет всегда". В свою очередь, Саид Казим Табризи был
очень привязан к Убайдаллаху Арару. Обычно он не позволял посетителям быть
в своем обществе очень долго, но если на встречу приходил Ходжа Арар, он
старался продлить ее. Кроме того, Саид велел своим людям принимать Арара,
когда бы он ни приходил.
На первой же встрече он спросил имя Хваджи. Узнав, что его звали
Убайдаллах (что означает "послушный слуга Бога"), он сказал: "Истинно
говорю тебе, ты обретешь Реальность своего имени". Рашахат так трактует эти
слова: "Благословенный Саид имел в виду то, что подлинное значение служения
Богу, Абдаллах, открывается только тем, кто достоин узнать реальность Воли
Божьей. В каждом веке один человек достигает этого уровня совершенства.
Такого человека называют Кутаб аль-Актаб, Ось Мира". Сказав, что Арару
предстояло "реализовать свое имя", шейх возвестил, что ему суждено было стать
Великой Осью, Верховным Халифом.
Один из сподвижников Саида Казима, Мавлана Фаталлах из Табриза,
пишет, что когда Ходжа Арар навещал их и принимал участие во встрече, Казим
Табризи начинал говорить о самых сокровенных тайнах Божественной
Реальности. В ходе таких бесед происходили наиболее удивительные
откровения. В отсутствие Арара этого не случалось. Однажды, после такой
беседы, когда Ходжа Убайдаллах уже ушел, Саид Казим сказал Фаталлаху:
"Безусловно, в таких глубоких беседах есть много полезного, но их ценность не
ограничивается слушаньем. Если ты хочешь достичь своей цели и узнать свое
предназначение, советую тебе не спускать глаз с этого молодого туркестанца,
поскольку ему предстоит стать бриллиантом нашего века. Многие
удивительные вещи будут явлены через него. Если бы чудесным образом люди
стали бы видеть свет, который он источает, и ощущали бы его барака, то многие
сердца достигли бы вечной радости, и любовь и дружба поселились бы в сердцах
многих людей".
Однажды Саид Казим сказал Убайдаллаху: "Знаешь ли ты, почему в
наше время так редко встречаются мудрость и правда? Это потому, что нет
внутренней основы. Такая внутренняя основа не может возникнуть без чистой
духовной пищи. Сегодня чистую духовную пищу стало трудно найти, и чистота
сердца исчезла вместе с ней. Именно поэтому необходимо укрыть
Божественные Тайны".
Хваджу Арара привлекало также общество Шейха Бахауддина Омара.
Последний охотно делился своими знаниями с теми, кто к нему приходил, но,
следуя традиции своего пути, время от времени, уходил в уединение. В течение
пяти лет, прожитых им в Герате, Ходжа Арар заходил к Омару два или три раза
в неделю.
По возвращении в Ташкент, Арар заинтересовался земледелием. Следуя
внутреннему видению, явленному ему, Арар взял маленький участок земли и
пару волов у своей семьи, и посеял зерно, в соответствии с указаниями,
полученными в видении. С самого начала он получал удивительные урожаи, и
он раскрыл секрет подбора правильной культуры для каждой разновидности
земли. В результате, под его руководством многие люди стали гораздо
эффективнее использовать собственные земли. За несколько лет Арар стал
одним из крупнейших фермеров Туркестана. Именно он ввел систему
земледелия, благодаря которой Туркестан на долгие века стал главной житницей
Азии. ...
Продолжение на следующей странцие...
