о которой речь пойдет завтра. Устойчивые формы реагирования чувствительности можно вполне оправданно назвать "личной бессознательностью". Как я уже сказал, Разделенная Самость содержит паттерн нашего характера. Юнг называет это коллективной бессознательностью. Название обосновывается в работах Юнга. Я уверен, он согласился бы с тем, что паттерн внутренней бессознательности человека является его уникальной характеристикой, но настаивал бы на том, что он построен из элементов многовекового опыта человечества, в котором мы все участвуем. Я разделяю эту точку зрения, но считаю, что на взгляды Юнга оказала слишком сильное влияние его клиническая деятельность, в результате чего, у него сложилось очень ограниченное представление о Разделенной Самости. В итоге, Юнг стал работать со своими пациентами с позиции нескольких "архетипов", то есть, конструкций или комплексов бессознательности. Два наиболее важных архетипа связаны с потребностью в сочувствии и любви, и желанием власти. Юнг фигурально называет первый архетип anima, в случае мужчины, и animus, в случае женщины, а второй - "волшебник" и "великая мать" соответственно. С точки зрения Юнга, эти два архетипа представлены в каждом человеке, но в некоторых людях они обретают независимое существование и начинают странным образом влиять на их поведение. Когда человек осознает, что его собственные действия для него совершенно неожиданны, это значит, что на человека оказывает влияние один из таких архетипов. Юнг проводит "лечение" такого состояния, помогая пациенту выявлять эти скрытые сущности и воспринимать их как нечто "постороннее". К примеру, они проявляются в мечтаниях. Anima предстает в образе прекрасной понимающей девушки, а волшебник - в образе отца, царя, пророка или чудотворца. Иногда, они проявляются в виде символов, которые способен растолковать только специалист, как это делал Даниил в случае Навухадоноссара.
Однако в наши цели не входит выяснение терапевтических вопросов; нас, в данном случае, интересует соответствие архетипов Юнга типичным структурам, составляющим Разделенную Самость. Мой личный опыт общения с сотнями людей, часть из которых находилась в серьезном умственном помешательстве, а остальные были вполне нормальными людьми, ищущими Бога, убедил меня в реальности Разделенной Самости, а также в том, что она включает в себя бульшую часть обнаруженного глубинными психологами в скрытой части психики человека. Тем не менее, я считаю, что излишний уклон в сторону архетипов может ввести в заблуждение. Давайте вспомним, как Пак Субух описывал этот уровень психики. Как вы знаете, он пользовался суфийской терминологией, в которой третий уровень внутренней природы человека на индонезийском языке называется Рох Хайвани, или Животная Душа. Одна из предпосылок такого названия заключается в том, что деятельность животных контролируется этой самостью. Фактически, самой организованной энергией у животных является сознательность. В случае животных, можно говорить скорее не об индивидуальном характере, а о характере рода в целом. Так, один характер, свойственен всем кошкам, другой - всем травоядным, третий - всем насекомоядным и т. д. Таким образом, между различными родами, существует очевидная для всех разница в характерах, как, например, между коровой и овцой. Эта разница настолько бросается в глаза, что раньше, впрочем, как и сегодня, она использовалась для описания людей. Зачастую бывает очень удобно описать характер человека, сравнив его с каким-либо животным; гораздо проще сказать, что кто-то похож на лису, чем описать словами, в чем заключается "лисость". Или какими свойствами обладает волк, тигр, овца или мышь. Каждое из этих слов создало бы у вас определенное представление о качествах человека, которого сравнивают с тем или иным животным.
Вполне вероятно, что в процессе развития жизни на Земле, с того времени, когда появились и стали видоизменяться млекопитающие, превращаясь в высоко специализированный преобладающий класс, эти различные характеры проверялись и закреплялись. В результате этого, к моменту появления человека, энергия, определяющая свойства его характера, дифференцировалась на множество различных видов, что легло в основу особой его природы, гораздо более многогранной, чем у животных. Характеры людей настолько разносторонни, что можно найти среди них черты всех животных. Более того, все они вступают в различные комбинации друг с другом, так что характер человека можно довольно точно описать, указав, в каких соотношениях эти черты в нем присутствуют. Получается своего рода рецепт: "одна ложка тигра, полстакана овцы" и т. п.
Заметьте, что довольно трудно описывать характер человека словами, соответствующими материальному уровню, то есть, вещам, которые мы видим и осязаем. Используя имена животных, мы добиваемся гораздо более точного и полного понимания. Говоря о корове в материальном смысле, мы имеем в виду животное определенной формы, цвета и размеров; при этом мы редко обращаем внимание на ее вегетативную жизнь, на ту сторону существования коровы, которая связана с особенностями ее реагирования. Если же мы обращаемся к животному уровню и говорим о "коровости", то сравнение начинает соответствовать определенной части человеческого опыта. Вряд ли это было бы так, если бы между человеком и различными видами животных не было чего-то общего на данном уровне. У меня нет сомнений в том, что это общее связано с организацией сознательной энергии, то есть, с характером. Тем не менее, поскольку определенные паттерны характера соответствуют скорее не животному миру, а общечеловеческому опыту, безусловно, можно говорить также и об архетипах.
Три или четыре года назад, Пах Субух рассказывал об одном обстоятельстве, которого я раньше не понимал, и то, что он сказал, произвело на меня огромное впечатление. Говоря о животной душе человека, Пак Субух особым образом подчеркнул, что каждое животное стремится главенствовать надо всеми остальным, но каждый вид делает это по-разному. Это явно имеет отношение к "комплексу Отца" у Фрейда и к "Архетипу Волшебника" у Юнга. Однако мне кажется, что символическое сравнение с животным миром здесь гораздо более уместно. На языке Юнга можно назвать это "Архетипом Джунглей". Пак Субух приводил в пример хищных, плотоядных животных - волка и тигра. Стремление волка к доминированию явно отличается от аналогичного стремления тигра. Вы хорошо знаете эту разницу, и без труда отличите, когда то или иное желание человека соответствует волчьей натуре, а когда тигриной. Другие животные, безусловно, тоже стремятся к господству, но не за счет разрушения, а при помощи совершенно других факторов. Например, кролик стремится к господству над миром за счет своей удивительной плодовитости. Кролики могли бы опустошить все окружающее, если бы у мира не было средств защиты от кроликов. То же самое относится и к мышам. Все в мире контролируется всем остальным, и все должно контролироваться, начиная с самых, на первый взгляд, безобидных существ, и, кончая наиболее свирепыми, а также, вроде бы, такими уравновешенными, животными, как слоны и бегемоты, интересующиеся только собой. Опираясь на метод Юнга, можно сказать, что миф о земном рае, где тигр лежит рядом с ягненком, является символом гармонии Разделенной Самости. Человек, с одной стороны, стремится к нему, а с другой - так или иначе, относит его к прошлому, может быть, к утробе матери!
Я много размышлял о том, что, как сказал тогда Пак Субух, у каждого вида животных есть потребность в самоутверждении. Каждый вид старается делать это по-своему. Подобно этому, каждая черта человеческого характера представляет собой стремление самоутвердиться особым образом. Задумайтесь над этим, и вы многое поймете о Разделенной Самости. Однако не надо считать ее сугубо негативной частью человека, стремящейся как можно выгоднее использовать окружающих. У нее есть и более высокое предназначение, которое, правда, у большинства людей запрятано очень далеко.
В связи с этим, мы должны посмотреть на Разделенную Самость и с другой стороны. Дело в том, что стремление господствовать не исчерпывает всех ее особенностей. Для каждого животного характерно и другое стремление - стремление встроиться в целое. На Земле существует потрясающий симбиоз жизни, возможный благодаря взаимной потребности всех живых существ друг в друге. Животное не только стремится властвовать над окружающим миром, утверждая себя, но также старается занять соответствующее ему место. Подобно этому, для Разделенной Самости человека тоже характерны два сопряженных друг с другом стремления: во-первых, утверждать себя по отношению ко всему, с чем связан человек; и, во-вторых, находить себе подобающее место в каждой ситуации. Эти два противоположных стремления полностью соответствуют природе Разделенной Самости. В то же время, я не стал бы приравнивать их к Юнговским архетипам Волшебника и Anima. Кроме того, я вовсе не считаю, что их следует "искоренять", как в случае архетипов Юнга. Задача состоит в том, чтобы подчинить их гармонизирующему и объединяющему влиянию Истинной Самости, то есть, основной части всего "я", которое мы с вами пытаемся понять. Скоро мы поговорим с вами о позитивной роли, которую сознательная энергия должна играть в нашей жизни, а также о подобающем месте Разделенной Самости.
У Разделенной Самости есть положительная и отрицательная стороны. Можно назвать их "высшей" и "низшей", поскольку первая стремится к Истинной Самости, а вторая тянется к материальному миру. Существует множество описаний этого противоречия импульсов в глубине человека, которые выходят за рамки его обычного сознания. То, что мы можем наблюдать, Аристотель называл "страстями". Хотя они подробно описаны в Этике Спинозы, я предпочел бы отослать вас к Бхагават-Гите, где вы прочтете о них в той форме, как рассказывал Шивапури Баба несколько месяцев назад. "Страсти" предстают в виде пар противоположностей, таких как бесстрашие и малодушие, прямолинейность и уклончивость и т. д. Все это различные стремления, имеющие свою лицевую и оборотную стороны, восходящее и нисходящее направления. Рассматривая Разделенную Самость, нужно непременно иметь в виду такую двойственность ее природы. Именно она влечет человека к вегетативному и материальному мирам, побуждая его обретать власть над природой, становиться хозяином окружающих его вещей и жизни. Именно от нее исходит утверждение "я должен быть господином". Но в той же самой самости мы обнаруживаем потребность приспособиться и найти свое место.
Теперь, наконец, мы подошли к настоящему предназначению Разделенной Самости и можем говорить о цели, ради которой была организована сознательная энергия. Сначала я выскажу свою точку зрения, а потом постараюсь ее обосновать. Итак, Разделенная Самость является нашим инструментом понимания, и Сознательную энергию следует использовать именно с этой целью.
Разница между знанием и пониманием заключается в соотнесенности. Мы можем знать что-то или кого-то, но если мы только знаем, то эти что-то или кто-то остаются отделенными от нас. Мы можем знать внешнюю сторону, но понимать можно только изнутри, при помощи сознательного участия. Знание опосредовано и зависит от наших инструментов восприятия и мышления, в то время как понимаем мы непосредственно, в результате контакта. Однако для контакта необходимы обе стороны. Для того чтобы понять нечто постороннее, во мне должно быть что-то, что позволило бы моей сознательности обеспечить контакт с этим посторонним. Именно в этом заключается секрет Разделенной Самости: она действует за счет "объединения однородных пар". Из этого становится ясным, почему Гурджиев утверждает, что понимание невозможно без опыта, а также говорит о противопоставлении. Мы никогда не поймем другого человека, если в нашем паттерне - в нашем характере - нет элементов, соответствующих этому человеку.
Теперь становится ясно, почему мы должны содержать в своей природе всех этих "животных". Можно сказать, что каждое животное несет в себе ключ к определенному аспекту понимания. Так, корова понимает траву, медведь понимает мед и т. д. Кажд...
Продолжение на следующей странцие...
