ига содержала исключительно полезный и
интересный материал, и, к счастью, издатель был настолько благожелательно
настроен, что, поняв ситуацию, принял рукопись в ее изначальном виде.
Джон Беннетт умер в 1974 году, в тот день, когда собирался написать
последнюю главу Учителей Мудрости. Он оставил несколько записей,
относящихся к десятой главе, но то, что он хотел рассказать в ней о сегодняшних
Учителях Мудрости, мы так и не узнаем.
Беннетт был прекрасным оратором. Он мог передать очень глубокую
или сложную мысль настолько просто, что не понять было просто невозможно.
Тем не менее, писал он с большим трудом, но считал необходимым выразить
некоторые свои идеи в письменной форме. Беннетт всегда был очень
инициативным человеком. Он терял интерес к рукописи, как только она
попадала в руки издателя, и, еще заканчивая работать над одной книгой, он уже
готовился к написанию другой. Темами его следующих книг должны были стать
Закон Трех, Закон Семи, Закон Взаимного Поддержания и "Как Формируется
Будущее".
Он рассказывал фантастические сказки своим детям, герои которых,
ежик, принц или волшебная морская звезда, переходили из одного мира в
другой, из одного измерения в другое, отображая возможности человека. Жаль,
что эти сказки не удалось записать. Они были по-настоящему чудесными.
Думаю, что желание написать книгу об Учителях Мудрости пришло к
Беннетту вскоре после смерти Г. И. Гурджиева в 1949 году, когда кто-то сказал
ему, что Гурджиев, как обособленный феномен, пришел, познакомил мир со
своей системой работы и бесследно исчез. Тогда же, я впервые услышала от
своего мужа об иерархии Учителей. Изначально он собирался использовать
большую часть материала этой книги в своей работе Гурджиев - сотворение
Нового Мира, но тема показалась ему настолько важной, что он решил вынести
ее в отдельную книгу. Работе над Учителями Мудрости Беннетт посвятил
последние полтора года своей жизни. Он обычно читал мало, полагая, что
небрежное чтение вредит психике человека, но в последние месяцы жизни его
повседневным чтением были Рашахат ['айн аль-хайат] 1 и Нафахат аль-унс 2 , и,
кроме того, в целях работы он взялся за повторение турецкого языка времен
Оттоманской Империи. Беннетт писал только в свободное время. Обычно его
день был полностью занят работой со студентами в Sherborne House 3 , разбором
писем, лекциями и т. д., и на работу над книгами оставались лишь редкие
моменты, свободные вечера или летние каникулы. Он никогда не мог уделять
этому столько внимания, сколько ему хотелось. Беннетт рассматривал работу
над книгами скорее как хобби, чем как обязанность, и все остальные заботы
были для него более существенными. Тем не менее, он считал очень важным
издать книгу Учителя Мудрости, и поэтому мы постарались выполнить его
желание.
Я хотела, при содействии наиболее доброжелательных издателей,
опубликовать книгу в ее изначальном виде, без каких-либо исправлений. Дж. Г.
Беннетт писал всегда настолько лаконично, и выбранные им слова настолько
точно отражали его мысли, что никто не считал себя в праве вносить поправки в
рукопись. К счастью, Саймон Уэйтман, Энтони Блэйк и Джордж Беннетт взяли
на себя проверку ссылок, дат, стандартизацию орфографии и т. д. Трилби Нун
перепечатал окончательный вариант рукописи для издателя, который терпеливо
ждал окончания работы над книгой.
Я бесконечно благодарна этой преданной команде за долгие часы
работы. Вне всяких сомнений, без помощи Саймона Уэйтмана, также
написавшего эпилог, и Энтони Блэйка, написавшего пролог, книга не была бы
издана в ее настоящем связном виде, и последняя, исключительно интересная
работа Джона Беннетта почти наверняка была бы потеряна.
Я еще раз хотела бы подчеркнуть, что книга издается в том виде, в
котором ее оставил мой муж; помимо предисловия, эпилога и нескольких
незначительных поправок в целях соблюдения связности, ничего не было
добавлено или изъято.
Элизабет Беннетт
1977 г. Англия
1 - Фахр ад-дин 'Али бин Хусейн Кашифи Ва'из (1463 - 1531). Рашахат 'айн аль-хайат ("Капли из источника вечной жизни"; 1503 г.) - жизнеописания 98 суфийских шейхов, начиная с Йусуфа аль-Хамадани (ум. 1140) и до 1499 г. (прим.ред.).
2 - 'Абд ар-Рахман Джами (1414 - 1492). Нафахат аль-унс ("Дуновения близости с вершин святости") - жизнеописания суфийских шейхов (прим.ред.).
3 - The International Academy of Continuous Education (Международная Академия Непрерывного Образования), Sherborne, England. Беннетт возглавлял Академию с 1970 года вплоть до своей смерти, в декабре 1974 года.
* * * *
ПРОЛОГ
Как известно, история полна событий. Изучение истории, в
особенности современной, связано с получением все более точных знаний о
происходившем. Все наши представления о прошлом сопоставляются с
имеющимися фактами. Мы воссоздаем все более и более выверенную
хронологию, и наша информация о том, что происходило в прошлом, постоянно
уточняется в количественном и статистическом аспектах. Изучение истории все
еще основывается на свидетельствах и описаниях, оставленных людьми
исторических времен, и, в связи с этим, мы получаем гораздо больше
информации о деятельности правителей, чем о повседневной жизни простых
людей. Таким образом, историк узнает о государственных беседах,
политической структуре, экономических условиях и перемещениях популяций.
Все это имеет непосредственную связь с происходившим.
Если бы все на этом заканчивалось, история, вряд ли, интересовала бы
нас, конечно, за исключением людей, профессионально занимающихся сбором
подобной информации. Подобная историческая наука описывает пустой мир: в
нем нет нас, в нем нет человеческого опыта, мы не способны ощутить его.
Воспринимая реальность опыта, мы сталкиваемся с чем-то иным, не
укладывающимся в рамки сухого отчета о произошедшем.
В качестве примера Беннетт описывает события, разворачивавшиеся у
него на глазах: "... вынужденные переселения греков и турков в 1925 году,
которые, по мнению историков, стали причиной жестокого обнищания
населения и многих смертей. Действительно важной особенностью этих
событий, с моей точки зрения, было то мужество, с которым люди преодолевали
трудности, а также выгодность переселения для самих стран".
Страдания и мужество являются предметом художественной
литературы, однако, именно они делают историю интересной. Есть более
глубокие и более поверхностные переживания, и наше собственное восприятие
сопряжено с опытом тех людей, чью историю мы изучаем. Без подобных
переживаний история была бы бессмысленной игрой теней. В то же время,
смешиваясь с событиями, переживания делают историю многогранной и
неточной. Мы не можем настолько же отчетливо представлять себе "душевное
состояние" того или иного народа, как и события, происходившие с ним; тем не
менее, в определенном смысле, именно это "душевное состояние" имеет для нас
значение.
Вне всяких сомнений, то, что переживает человек, имеет огромное
значение, поскольку представляет собой именно ту почву, на которой
зарождается событие! В связи с этим, наряду с фактами, мы должны также
принимать во внимание и сферу ценностей, учитывая опыт людей. Следует ли
придавать особое значение, например, экстазу Бахауддина у могилы в Бухаре? 1
На первый взгляд, он никак не связан с ходом последующих событий, и их
можно рассматривать по отдельности. Однако это не так. Экстаз Бахауддина
был связан с событиями, которые, в конце концов, оказали влияние на миллионы
людей по всему миру.
Существенным в переживаниях является то, что они говорят нам что-то
о ценности, или значении события как момента в тотальности истории
человечества. Мы узнаем о том, что человек чувствует в отношении
собственной ситуации. Это, в свою очередь, влияет на происходящее, хотя и в
самом по себе переживании есть нечто важное. Именно по тому, что человек
чувствует, а не по масштабам событий можно судить об их глубине.
Это еще не все. История также связана с поступками, и, следовательно,
с проблемой разума. Среди наиболее важных вопросов, интересующих
человека, особое место занимает возможность влиять на ход событий.
Насколько предопределены события? Должны ли мы принять точку зрения
части историков, которые утверждают, что история представляет собой
нагромождение случайностей, без какого-либо смысла и цели? Настолько ли
человек поглощен материальным миром, что находится под властью его
законов? Является ли он существом причинно-следственной природы,
способным реагировать исключительно по сформировавшемуся шаблону? Есть
ли в человеческой жизни подлинная свобода, и если да, то каковы ее рамки?
Возможна ли деятельность, не подвластная причинности, и если да, то каким
образом она проникает в жизнь человека?
В наше время, традиционный подход к человеку, как к свободному и
ответственному существу, сильно сдал свои позиции. Из этого можно сделать
далеко идущие выводы, поскольку представление о разуме связано с
целенаправленными действиями. Многие историки, в связи с этим,
саркастически утверждают, что человечество катится в пропасть. Приходится
признать, что у нас есть мало доводов в пользу сознательного направления
человеком хода истории, иначе как в негативном смысле, ставя крест на
собственных возможностях, в силу своей недальновидности, эгоизма и
неразумности. Если, несмотря ни на что, мы предрекаем человечеству некое
будущее, то его путь должен быть исключительно опасным и рискованным.
Кроме того, в этом случае, мы вынуждены признать существование
определенного разума, чью деятельность нельзя объяснить с позиции обычных
возможностей.
Насколько можно судить, подавляющее большинство людей абсолютно
не отдают себе отчет в последствиях своих действий. В то же время, люди
вообще и правительства в частности продолжают совершать действия, казалось
бы, полностью осознавая их разрушительные последствия. Однако это только
теоретическое знание, а не ощущение. Людей, которые перевернули наше
представление о космосе, астрономов семнадцатого века, вполне справедливо
называли "лунатиками". У них была мечта, которая помогла создать
современный мир, мир, который многие из них бы возненавидели или не поняли.
Изучая жизнь, действия и труды людей, участвовавших во Французской
Революции, все, что мы видим - это хаос эмоций и амбиций, перемешанный с
иллюзорным идеализмом. Они тоже были мечтателями.
Все мы хорошо знаем, что обнищание, вызываемое реформами, ничуть
не уступает их положительным результатам. Очень трудно найти в истории
такое действие, которые было бы по-настоящему и сознательно связано с
результатами событий, то есть разумное действие.
Сам по себе, элемент поступков в истории человечества можно назвать
чредой невоплощенных намерений. Трудно согласиться с таким выводом. Так
или иначе, мы должны согласиться с тем, что вмешательство в ход событий
любого уровня является делом рискованным, и что имеет смысл выделять
степени достигнутого.
И все же, имели место колоссальные события. В качестве наиболее
яркого примера можно назвать эволюцию жизни и человека. Практически на эту
же планку можно поставить появление творческих сил. Отзвуки сотворения
языков, а также представлений о космосе и человеческой судьбе тысячелетней
давности до сих пор можно проследить в умах людей. Ларчик открывается
просто: мы не можем заключить, что нет по-настоящему разумных действий, то
есть, целенаправленных и учитывающих все сложности человеческой ситуации.
Именно это Беннетт подразумевал под "Демиургическим разумом".
Можно рассматривать связность, или единство происходящего,
переживаемого и делаемого, как значение. Оно составляет ядро истории.
Значимая история происходила, воспринималась и была предусмотрена.
Безусловно, значимость относительна, и на низшем уровне эти тр...
Продолжение на следующей странцие...