ла развитие именно благодаря появлению такой разновидности языка. Мысля логически, мы можем сказать, например, "Это табуретка, а это ковер. Если этот предмет табуретка, то он уже не может быть ковром; если этот предмет ковер, то он уже не может быть табуреткой",- и именно так устроен мир материальных объектов. Однако когда речь идет о наших внутренних состояниях: "Это грусть, а это радость; если мы чувствуем радость, то мы не чувствуем грусть; если мы чувствуем грусть, то не можем радоваться",- мы уже говорим о совершенно другой сфере, поскольку вполне возможно быть грустным и радостным одновременно, но предмет не может одновременно являться и табуреткой и ковром. В силу того, что наш язык основан на связях с вещами, с материальными объектами, мы считаем, что в нашем внутреннем мире действуют те же закономерности. По этой причине, мы думаем, что невозможно одновременно быть грустным и радостным. Грусть и радость принадлежат к нашему внутреннему миру, восприятие которого вовсе не соответствует языку, приспособленному для обсуждения предметов. Общение и мышление - две основные сферы применения языка - определяются тем обстоятельством, что он развился на основе нашей материально-предметной жизни. Наш язык очень плохо подходит для обсуждения любых других областей и обычно подводит нас, когда мы начинаем уходить слишком далеко от материально-предметной жизни.
Именно поэтому, при помощи языкового мышления и общения можно добиться лишь ограниченного понимания. Так, обсуждая материальные стороны жизни, можно достичь очень точного и надежного понимания. Например, кто-то может сказать: "Я подсчитал, что лунное затмение начнется в два часа три секунды 16 июня 1995 года", а другой человек возразит: "А я подсчитал, что оно начнется в четыре секунды третьего". Затем они вернутся к своим расчетам и вычислят, что один из них прав, и будут невероятно рады этому. Однако когда речь заходит о вещах другого рода, о внутреннем, мы обнаруживаем совершенно иную ситуацию; мы не можем вычислять или проверять внутренние состояния.
Пак Субух, благодаря своей способности видеть вещи реально, внес значительный вклад в понимание этого вопроса. Он говорил о том, что у человеческой мысли и материальных объектов одна природа, и что именно в этом заключается причина тесного родства между человеческим мышлением и материальным миром. Помимо Субуха этот факт отмечали многие, но он отразил его очень убедительно, чем, как вы, наверное, знаете, оказал значительное влияние даже на людей, никогда не интересовавшихся философией. Многим открыло глаза на реальность именно утверждение, что человек достиг такого высокого положения в материальном мире благодаря родственности "мыслей" и "вещей".
Таким образом, мы должны помнить, что человеческое мышление хорошо справляется с миром материальных объектов, но вне этого мира его позиции не столь крепки. Насколько я помню, в своей работе Процесс и реальность Уайтхед говорил об этом обстоятельстве. Это также было очевидно для многих философов и людей непосредственного знания, но мы забываем об этом факте и считаем, что наше мышление и наш язык будут оставаться вполне адекватными, даже если мы покинем сферу материальных объектов. Итак, мы пришли к одному из многих выводов, которые следуют из изучения связи между нашим физическим телом и материальным миром, в котором мы живем.
Возможно, для вас не секрет, что есть языки не настолько сильно привязанные к материальным объектам, как индоевропейские. Некоторые народы, которые часто, по ошибке, называют примитивными, сохранив тесную связь с жизнью природы, разработали и сохранили языки, отражающие, в большей степени, свойства жизни, нежели материальных объектов.
Давайте теперь вернемся к обсуждению материальной самости, помня о том, что она является не просто химическим или электронным регулятором нашего тела, а настоящей "самостью" в полном смысле этого слова. Термин "материальная самость" я использовал в Драматической Вселенной, и мне он до сих пор кажется наиболее подходящим, хотя само понятие, безусловно, появилось довольно давно.
Возможно, некоторые из вас читали книгу Пака Субуха Сусила Будхи Дхарма и помнят, что, говоря об этой самости, он использовал слово "рох", которое было переведено как "душа". Мне кажется, что мы сделали ошибку, приняв этот сам собой напрашивающийся перевод. Наверное, следовало использовать термин "самость", поскольку словосочетание "материальная душа" может смутить человека гораздо сильнее, чем "материальная самость". Первые главы книги посвящены материальной самости человека, ее роли в человеческой жизни и тому, как она связывает нас с различными объектами.
Те из вас, кто изучал систему Гурджиева, в особенности, в изложении Успенского, знают, что он использовал понятие центров, каждый из которых делится на несколько уровней, самый низкий из которых называется механическим уровнем или автоматической его частью. Одной из наиболее удивительных концепций Гурджиева является формирующий аппарат, под которым можно понимать ум материальной самости. Формирующий аппарат развивается точно таким образом, как я описал, и у большинства людей, в особенности, западной культуры, становится основным инструментом мышления и деятельности. Этот аппарат использует слова, как если бы все вокруг состояло из материальных объектов. Он не способен чувствовать или различать, но может запоминать и ассоциировать различные идеи с потрясающим мастерством. Я уверен, что под формирующим аппаратом Гурджиев понимал ту часть человека, которую мы назвали материальной Самостью. Это, конечно, аппарат, но он, в то же время, является определенным видом самости. Хотя ее деятельность механична, на первый взгляд, ее можно принять за сознательное существо. Именно так проявляется особенность автоматической энергии. Тем не менее, как говорил Гурджиев, с материальной самостью "что-то не так". Ее основная задача заключается в предоставлении инструментов, при помощи которых мы воспринимаем, помним и воздействуем на материальный мир, к которому относятся и наши тела. И все же, материальная самость может обладать "собственной волей", благодаря которой она является самостью. Многие люди понимали, что здесь что-то не так, но, не используя классификацию "энергий", объяснить такую ситуацию довольно сложно.
Шиллер указывал, что что-то, не являющееся частью самого человека, формируется в нем, просто входя в его тело. Юнг цитирует Шиллера в связи с "инстинктом ощущения", утверждая, что посредством этого инстинкта человек "принимает на себя ограничения времени и пространства, становясь материальным объектом". Далее Юнг говорит, что "в этом состоянии человек представляет собой не более чем номинальное единство, содержимое момента, запечатленное в мире материи".
Изучая различные аспекты человека в этом механическом состоянии, мы обнаруживаем те же свойства, о которых я говорил в связи с материальной самостью. Какой бы язык мы ни использовали, всегда есть определенная часть "я", которая связана с материальным существованием. Это "я" способно думать и разговаривать, поскольку мышление и речь являются разновидностями материальной деятельности и осуществляются при помощи речевого аппарата, связанного с мозгом и другими частями нервной системы, контролирующими речь. Кроме того, это "я" использует запас образов и названий, языковых форм и т. п., хранящийся в мозге, который также является материальным объектом.
Материальная самость обладает обширными возможностями, благодаря тому, что в ее распоряжении имеется потрясающе сконструированный механизм. Это механизм нашего тела, посредством которого материальная самость властвует над всеми остальными материальными объектами. Можно даже назвать его Богом всего, что существует на Земле. И он действительно божественен: этот механизм может созидать и разрушать, а также производить на свет вещи, которые, может быть, даже не были предусмотрены в плане творения. Но это, всего лишь, "бог-вещь", бог вещей или правитель мира вещей. Он не способен, ни чувствовать, ни понимать другие природы, отличающиеся от его собственной. Есть люди, чья материальная самость гораздо сильнее, чем все остальные и господствует над их жизнью. Они могут быть весьма могущественными людьми, но у них нет ни чувств, ни жалости. Впрочем, они могут очень удачно имитировать их, поскольку материальная самость обладает возможностью имитировать то, чем сама не является. Эту возможность обеспечивает использование языка и общения. Таким образом, материальная самость может знать очень много о том, что вовсе не относится к ее собственному миру и удачно имитировать, если есть такая необходимость.
Первая задача самоизучения заключается в познании себя как машины, выяснении, правильно ли используется наша материальная самость. Например, если мы имеем дело с материальными объектами, то следует использовать именно материальную самость, поскольку именно она позволяет нам видеть, слышать и осязать. Она может говорить, думать, комбинировать и строить, и, все же, это только подземная часть всего здания, так сказать, подвал. Если человек живет подвальной жизнью, он не видит всего, что принадлежит целостному человеку.
Другими словами, материальная самость является всего лишь инструментом, который должен работать в умелых руках матера. В дальнейшем, мы будем обсуждать с вами, что следует понимать под этим "мастером", и каковы отличительные черты использования инструментов различными самостями. Тем не менее, материальная самость вполне способна отбросить притязания всех остальных самостей и воцариться в человеческом бытии, теле и естестве.
Те люди, которые относятся к материальной самости, как к настоящему человеку, вынуждены отвергать духовную цель нашего существования. Так, говоря об Ид, или вещеподобной самости, Фрейд, по-видимому, имел в виду не совсем то, что мы подразумеваем под этим понятием. И все же, он признавал, что должно существовать нечто помимо нее. Юнг, в свою очередь, как мне кажется, иногда был склонен рассматривать материальную самость как "сознательный ум". Этот вывод следует из того, как Юнг описывал его формирование. Однако, в таком случае, понятие Индивидуализации теряет свой духовный смысл. Впрочем, мы будем подробнее говорить об этом позже. Сейчас я просто хочу обратить ваше внимание на разницу между "мышлением" и "разумом". Под мышлением мы обычно подразумеваем умственную деятельность материальной самости. Поскольку этот процесс может протекать весьма успешно, мы считаем его работой настоящего человеческого разума. Тем не менее, это далеко от истины: разум вовсе не относится к материальной самости: он формируется и работает совершенно иначе. В связи с этим, свойство материальной самости познавать материальный мир и воздействовать на него лучше называть "мышлением".
Люди относятся к мышлению по-разному. Некоторые считают его величайшим сокровищем человека, его отличительной чертой, возносящей его над всем остальным творением. Другие же склонны видеть в мышлении врага глубоких чувств, глубокого понимания и сознания реальности. Обе эти точки зрения верны, поскольку материальная самость действительно является госпожой материального мира, и в материальном мире она на самом деле представляет собой нечто удивительное. Для всех очевидно, что в форме науки и техники, она преобразует поверхность нашей планеты. С другой стороны, материальная самость - это всего лишь вещь, и по своей сути не отличается от всех остальных материальных объектов.
Довольно сложно отличить материальную самость от остальных, и поэтому мы обычно не можем точно определить свое "я". По этой же причине, мы не способны понимать ни себя самих, ни других людей. Мы не понимаем сути грандиозных перемен в наших чувствах и поведении. Мы не понимаем, как так может быть, что минуту назад мы действовали так-то и так-то, а через минуту наши действия обретают характер, совершенно не свойственный самости, которая распоряжалась в нас несколькими минутами ранее. Это происходит потому, что мы постоянно переходим от одного уровня существования к другому, от одной самости к другой. В том слу...
Продолжение на следующей странцие...
