го не сообщаю. Я передаю только "это", не "то". Поэтому нет общения "там", существует только общение "здесь".
А.: Вы говорите, что мы прошли через слово, смысл, описание; но мы все время держимся за руку мысли. "Это" - нечто такое, чего нельзя удержать мыслью.
Кришнамурти: Пожалуйста, посмотрите на то, что происходит между вами, А. и П.! У вас есть смысл, есть слово, описание, анализ. Вы пришли к умозаключению, А., а П. не пришла. Общение не прекратилось. В тот момент, когда один приходит к выводу, а другой к этому выводу не приходит, общение заканчивается.
П.: Кришнаджи сказал, что до определенного пункта и он общается посредством слов. Далее он говорил, что существует такое общение, для которого невозможно найти какие-либо слова; как же тут быть? Опять-таки я выражаю все своими словами. Я говорю, что такое общение посредством слов возможно до определенного пункта, где ум становится текучим, разреженным, - оно возможно потому, что имеет соответствие. Минуту спустя я спрашиваю его, должно ли движение в этом пространстве ощутить движение Кришнаджи в безмолвии, соприкоснуться с этим его движением, или эта проблема вовсе не касается Кришнаджи и меня?
Кришнамурти: Совсем нет. Здесь нет двух. То, что вы сказали, просто. Разве вы не поняли? (Пауза.)
Произошло два явления. Слово, описание, смысл, анализ и некий вывод; затем слово, смысл, описание, анализ - и никакого вывода. Человек, который пришел к какому-то умозаключению, там и останавливается, и он не в состоянии общаться с человеком, который не имеет никакого умозаключения. Они не могут встретиться. Вы можете продолжать обсуждение до бесконечности, но эти два человека встретиться не могут.
Теперь мы спрашиваем, существует ли нечто "другое", можно ли передать это "другое". Возможность передачи подразумевает два случая. Когда вы не имеете никакого вывода, а я имею вывод, общению приходит конец. Далее, существует состояние, когда у меня нет никакого вывода, и у вас его тоже нет; мы оба идем вместе, и оба ощущаем запах цветка. Верно? Что же тут передавать? Мы оба ощущаем запах цветка. (Пауза.)
Ф.: Я хочу задать вопрос. Существует ли такое явление, как совместное переживание, состояние общности?
Кришнамурти: Когда есть переживание, тогда нет такого явления, как совместное переживание.
Ф.: Я говорю об общении. Общение подразумевает двоих.
Кришнамурти: До известного пункта.
Ф.: Совместное переживание?
Кришнамурти: Когда вы и я переживаем закат солнца, переживаем половой акт, тогда двоих нет.
Ф.: Но ведь инструментов - два!
Кришнамурти: Конечно.
Ф.: Нет воспринимающего субъекта.
А.: Разве эти вопросы имеют какое-то значение для того, о чем мы только что говорили?
Кришнамурти: О чем?
А.: Никакого вывода - и затем совместное движение. Разве здесь есть какие-либо существенные вопросы?
Кришнамурти: Но мы не вышли за пределы того, что здесь получен некоторый вывод. Посвятите этому чуть больше времени. Мы смазываем проблему.
Ф.: Я вижу также, что существует опасность для образа.
Кришнамурти: Я привязан к некой деятельности; то, что вы говорите, я сейчас же перевожу в понятия своей деятельности. Я говорю, что понял вас, но немедленно перевожу услышанное в понятия собственной деятельности. Я связан.
П.: Если бы произошла лобовая атака на образ и вы спросили меня: "Имеете ли вы образ?", я ответила бы: "Конечно, имею". Но здесь дело происходит на периферии. Здесь возможно разоблачение, обнажение, разбивание образа без прямого столкновения с ним. Вы способны разоблачить образ, обнажить его, но не задавать при этом прямого вопроса о нем.
Кришнамурти: Я хочу немного подробнее остановиться на создании образов.
П.: Каждое движение мысли усиливает образ, каждое отрицание есть обнажение образа.
Д.: Мотивы, построившие образ, заключаются в том, что мы придерживаемся определенного способа действий; и пока ум отказывается остановиться, мы создаем препятствия общению.
П.: По-моему, такой подход совершенно ошибочен. Я говорю: если вы будете захвачены стремлением освободиться от образа, вы никогда не будете свободны от него.
Кришнамурти: Вы правы, П.!
П.: Вы сказали, что образ и вывод заканчивают общение, но вы должны предстать перед этим фактом.
Кришнамурти: Вот что сознательно или бессознательно продолжается все время: я или связал, или связываю, или свяжу себя с чем-то; а поэтому общение происходит лишь до определенного пункта и дальше него не идет. Именно это.
П.: Образ построен из множества мелочей. Образ есть образ. Я старалась избавиться от него в течение двадцати двух лет, а теперь я говорю: "Позвольте мне оставить его в покое. Дайте мне двигаться, дайте увидеть, можно ли освободить то, что является статичным. А тогда будь что будет!"
А.: А эти миллионы лет прошлого - как мне справиться с ними?
Ф.: Могут ли два мозга с разным прошлым, с разной историей и разным опытом чувствовать одно и то же, на одном и том же уровне? Как это возможно?
Кришнамурти: Ваш способ постановки вопроса ошибочен.
П.: Я не могу разрушить образ, на построение которого ушел миллион лет. Можно ли мне разбить этот инструмент и сделать его подвижным, гибким?
А.: Есть один момент, который необходимо принять в расчет. Существуют своеобразные напластования; их можно удалить во время общения - по мере того, как они становятся видимыми. Это не требует усилий.
П.: Все мы, принимавшие участие в дискуссиях в течение этого месяца, знаем и понимаем вплоть до того пункта, где кончается мысль. Я уверена: то, что должно произойти, обязательно произойдет там.
Кришнамурти: Зададим тот же вопрос, но по-иному: есть ли возможность сообщить или пережить нечто такое, что не является словесным? Весь смысл переживания ошибочен.
П.: Дайте мне понять это. Это очень важное утверждение: переживание в целом ошибочно.
Кришнамурти: Умозаключение или мысль о том, что какое-то состояние может быть пережито двумя людьми, неверно. Его никогда нельзя пережить.
А.: Верно.
Кришнамурти: Знаете, что это означает? Его никогда нельзя пережить - знаете, что это означает? Любой человек, который говорит: "Я пережил", - ничего не пережил. Правильно? Видите, как это необычайно тонко!
П.: Здесь "достаточно" для всей проблемы. Этот факт выявляет также, до какой степени человек захвачен желанием "большего".
Кришнамурти: Когда мы с вами глядим на закат солнца, существует только закат. Полагаю, что то же самое происходит при половом общении. То же самое бывает с двумя людьми, переживающими вспышку гнева. Они не говорят: "Мы переживаем гнев".
Ф.: А как насчет регистрации, которая продолжается в мозгу?
Кришнамурти: Что это такое? Память?
Ф.: В настоящем времени память не существует.
Кришнамурти: Но она действует в настоящем.
Ф.: Память еще не создана.
Кришнамурти: Не тереотизируйте. Наблюдайте. Мы с вами видим закат солнца. Когда он находится прямо перед нами, мы видим его; оба мы безмолвны, потому что это величественное зрелище. Мы не прекращаем движения - движение останавливается само. Здесь нет двух людей.
Ф.: Разве нет двух отдельных сознаний "я"?
Кришнамурти: Мы оба ощущаем состояние заката в его полноте: в такую минуту никто из нас не говорит о переживании.
П.: Уважаемый, сейчас мне хотелось бы задать вам один вопрос, потому что я чувствую, как важно, чтобы ваш ум был тоже открыт по отношению к нам. Вы провели нас через состояние словесного уровня. Ваш ум производил регистрацию - и в определенном пункте словесный уровень прекратился.
Кришнамурти: А это значит, что вы и я не формировали никакого образа.
П.: Да. Существовала ли внутри вас в каждое мгновенье регистрация всего окружающего?
Кришнамурти: Я не совсем понимаю.
П.: Вы двигались в мысли. Вы прошли через процесс общения посредством слова, смысла, анализа. И вот благодаря гибкости, благодаря окончанию анализа наступил некий момент: прежде чем начаться новому анализу, произошел разрыв. Производил ли ваш мозг в момент разрыва какую-нибудь регистрацию?
Кришнамурти: Нет.
П.: Итак, в ваших мозговых клетках нет ни одной части, которая выдерживает давление этого разрыва?
Кришнамурти: Не понимаю, о чем вы говорите. Я сказал: "Нет".
Д.: Не потому ли это так, что вы всегда находитесь в состоянии промежутка?
Кришнамурти: Что вы все-таки пытаетесь сказать?
П.: Откуда вы знаете, что не было никакой регистрации переживания?
Кришнамурти: Это уже следующий вопрос. Сначала существует виденье, затем возникает следующий вопрос: в любом переживании - от самых пустячных мелочей до величайших явлений - бывает ли так, чтобы не существовало никакой регистрации в виде мысли, в виде памяти?
Понимаете? Есть слово, смысл, описание, анализ. Это один необходимый процесс. При этом умозаключение является ненужным, оно к делу не относится. Это прошло. Затем мы спрашиваем: превращается ли когда-нибудь переживание чего-то, не связанного со словом, с мыслью, - в описание, в анализ, в смысл, в мысль, в слово?
А.: Обратный процесс.
Кришнамурти: Обратите внимание на тонкость этого явления. Я начал с общения. Затем имело место окончание мысли. Ощутите это. И потом все происходит через обратный процесс. Подождите минуту, прав ли я? (Пауза.)
Теперь следующий вопрос: регистрируют ли мозговые клетки то, что становится затем памятью и говорит: "Я пережил". Понимаете? А такое виденье, восприятие, слушанье чего-то, не связанного со словом, недоступного переживанию, регистрируется ли оно в мозговых клетках?
А.: Нет.
Кришнамурти: Конечно, нет.
П.: Я спрашивала, действует ли виденье на мозговые клетки? А вы говорите о другом.
Кришнамурти: Поэтому оно не регистрируется в мозговых клетках. Посмотрите, что происходит. Это любопытно. Мозг регистрирует шум. Он регистрирует впечатления; все подвергается регистрации. Мозг привык к этому. Он согласен с этим, это - здоровое, нормальное явление. Рациональное состояние. Правильно? Потому он и говорит: "Случилось какое-то странное явление; я его зарегистрировал". Конечно, я пережил это явление, потому что мозг зарегистрировал его, запомнил и принял. Видите, что происходит?
А.: Я не мог пережить этого.
Д.: В то мгновенье, когда он так говорит, явление исчезает.
Кришнамурти: Подумайте минуту. Регистрируется ли вообще какое-либо переживание, не специфическое, не то, которое необходимо для выживания, - регистрируется ли оно? Я знаю, что задаю нелепый вопрос; я понимаю, о чем спрашиваю.
Вы оскорбляете меня или льстите мне. Это регистрируется. Зачем это нужно? Мозг регистрирует то, что важно. Зачем же ему регистрировать то, что совсем не важно? Зачем мозгу хранить поверхностные воздействия?
П.: Как вы можете спрашивать "зачем"?
Кришнамурти: Сейчас покажу вам это. Вы оскорбляете меня. Вы льстите мне. Зачем мне удерживать это? Какой в этом смысл? Разве нельзя отбросить это... чтобы мозговые клетки удерживали только то, что поможет им выжить?
П.: Вы ввели слово "выживание".
Кришнамурти: Зачем мне удерживать ваши оскорбления или вашу лесть? Я говорю: зачем их регистрировать? Ведь если я их регистрирую, впоследствии мне понадобится усилие, чтобы их отсечь; существует приязнь и неприязнь.
Ф.: Как их отсечь?
Кришнамурти: Свобода есть опустошение всего этого - не носить с собой бремени оскорблений, сожалений, счастья, страхов, горестей.
А.: Разрешите задать вопрос. Могу ли я жить в колее отсутствия регистрации?
Кришнамурти: Нет.
А.: Жить в колее - значит регистрировать. Я ничего не могу сделать, чтобы регистрация прекратилась.
Кришнамурти: Если вы это видите, возникает состояние разума, которое отказывается регистрировать.
П.: Мы дошли до анализа и до состояния текучести - таково действие их обоих на клетки мозга; это не поддается моему контролю. В обоих случаях они вне моей власти.
Кришнамурти: Согласен. Активное настоящее может помочь здесь, не там, - а не прошлое, не будущее. Только активное настоящее способно помочь.
П.: Когда налицо внимание, оно не только регистрирует, но и стирает.
Кришнамурти: Вполне достаточно, если клетки мозга понимают, что им нет нужды тащить весь груз повседневных случайностей. Этого достаточно.
Бомбей, 16 февраля 1971 г.
БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ:
БИОЛОГИЧЕСКОЕ ВЫЖИВАНИЕ...
Продолжение на следующей странцие...
