ый вид и род животных необходим для целостности жизни на Земле. С каждым из них связана определенная разновидность опыта. Безусловно, существует опыт мыши, коровы, овцы, тигра, волка и т. д. Именно это обстоятельство лежит в основе богатства внутренней природы человека. Благодаря всем этим разновидностям опыта, человек воспринимает окружающее; именно благодаря ним человек обладает уникальной способностью не только знать мир, в котором он живет, но также и понимать его. Мы способны участвовать, поскольку что-то в нас соответствует каждой части окружающего нас мира.
В связи с этим, можно по праву назвать Разделенную Самость оплотом понимания. В психологии Успенского и Гурджиева она соответствует высшей части, которую Гурджиев называет "интеллектуальной частью центров". Терминология Гурджиева была для нас поначалу очень загадочной, но по мере того, как на нее накладывались новые идеи, она становилась для меня все яснее.
Для тех из вас, кто не знаком с системой Гурджиева, я сделаю некоторые пояснения. Как я уже говорил, Гурджиев вводит разделение функций на инстинктивно-моторные, эмоциональные и интеллектуальные. Каждому из этих видов функций соответствует определенный "центр". Эти центры, в свою очередь, состоят из трех "частей" - механической, эмоциональной и интеллектуальной, что подтверждается нашим личным опытом. Каждой из них соответствует самость, их использующая. Так, механический уровень эмоционального центра определяет эмоциональную жизнь Материальной Самости. Эмоциональная часть интеллектуального центра соответствует мышлению Реагирующей Самости. Интеллектуальная часть инстинктивно-моторного центра обеспечивает сознание подлинной природы жизни у Разделенной Самости. Интеллектуальная часть Интеллектуального Центра, в соответствии со схемой Гурджиева, является оплотом первого уровня Объективного Разума, или, другими словами, непосредственного понимания, а Интеллектуальная часть Эмоционального Центра является оплотом Сознания. Я рассказываю вам обо всем этом, потому что, с моей точки зрения, символ, которым я пользуюсь, помогает увидеть место различных систем психологии, в зависимости от того, к какой части "я" они имеют отношение.
Интересно, что Пак Субух тоже утверждает, что только когда человек очищен до третьей стадии, и его животная душа освобождается от низших влияний, он приходит к пониманию. Например, только тогда он понимает смысл латихана. Он понимает, потому что эта его часть способна выйти за собственные ограничения. До этого момента он способен только реагировать тем или иным образом на различные действия.
Прошлым вечером меня кто-то спросил о тестировании на уровне реагирующей самости. Все, что можно получить на этом уровне, сводится к открытию или закрытию, принятию или отвержению. Однако уже на уровне Разделенной Самости возможно понимание, то есть, можно увидеть ситуацию такой, какая она есть на самом деле.
Каждый человек устроен по-своему. Как я уже говорил раньше, характер, как бы, готовится по рецепту, на основе компонентов, выбранных из огромного числа различных черт, особенностей, качеств и т. п., которые способны комбинироваться между собой в Разделенной Самости. Такую комбинацию можно сравнить с набором химических реагентов, при помощи которых можно проанализировать и понять все, что угодно. Таким образом, Разделенная Самость должна быть уникальным инструментом, но лишь немногие люди учатся пользоваться ею. Нам исключительно трудно работать с этим инструментом, поскольку мы практически постоянно живем вовне, а не внутри.
На этом мы прервались на небольшой отдых. После чашечки кофе обсуждение было продолжено. Я надеялся, что за это время студенты сделают некоторые наблюдения по поводу различий между чувствительностью и сознательностью, но, по-видимому, идея была слишком нова, чтобы ее можно было переварить настолько быстро. Тем не менее, судя по вопросам, было ясно, что определенный прогресс, все же, был достигнут.
Я уверен, что характер поддается серьезному воспитанию. И дело здесь не столько в изменении, сколько в трансформации. Одна и та же черта характера может быть положительной или отрицательной. Например, есть истинная гордость и ложная гордость. Мы должны гордиться тем, что называемся Сынами Божьими, но гордиться вымышленными качествами, которые мы приписываем себе, фальшиво и скверно. Настоящая гордость подобна смирению. Есть необходимый страх, но есть и страх негативный, разрушительный. Человек может бояться сделать что-то не так, как нужно, и может бояться страданий. Вторая разновидность страха должна быть трансформирована в первую. Однако мы не смогли бы понять страх других людей, если бы никогда не ощущали его в себе. То же самое относится и ко всем другим элементам характера.
Тем не менее, люди хотят меняться иначе: они стараются искоренить из своего характера то, что им не нравится, и наполнить его прекрасными качествами. Это весьма неблагодарный путь, поскольку такие "симпатии и антипатии" относятся к Реагирующей Самости, слишком слабой, чтобы изменить Разделенную Самость. Сознательная энергия гораздо могущественнее чувствительной. И все же, благодаря настойчивости или тяжелым условиям, Разделенная Самость может претерпеть определенные изменения, и тогда появляется серьезная опасность. И последнее может быть хуже первого.
Все дело заключается в сознательности. Когда наша сознательность обретает форму и становится устойчивой, мы можем видеть все, что нам нужно видеть и способны понимать себя. Тогда мы обнаруживаем, что значение имеет не содержимое нашей Разделенной Самости, а источник контроля над ней. Как я уже говорил, чем богаче содержимое, то есть, чем больше у нас опыта, тем шире наши возможности понимания. Научившись видеть себя, мы обнаруживаем, что наш характер имеет не настолько большое значение, как мы предполагали. В нашей природе есть нечто более глубокое и важное, чем характер.
В. - Если наши возможности понимания и сознательность ограничены чертами характера, можно ли это изменить?
Дж. Г. Б. - Иногда люди с трудом выносят собственный характер, когда начинают осознавать его. Я хорошо знаю это, поскольку долгое время ненавидел свой характер в том виде, каким он был. Человек должен научиться не испытывать неприязни в отношении собственного характера; просто нужно уяснить, что он может стать полезным инструментом, средством понимания. Мы должны принять его таким, какой он есть. Пытаясь изменить свой характер, мы вполне можем нанести ему серьезный ущерб и вывести из строя, то есть, нарушить его нормальную работу.
В. - Что вы подразумеваете под ущербом, который можно нанести Разделенной Самости, пытаясь изменить ее?
Дж. Г. Б. - Я сомневаюсь, что человеку стоит делать себя, например, в большей степени тигром, чем он был от рождения. Я думаю, что этим можно серьезно навредить себе, поскольку очень мощные внешние влияния способны проникнуть сквозь защитные слои материальной и реагирующей самостей и оказать воздействие на Разделенную Самость. Происходящие в результате этого изменения часто носят патологический характер. Ущерб Разделенной Самости, скорее всего, заключается в нарушении нашего собственного паттерна. Баланс приспособленных друг к другу желаний и тенденций сменяется изоляцией одной из частей самости, которая начинает развиваться отдельно от остальных. В этом случае, происходит очень серьезное разделение самости. Именно таким образом развиваются некоторые психические заболевания.
В. - Можно ли исправить эти нарушения?
Дж. Г. Б. - Все можно исправить, стоит лишь по-настоящему захотеть этого. Хотя силы третьего уровня очень могущественны - несравнимо могущественнее сил, действующих на более низких уровнях - они, тем не менее, не идут ни в какое сравнение с центральной частью. Располагая возможностями этой части, можно исправить практически любые неполадки.
В. - Гурджиев говорил о различных ролях. Когда мы играем различные характеры, играем других людей, не становимся ли мы ими на самом деле?
Дж. Г. Б. - Я думаю, Гурджиев оставался одним и тем же до самого конца жизни; то есть, у него всегда был один и то же паттерн. Тем не менее, безусловно, он обладал определенными возможностями, позволявшими ему, как вы говорите, играть различные роли настолько безупречно, что никто не знал, кем он был на самом деле. Дух захватывало от того, как он в одно мгновение превращался из одного человека в совершенно другого. Он говорил, что для того, чтобы делать это, у человека должно быть собственное "Я", о чем мы поговорим с вами позже.
В. - Люди часто пытаются открыть те двери, ключей от которых в их характере нет. И все же, я не понимаю, как это связано со стремлениями и желаниями. Можно быть похожим на мышь, но претендовать при этом на другие роли, вовсе не свойственные мышам.
Дж. Г. Б. - Строго говоря, черты характера нельзя описывать как роли. Роли являются внешней стороной поведения. Даже если люди не всегда осознают их, можно научиться наблюдать и знать эти роли. Черты характера гораздо глубже ролей, и мы не осознаем их непосредственно, пока наше сознание не претерпело значительных изменений. Вы говорите о человеке "похожем на мышь", но такие люди обычно развивают компенсаторные роли на уровне реагирующей самости, и эти роли скрывают "мышиность" от них самих, а иногда и от других людей. Именно таким образом люди "пытаются войти не в свою дверь".
Судя по вашим вопросам, мне следует лишний раз подчеркнуть, что в нашем обычном состоянии мы не осознаем собственную Разделенную Самость. Безусловно, Фрейд, Юнг и глубинные психологи правы, указывая на важность бессознательного. Юнг постоянно повторяет, что наиболее важная особенность бессознательного заключается в его неосознанности. Мы не можем познавать бессознательное при помощи той интроспекции, которая позволяет нам изучать наше мышление и эмоциональные состояния. Юнг претендует на возможность вытаскивания содержимого коллективной бессознательности на сознательный уровень, но считает невозможным и нежелательным его разрушение.
То же самое говорил и Гурджиев, конечно, по-своему и с другим акцентом. Он всегда учил нас, что "интеллектуальные части центров" совершенно недоступны для нас в "нашем теперешнем состоянии". Мне кажется, что учение Гурджиева, в изложении Успенского и других его учеников, слишком изобилует этим "совершенно недоступно". Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что мы не можем непосредственно осознавать третий уровень психики человека, то есть, третью часть "я".
Пак Субух, с позиции латихана, говорит то же самое. По его мнению, человек, чья Рох Хайвани, Животная Душа, то есть наша Разделенная Самость, очищена и пробуждена, уже значительно продвинулся на духовном пути. Этот человек получает возможность понимать Волю Бога. Пак Субух говорит о трех стадиях духовного развития, которые символически могут быть представлены Адамом, Авраамом и Моисеем. У Авраама была вера, но не было понимания. Моисей же непосредственно получил заповеди Бога на Горящей Горе. В то время как дети Израиля не видели ничего кроме горящего пламени, Моисей вошел прямо в огонь и "был с Богом". Безусловно, это не означает, что исторический Моисей достиг всего лишь третьей стадии совершенствования: просто, он символизирует эту стадию. Пак Субух, несомненно, согласился бы с Юнгом в отношении содержимого Разделенной Самости. То, что в глубинной психологии выясняется через ассоциации и мечтания, в Субуде приходит через латихан. Практикующие латихан, с удивлением обнаруживают, что начинают издавать странные звуки и делать непонятные движения. Иногда человек начинает бегать на четвереньках по полу, лая и принюхиваясь, иногда начинает выть волком, а иногда рычит как тигр. Пак Субух объясняет, что все эти проявления свидетельствует о присутствии качеств, соответствующих различным животным. Иногда людям приходят видения, и они видят символы, или сами делают символические жесты. Вероятнее всего, это, как раз, и есть проявление примерно тех же архетипов, которые Юнг обнаруживает в мечтаниях и снах пациентов. Одна из уникальных особенностей Субуда заключается в том, что у практик...
Продолжение на следующей странцие...
