х случаях Он полностью отличается от всего Своего Творения и от каждой его части в отдельности, включая человека. Как христиане мы можем согласиться с этим, но, все же, существует очень значительная разница, и две традиции заостряют свое внимание на разных идеях.
Антропоморфизм, то есть, попытки описать Бога при помощи человеческих определений, осуждается как богохульство во многих местах Корана. Часть из них направлена против христианского тезиса утверждающего, что во Христе мы знаем Бога. Фраза, которую вы процитировали: "Я и Отец Едины" входит в довольно пространный ответ Филиппу, начинающийся со слов: "Видевший Меня, видел Отца" (Иоанн XIV, 9-31.).
На первый взгляд, таким образом Христианство утверждает, что, зная Христа, человека, ученики могли знать Его Отца, Бога. Христиане и на самом деле имеют склонность к антропоморфизму, хотя мы и отрицаем подобные намеренья со своей стороны. Так, христианская живопись изображает Бога Отца в виде человека: ни один мусульманский художник не позволил бы себе такого. Христиане довольно часто говорят о том, что Бог радуется или гневается, а также, что Он является святым и праведникам, восседая на Своем Небесном троне. Все это мусульмане называют циничным богохульством. Мусульмане называют веру в Божественность Христа ошибкой уклонения, то есть, приписыванием "партнерства" Богу, Единому и Неделимому.
В связи с этим, вполне понятно, почему Христиане и Мусульмане, в прошлом, полностью отвергали убеждения друг друга. И все же, человек, которому доводилось жить с настоящими мусульманами, не станет отрицать, что это по-настоящему религиозные люди, многие из которых гораздо более преданы своей религии, чем большинство христиан. Перед нами один из наиболее ярких примеров принципа дополнительности, или принципа Диады. Компромисса быть не может, и, все же, мы должны признавать истинность Христианской веры со всеми ее богословскими деталями, относящимися к Богу, Христу и Троице. В то же время, я уверен, мы также должны признать истинной и Мусульманскую религию с ее акцентом на Уникальности и Обособленности Бога.
Впрочем, это не единственное место принципа комплиментарности в ответе на ваш вопрос. Существует также тайна двойственной природы Христа. Христос является Человеком и Богом, всегда, вечно и полностью. Он человек не по понедельникам и средам, и Бог не по вторникам и четвергам, а всегда являет собой обе природы. Бог бесконечен, нетварен и непознаваем. Человек конечен, тварен и познаваем. Каким же образом, бесконечное и конечное могут пребывать в одной и той же личности? Исключительно в силу принципа комплиментарности, в соответствии с которым, подлинная диада не просто может, а должна быть союзом двух несовместимых природ.
Христианство требует от нас веры в то, что Христос всецело человек и всецело Бог, а не человек, по своему телу, и Бог, по своей душе и духу. Земное тело Христа было телом Бога. Душа Христа была душой Бога. Тем не менее, и тело, и душа Христа были также человеческими. Здесь не может быть компромиссов; в противном случае, колоссальное значение диады Христа теряется. Крик отчаянья на Кресте: "Почему Ты оставил меня?" не был криком Христа-человека, покинутого Богом, но Христа, исполняющего завет Бога, а значит и свой собственный завет, суть которого в спасении человечества крестной жертвой. Этот крик вместил в себя все страдание грешного мира, и это на самом деле крик всего человечества в прошлом, настоящем и будущем. Но это также и крик Бога, исполняющего Свой собственный завет, свой акт Любви, благодаря которому грех человека должен быть искуплен.
Если вы спросите меня, как же у Бога мог вырваться крик отчаянья, я могу лишь указать вам на Мусульманское виденье Бога как совершенно отличающегося от всего, что мы можем себе представить. Это обстоятельство, хотя и не зафиксировано в качестве догмата, имеет столь же глубокие корни в Христианстве, как и в Исламе. Вступление к Евангелию от Иоанна напоминает нам о том, что мы не способны постичь Слово Бога, даже если Оно живет среди нас. Бог может уходить от своей обособленности и даже проявлять себя на Земле, воплощаясь среди людей; но это не означает, что Бог, в Своей бесконечности и обособленности, может быть полностью знаем или постижим. Только любовь, которая не ищет знания, а лишь безвозмездно отдает себя, способна без посторонних примесей проникнуть в полноту присутствия Бога. Но любовь не возвращается и не читает нам лекций по богословию.
В. - Не могли бы вы сказать, каким образом духовная сущность, которая есть у каждого человека, способна влиять на жизнь людей? Меня всегда ставили в тупик различия между душой и духом. Вы многое для меня прояснили, но я хотел бы знать, каким образом могу взаимодействовать с собственным духом.
Дж. Г. Б. - Я расскажу вам о выводах, к которым пришел после долгих лет размышлений над этим вопросом. Прежде всего, я уверен в том, что человек действительно включает в себя три независимые части: тело, душу и дух. У них различные источники, и они отличаются друг от друга по своей природе. Тело практически полностью строится по принципу наследственности, а также, хотя и в меньшей степени, его формирование зависит от воздействий, оказываемых на родителей до и во время зачатия, или когда плод еще находится в организме матери. Душа формируется из материала самости. Та ее часть, с которой мы рождаемся, по-видимому, относится к Разделенной Самости, то есть, к характеру. Все это можно назвать материальной сущностью, поскольку речь идет об энергетическом паттерне. К источникам материальной сущности, безусловно, относится наследственность, но при этом, наблюдая за детьми, мы практически всегда можем обнаружить у них определенные черты характера, которых и в помине не было у родителей. Я придерживаюсь теории, утверждающей, что сознательная энергия неразрушима, и что когда человек умирает, не завершив формирование собственной души, неиспользованные материалы поступают в общий резервуар "материала человеческой сущности". Генрих Ибсен, в эпизоде литья пуговиц из Пергюнта, на мой взгляд, вовсе не далек от истины. Совершенно иначе эту же идею выражает Юнг в своей концепции "коллективной бессознательности". Именно к этому "резервуару материала человеческой сущности" относятся те архетипы, которым Юнг придает настолько большое значение. Однако есть и другие, гораздо более личные элементы характера, и некоторые из них, возможно, даже связаны с воспоминаниями прошлого. Именно так я объясняю себе чувство "я уже был здесь раньше", о котором говорят многие люди. В связи с этим, я не отрицаю то, что обычно называют "реинкарнацией", то есть, возвращением более или менее организованной самости с характером, а также последствиями предыдущей жизни.
Не следует забывать, впрочем, что мы говорим о материальной сущности, а не о духе. Давайте сейчас, как раз, и поговорим о последнем. Я полагаю, вы уже поняли из сегодняшней беседы, что под духом я подразумеваю то же самое, что и под духовной сущностью. Этот паттерн качеств, совершенно лишен какой-либо материальности, и поэтому не подвластен условиям времени и пространства. Кроме того, с этой точки зрения, каждый дух должен быть уникальным и может быть только паттерном какой-либо одной человеческой жизни. В связи с этим, не может и стоять вопроса о реинкарнации духа человека. Далее, следует также признать, что духовная сущность не может прийти "откуда-нибудь". Только материальная форма может переходить из одного "места" в другое "место". То же самое относится к прошлому и будущему. Нельзя сказать, что духовная сущность "была", или что она "будет".
Таким образом, наши рассуждения о духовной сущности приводят нас к выводам, которые вполне согласуются с учением религии, то есть, с тем, что дух человека нисходит "Свыше". Если посмотреть на наш символ, и представить, что его верхняя линия отображает безбрежное море духа, то вторая линия будет символизировать великие облака, из которых, капля за каплей, льется дождик. Каждая капля - это духовная сущность.
Давайте теперь вернемся к заданному вопросу. Какую роль играет духовная сущность в нашей жизни, и каким образом мы можем узнать ее? Давайте начнем с одного из афоризмов Гурджиева: "Сознательность является Наместником Бога в нас". Когда мы ищем сознательность, мы, тем самым, ищем и духовную сущность. Вполне вероятно, что наша сознательность представляет собой материальную форму Ангела Хранителя, то есть, форму, которую придает нашим энергиям, присутствие духовной силы, части нас самих. Ангел Хранитель, будучи духовным, обладает возможностями, которые выходят за рамки сознательности. Они не идентичны, поскольку духовная сущность, не представленная Ангелом Хранителем, обладает более активной формирующей силой. Невозможно "доказать" это нашему разуму, но я, все же, уверен, что мой Ангел Хранитель помогает мне, и неоднократно выручал меня из очень трудных ситуаций.
Возможно, основным опорным моментом в изучении духовной сущности может стать для нас то обстоятельство, что наша судьба определяется не характером (Материальная Сущность), а нашими духовными качествами (Духовная Сущность). У нас есть тенденция излишне заострять внимание на собственном характере. Наша Реагирующая Самость узнает о нем по нашим проявлениям и начинает штамповать симпатии и антипатии. Возникает даже неоправданная ненависть к себе, основанная на нелюбви к определенным чертам характера, которые "выглядят как-то не так". На самом же деле, единственное, что следует ненавидеть в себе - это эгоизм. Мы должны принимать свой характер, как факт, и обращаться с ним, как с другими фактами. Мы можем, до некоторой степени, менять его, и в значительной мере его контролировать, но все это должно исходить от Истинной Самости. Стараясь использовать свой характер сообразно нуждам нашей судьбы, мы укрепляем свою душу. Я не могу сказать ничего больше. Духовную сущность нельзя знать как факт. Мы объединяемся с нею посредством принятия. Я уверен, что это то же самое, что и акт подчинения, лежащий в основе Субуда. Наша Дхарма - это наш духовный паттерн. Сусила Будхи Дхарма означает связь между духовным паттерном (Дхарма) и деятельностью самости (Сусила), посредством силы, имеющейся у души (Будхи).
В. - Если я правильно понял, вы сказали, что можно изменить характер. Каким образом можно сделать это?
Дж. Г. Б. - Есть две стороны этого вопроса. Если вы помните, я сравнил характер с джунглями. Животные в них дикие, и некоторые из них могут быть даже опасными. Они опасны для человека, поскольку боятся его. Человек может приложить все усилия, чтобы избавиться от животных, которых он боится, или которые мешают реализации его планов. Но он может и подружиться с этими животными. Животные перестают бояться человека, когда он перестает бояться их. Тогда они могут служить ему, подобно тому, как леопард и дикий медведь служили Шивапури Бабе. То же самое относится и к характеру. До тех пор, пока над нами властвует эгоизм, в самом центре нашего существа сидит страх. Эгоизм всегда переполнен страхом, поскольку не способен укрыть от себя, что его крах будет ужасен. Однако ради собственных целей он готов сокрушить все, что стоит у него на пути. Человек способен изменить свой характер из эгоистических побуждений. Из этого не выходит ничего хорошего, напротив, человек еще дальше удаляется от своей духовной сущности. В то же время, люди могут бороться с недостатками собственного характера из добрых побуждений. Если это делается без эгоизма, то человек получает поддержку от собственных духовных качеств. Тем не менее, в большинстве случаев, человек обнаруживает, в конце концов, что лучше принять собственный характер и приручить диких зверей, а не избавляться от них. Юнг называет это "принятием бессознательного". Мы должны научиться рассматривать свой характер, не как "себя самих", а как то, с чем мы вынуждены жить.
В определенном смысле, приручение диких зверей можно назвать изменением характера. Например, я чувствую в себе потребность в уважении со стороны других людей. Если это "дикое" желание, я буду требовать уважения к себе независимо ни...
Продолжение на следующей странцие...
