был уже готов понять, что дремотное существование в пространстве и времени представляет собой всего лишь отблеск того, во что может трансформироваться наше бытие. Таким образом, для меня не составило большого труда перейти от математической физики к космологии Гурджиева. Во время нашей первой беседы с ним, во дворце принца Сабахеддина в Куру Хешме на берегах Босфора, я поделился с ним своим заключением о том, что вечность не менее реальна, чем пространство и время. Его фраза полностью изменила ход моей жизни: "Что толку знать то, чем не можешь быть? Безусловно, есть высшие измерения, но это не имеет для нас никакого значения, пока мы не сможем жить в них." Естественно, я спросил у него, что нужно было сделать для этого. Его ответ раскрыл передо мной идею трансформации бытия. Я ясно понял, что, хотя и могу бесконечно расширять свои знания о мире, я останусь тем же человеком, если не изменюсь сам. Я достаточно хорошо знал себя, и мысль о бесполезности "знания без бытия" не показалась мне странной.
Таким было начало моего долгого поиска реальности. Я путешествовал из страны в страну, учился у разных учителей. Поиск приводил меня к различным движениям, группам и сообществам, каждое из которых научило меня чему-нибудь. И все же, сквозь все мои странствия меня путеводной звездой вела "система", или учение, Гурджиева. Именно он дал мне основную часть того, что я сегодня считаю важным для понимания "смысла нашей жизни".
Сам Гурджиев начал свои поиски в возрасте одиннадцати лет и много странствовал по Африке, Европе и Азии. Он обнаружил школы мудрости в Туркестане и на Тибете, и в некоторых случаях ему доводилось проводить в таких школах довольно долгое время, для того чтобы ассимилировать учение. Я постарался изучить поиски Гурджиева с самого их начала и уверен в том, что он принес на Запад все необходимое для создания нового мира.
В течение двадцати лет я учился вместе с Гурджиевым и Успенским, а затем, еще двадцать лет экспериментировал с многочисленными и небольшими группами в Кумб Спрингс, недалеко от Лондона. Один из этих экспериментов лег в основу настоящей книги. Кумб Спрингс был для меня домом в период с 1944 по 1966 год. Впрочем, в 1948 и 1949 годах я проводил все свое свободное время с Гурджиевым в Париже и Нью-Йорке. Тогда же, он назначил меня "представителем в Англии" и возложил на меня множество разнообразных миссий. Тем не менее, хотя основной частью моей собственной духовной психологии я обязан Гурджиеву, по моему мнению, у каждого человека должно сложиться свое собственное представление о "Человеке, Мире и Боге". Такое представление, подобно мозаике, складывается из фрагментов, которые приходят из разных источников, объединяются в нашем поиске и скрепляются нашим собственным духовным опытом. Даже если нам не удается создать свою уникальную картину мира, та картина, которую мы в итоге принимаем, должна стать нашей собственной, прошедшей через наш личный опыт и выверенной нашей жизнью.
Жить духовной жизнью гораздо сложнее, чем материальной, поскольку она протекает в сфере, девять десятых которой находятся за пределами нашего обычного опыта. Именно поэтому, духовным людям настолько необходима любая доступная помощь. При этом в наше время, исключительно трудно найти духовного руководителя, который бы понимал потребности современного человека и его нелегкую ситуацию.
Так, в описании своей жизни, Св. Тереза, Кармелит-реформатор и великий мистик, неоднократно говорит о том, что "эти руководители, ничего не знающие о духовной жизни, растрачивают свою душу и тело, оказывая сопротивление прогрессу". Кроме того, она утверждает, что "идущие путем молитвы больше других нуждаются в руководстве, и чем выше их духовность, тем острее эта нужда".
Эти слова одной из наиболее духовных святых часто наводили меня на раздумье о том, где сегодня следует искать духовное руководство. Безусловно, были великие наставники, такие как Св. Иоанн Крестовый, которые оставили после себя вдохновенные предписания для живущих духовной жизнью. Однако их книги предназначены для монахов и отшельников, чей путь значительно отличается от пути обыкновенных жителей мира. В то же время, всегда есть достаточно много людей, жизнь которых во многом определяется духовными влияниями. Именно они, как говорила Св. Тереза, более, чем кто-либо еще, нуждаются в духовном руководстве. Сегодня издается большое количество разного рода обрядовой литературы, но обрядовость совершено не обязательно подразумевает духовность. Кроме того, написано много книг по психологии религиозного опыта; и, тем не менее, лишь очень немногие из них говорят о проблемах, встающих перед людьми, которые, по самой своей природе, стремятся найти Реальность, скрывающуюся за внешними формами. Такие люди, даже в своей обычной жизни не удовлетворяются одними лишь успешными действиями: им нужно знать наверняка, что их деятельность определяется ценностями, значение которых не меняется в зависимости от успеха или поражения.
Именно таких людей я называю "духовными". Они могут принадлежать к той или иной религии или пытаться найти то, что они ищут без ее помощи. Вообще, не следует ставить знак равенства между духовностью и религиозностью. Так, человек, ищущий в искусстве то качество, которого нет в окружающем его мире, является духовным человеком, даже если отрицает религию. В то же время, религиозный человек, старающийся как можно лучше исполнять то, чему его научили, может значительно отличаться в лучшую сторону от окружающих, но при этом не быть духовным человеком, в полном смысле этого слова.
Прежде, чем мы пойдем дальше, нелишне будет сказать несколько слов о понятии "Духовность". В конечном счете, определить, что же это такое, не представляется возможным, поскольку по самой своей природе духовность нельзя свести к знанию или какой-либо словесной формулировке. Лучше всего будет сказать, что дух является эссенциальным качеством всего, что существует. В определенном смысле, духовность можно назвать "идеалом", стоящим за актуализацией. Однако термин "эссенциальный" больше подходит с точки зрения противоположности "экзистенциальному", то есть познаваемому и измеримому элементу нашего опыта. То же самое можно сказать и другими словами, проводя различие между духом и материей. Мы совершаем много ошибок, рассуждая о материи, поскольку привыкли считать ее строительным материалом, из которого "построено все в этом мире. Не следует, впрочем, обманывать себя, полагая, что мы "знаем" материю, хотя мы и знаем очень много "о материи". Еще сто лет назад люди понимали материю совершенно иначе, чем мы понимаем ее сегодня. В девятнадцатом веке, под материей подразумевали комбинации различных химических элементов, и ученые считали, что знали практически все по этому поводу. Сегодня же, большинство людей понимает под материей энергию, хотя для ученых, в особенности, физиков, вопрос о материи представляет собой большую загадку. Сам смысл слов "материя" и "энергия" сильно изменился за последние тридцать - сорок лет.
Таким образом, мы можем утешить себя тем, что понятие "материя" определить не намного легче, чем "дух". В недалеком прошлом физики пришли к выводу, что материальность относительна, и вполне вероятно, что многие свойства, считавшиеся ранее "духовными", как, например, ощущение, мысль и даже сознание представляют собой всего лишь различные формы или степени агрегации материи.
Может сложиться впечатление, что я приписал практически весь наш опыт материальному миру, совершенно не оставив места для духа. Это далеко не так. Нематериальный мир ничуть не уступает по богатству своего содержания материальному миру. Он представляет собой сферу качества и ценности. У ценностей есть свои собственные отличительные черты. Так, красота отличается от доброты, элегантность от экономичности, а истина от правильности. Подобно этому, каждая ценность отличается от остальных. Таким образом, существует бесконечное количество сочетаний первичных и производных ценностей, которые, в целом, образуют то, что я называю "Сферой Ценностей".
Содержимое Сферы Ценностей составляет "дух", и, таким образом, он является тотальностью всех форм ценности, то есть, всех возможных качеств.
По моему мнению, духовность относительна в той же мере, в какой относительна и материальность. Пение птиц весной, мимолетная красота осеннего заката, милосердный поступок, картина, в которой мы признаем подлинную работу искусства, любая повседневная работа, сделанная добросовестно, "трепетание души у самых ворот Рая" - все это несет в себе определенные духовные качества. Безусловно, все эти качества отличаются друг от друга, и, в том числе, по степени духовности.
Можно, правда, возразить, что все явления, которые я перечислил, являются всего лишь свойствами материи. С этой точки зрения, и картина великого художника, и безобразные каракули представляют собой лишь различные комбинации краски и холста. Различия обнаруживаются только в нашем отношении к ним, а мысли и чувства, как уже было сказано, по-видимому, являются просто особыми состояниями материи. Таким образом, все в итоге сводится к материализму.
Такое впечатление складывается, если мы размышляем об этих вещах исключительно с позиции "знания". Тем не менее, свет не сошелся клином на знании. Мы не можем "знать", какая из картин является подлинной работой искусства: мы можем "судить" о ее качестве, благодаря чему-то имеющемуся в нас, но отличающемуся от знания. Мы знаем о материи, но можем лишь судить о духовных качествах.
Если это, пока еще, не вполне очевидно, давайте, по крайней мере, согласимся с тем, что мы различаем качества, видя их. Помимо этого, я прошу вас согласиться хотя бы с мыслью о независимой реальности качеств. Они реальны, даже если не привязаны к конкретным материальным формам. Например, "добро" как качество реально и было бы реальным, даже если бы на земле не существовало ни одного доброго человека. Конечно, вы можете считать это полнейшим абсурдом, я прошу лишь согласится с тем, что реальность духовных качеств отличается от реальности материи. Кроме того, я хотел бы обратить ваше внимание на относительность духовных качеств, в том смысле, что можно выделить "высшие" и "низшие" духовные качества.
Нам остается лишь указать еще на одно обстоятельство, прежде чем мы сможем продолжить наши рассуждения. Все духовные качества образуют мир или обособленные миры, которые мы будем называть просто "духом".
Вы, возможно, хотите спросить меня, причем здесь Св. Тереза и "духовная жизнь". Вы бы легко поняли это, если бы изучили ее жизнеописание и другие книги. Под духовной жизнью она подразумевает стремление к совершенствованию того качества, которое превращает долг во "внутреннее делание". Впрочем, этот поиск не носит обязательный характер. Мы вполне можем исполнять свои обязанности без особенных усилий, которые требуются, если мы хотим не просто выполнять указания и соответствовать обычным требованиям. Я имею в виду нечто другое. Предположим, вы говорите своему другу о духовности, а он вам отвечает: "У меня нет времени на эту ерунду. Я стараюсь добросовестно исполнять обязанности отца и быть хорошим гражданином. Я хожу в церковь, поскольку считаю это правильным, причем хожу в той мере, в какой это разумно для современного человека. Кроме того, я следую заповедям. Если бы я попытался делать что-либо еще, мне пришлось бы забросить мои явные обязанности, на исполнение которых, я сегодня трачу все мое время и силы". В этом случае, вы не смогли бы сказать своему другу, что он ошибается, и что существуют более важные цели. Это было бы несправедливо, а для него, может быть, даже и неверно. В то же время, для вас лично, все может обстоять иначе. Вы можете очень остро ощущать свои внутренние проблемы, о которых он даже и не подозревает. Эти проблемы, если, конечно, речь идет о настоящих проблемах, относятся к духовной сфере. Именно они волновали Св. Терезу, пока она, наконец, ни нашла способ решить их.
Дело в том, что люди, которые пытаются найти решение этих проблем "качества ради качества", остро нуждаются в руководстве. Им не достаточно ...
Продолжение на следующей странцие...
