оть небольшой перерыв в любой деятельности, то сразу начинаю устранять паразитический ВД. В результате в течение дня удается совершить множество мелких сессий. Более того, прекращение ВД будет возможно осуществлять и непосредственно во время какой-либо деятельности. Совершаешь необходимые действия тогда, когда они нужны, а во время пусть даже маленьких пауз выполняешь прекращение ВД.
02-05-10) Очистка от механического ВД очень существенно увеличивает нашу различающую способность, а точнее - способность отслеживать и опознавать личностные процессы, беспристрастно их анализировать, относиться к ним более отстраненно, невовлеченно, ослабляет привычку мгновенного отождествления со всеми личностными реакциями. Интеллект из злого погонщика превращается в послушного помощника, в чистую линзу, позволяющую приблизить и внимательно рассмотреть любой интересующий нас процесс.
02-05-11) Иногда у нас "внезапно" появляются желания, или вдруг возникает инициатива, основанная на каких-то концепциях - например, может внезапно захотеться позвонить маме и возникнет чувство неловкости, что давно не звонил. Откуда эта внезапность? Мы не знаем. Ну захотелось и все тут - наверное в самом деле пора маме позвонить, вот и вспомнил... Однако практика прекращения ВД приводит к ясному осознанию: такого рода "внезапные" механические побуждения - это просто внутренний диалог, выходящий наружу, на поверхность. Плывет себе льдина, слегка притопленная под поверхностью воды, и вдруг наскакивает на другую льдину, и вздымается вверх и мы видим ее. Идет себе своим ходом внутренний диалог, и вдруг какая-то его часть в результате слепой игры механических сил начинает резко усиливаться, становится громче и громче, пока мы не начинаем ее замечать как громкую мысль, и именно тогда мы говорим себе: ага, не позвонить ли маме... Внутренний диалог, таким образом, является причиной механического поведения в тех случаях, когда нет прямого внешнего воздействия, побуждающего нас к механическим действиям.
02-05-12) Практика устранения ВД возвращает нас снова к концепциям. Но мы возвращаемся уже не столько к разбору концепций - эта работа уже должна быть проведена раньше, сколько к окончательному их рассеиванию. По крайней мере то, что я сейчас опишу, происходит чаще именно с теми концепциями, которые были ранее уже вытащены на свет, разобраны, и в отношении которых были приложены усилия по их рассеиванию. Мы возвращаемся теперь к ним таким образом, что вдруг рождается осознание: "вот эта концепция продолжает управлять мной! я возможно уже и не следую ей постоянно, но она каким-то образом еще гнетет меня" И это рождается не просто как осознание наличия концепции, а происходит еще и акт высвобождения от нее. Если раньше результат своей работы по рассеиванию концепций я бы сравнил именно с рассеиванием, то происходящее в результате прекращения ВД - это скорее вспышка. Остатки концепции просто вспыхивают и наступает полное просветление в этой части - полная свобода даже от того, что оставалось от рассеянной концепции. Причем эта вспышка, как кажется, охватывает не только настоящий момент - наступает освобождение, связанное также с тем, что мы называем личной историей. То есть когда я сейчас нахожусь в некой ситуации, во мне данная концепция может уже не проявляться, но когда я обращаюсь к тому, что называю своей памятью, то вспоминаемая история может сопровождаться появлением того беспокойства, которое было связано с этим воспоминанием, и его приходится устранять. При этом рассеивание этого беспокойства происходит менее легко, менее естественно: слишком много времени прожито с этой историей за душой, и поскольку она имеет определенную окраску, то это не что-то сиюминутное, а то, что поддерживалось значительное время. Так вот освобождение от концепции, происходящее в результате яркого осознания во время прекращения ВД, охватывает и всю эту область, и наступает эдакое массированное освобождение, тотальное освобождение, когда рассасываются все (или многие) узлы, завязанные нами "в прошлом" (т.е. доступные нам через то восприятие, которое мы называем "памятью"). Я не могу на 100% утверждать, что это именно окончательное освобождение от концепции, но могу с уверенностью сказать, что это переживается как очень сильная степень освобождения от нее, как окончательное решение вопроса с данной концепцией. Раньше такой уверенности не было - всегда оставался некий элемент неуверенности - так свободен я окончательно или нет от этой концепции?
02-05-13) Еще один интересный эффект, возникающий в результате практики прекращения ВД - это выравнивание восприятий в их значимости или незначимости, а точнее - потеря важности, механически связанной с теми или иными восприятиями. Допустим, я выхожу на улицу и вижу машину, стоящую у подъезда - ну и что? Ну и стоит себе. Я могу потом и не вспомнить, что видел ее. Иду дальше, и навстречу мне мамаша, ругающая ребенка. Это - уже более значимая ситуация, она уже как-то задевает меня, рождает во мне негативное отношение, к примеру. Или раздается громкий крик - я тоже обращаю на него внимание и идет процесс его интерпретации - кто кричит, почему и зачем? Однако работа по устранению ВД выравнивает все восприятия, и дело доходит до удивительных переживаний. Мне нравится, как Скво описала такое одно свое переживание: "я сижу в комнате и слышу чей-то голос, но для меня этот голос был просто одним восприятием в ряду прочих - что потрогать стену, что увидеть стул, что услышать голос - за этим не было ничего - просто восприятие и ничего более того - никаких реакций на него. Этот голос был просто одним явлением в ряду прочих, в нем была та же "прочность", что и в стене напротив - та же зримая фактура, только иной природы - звук, а не вещество, но это тем не менее просто одно из восприятий." Также интересное наблюдение описала и Журавель, когда "дерево слилось с небом и это не было две разные вещи - они взаимопроникали друг в друга". Когда мы останавливаем ВД, который является питательной средой и опорным пунктом всякой концепции, то истина прорывается в виде неразделимого, единого восприятия.
02-05-14) Мы прекрасно помним, как в результате долгого исследования негативных эмоций, рассматривания их и так и эдак, вялотекущих попыток как-то разобраться с ними, родилось в конечном счете окончательное решение – «надо их устранить во что бы то ни стало». И в зависимости от того, насколько мы были в состоянии осознавать это окончательное решение, и развивались наши успехи или неуспехи. Так же и в вопросе с бесконечным ментальным мусором. Мы можем и должны его исследовать, вытаскивать на свет божий, пробовать его на прочность в разных местах с переменным успехом, а скорее безуспешно. По мере этих битв местного значения мы сумеем пережить то, что вливается на освобожденное от ВД место, мы сможем постепенно начинать осознавать ту гигантскую цену, которую мы платим за свое потакание ему. По мере выполнения этой работы начинает созревать окончательное решение: внутренний диалог должен быть прекращен во что бы то ни стало. И тогда бои местного значения превратятся в широкое наступление по всему фронту без страха и упрека. Остаться в том виде, в котором мы сейчас есть - смерти подобно. Нас уже не устроит такая жизнь, которую многие почитают за нормальную, поскольку мы теперь уже не догадываемся, не предполагаем - мы точно знаем на основании имевших место Переживаний - мы знаем, что это скорее смерть, чем жизнь, и поэтому в конце концов мы должны пойти на штурм и штурмовать эту высоту до последнего - с абсолютной безупречностью, не рассчитывая на быструю победу и будучи готовым сражаться столько, сколько потребуется, поскольку выбора то никакого уже нет. Вот такое переживание созревающего окончательного решения приходит к нам в результате искреннего исследования внутреннего диалога и яростных попыток устранить его.
02-05-15) Отдельного рассмотрения заслуживают слабые цели. Они, как говорилось раньше, плотно заполняют все наше время и являются мощным препятствием для практики устранения ВД. Моем посуду, смотрим телевизор, думаем о работе, стираем белье - всегда найдется что сделать и о чем подумать. Этот цепляющийся друг за друга поток надо разорвать. Единственный способ разорвать его - это именно взять и разорвать. Выдели определенное время, когда ты ничего такого не будешь делать. Сиди или ходи или лежи или засыпай и просыпайся - и все это время ищи только освобождение от эмоций и ВД. У тебя внутри все будет жалиться и кипеть от ощущения, что «жизнь» проходит мимо, что сейчас по телеку что-то показывают, что сейчас потрепаться с приятелем было бы классно и так далее. Если ты сможешь преодолеть всплески этой агонизирующей потребности войти снова в струю слабых целей - то ты почувствуешь вкус свободы. Если для поддержания своей жизни тебе необходимо работать по 12 часов в сутки, и это фатально ограничивает твою возможность искать внутреннюю свободу - найди другую работу. Если тебе приходится работать и других вариантов поддержания своего физического существования нет - работай, это цена твоих предыдущих решений, но будь сосредоточен на том, что это не то, для чего ты живешь, что живешь ты ожиданием того момента, когда работа кончится и ты продолжишь поиск свободы. Используй все остающееся время для практики – что толку мечтать о большем свободном времени, когда ты не используешь и то, что есть сейчас? Оно просто заполнится всякой ерундой.
Если у тебя есть и работа, и семья, и огород, и родители, и обязанности иного рода, и все это отнимает у тебя время и внимание и нет возможности оставшееся от работы время посвятить поиску себя и ты не готов разорвать все связи, что тебя связали, а в условиях имеющихся отношений ты не можешь испытывать просветление - значит иди к этим людям и забудь про свободу - это не для тебя. Для того, чтобы исследовать - как приходят и уходят мысли, требуется полное сосредоточение. Требуется прекратить все остальное, что только можно прекратить - ты потом вернешься к телевизору и семье и чему угодно, если сочтешь это нужным для себя, но сейчас, когда ты решишь достичь просветления и освободиться от механических мыслей - нужна полная самоотдача. Сутки напролет сиди, лежи, гуляй, спи и устраняй эмоции и ВД.
02-05-16) Когда мы достигаем определенного умения вмешиваться в процесс протекания мыслей, "замораживая" их или "останавливая" или еще каким угодно образом прекращая их развитие, мы конечно же замечаем, что это вмешательство осуществляется где-то на середине процесса развития мысли. И по мере того, как мы обретаем уверенность в этом вмешательстве, наше внимание начинают привлекать две вещи: это начало возникновения мысли, и это завершение мысли, т.е. откуда и как мысль рождается, и куда и как она уходит. У нас есть теперь возможность практически прикоснуться к этому вопросу. Такая возможность появляется в результате естественного расширения доступной вниманию области начала и конца мысли. Раньше такой возможности не было, а сейчас она появляется в результате нашей упорной практики в попытках зацепиться хотя бы за середину мысли и прекратить ее. Именно опыт прекращения мыслей дает такую возможность, дает ощущение все возрастающей свободы. Опыт мышления, возникающего по поводу мышления, возникающего по поводу мышления:), такого ощущения свободы не дает, не позволяет пережить моменты освобождения, и не позволяет естественно расширяться области, открытой нашему вниманию, ближе к областям начала и конца мысли.
Любопытно, что когда внимание начинает раз за разом сдвигаться в области ближе к началу возникновения мысли, то возникает довольно необычное переживание - переживание "тяги". Эта тяга имеет мягкий, но ясный характер. Что куда кого тянет - это не ясно, поскольку это именно переживание, и как и все переживания - оно безобъектно. Просто переживание мягкого увлекания к состоянию прекращения мыслей. Иногда настолько мягкого, что соскальзываешь в состояние тишины, пропуская этот момент, просто вдруг осознаешь себя там. Это переживание постепенно входит в нашу обыденную жизнь. Оно проявля...
Продолжение на следующей странцие...
