ае, что восприятие всех предметов было, а вот внимание я успел обратить только на некоторые из них. И отсюда вытекает заблуждение, что внимание и восприятие - это что-то разное. Разобраться с этим заблуждением нам удается лишь тогда, когда наша скорость восприятия (см. определение этого термина далее) достигает необходимой величины.
Что мы имеем в виду, когда говорим, что я "обратил внимание" на яблоко на столе? Например, это может означать, что возникла громкая мысль о яблоке. Или это может означать, что возникло желание съесть яблоко. Если на столе будет лежать что-то, что вызывает у нас отвращение - например, дохлая мышь, то впоследствии это отвращение может возникнуть снова, причем оно может как следовать возникновению образа дохлой мыши и мысли о дохлой мыши, так и предшествовать им. Если на столе лежала фотография голой девушки, то может возникнуть сексуальное желание, причем оно может как следовать образу этой фотографии, так и предшествовать ей.
Подытожим сказанное:
Постановка мысленного эксперимента: я сижу в зале. Передо мной экран. Вспыхивает свет и на экране мгновенно возникают и исчезают образы - дохлая мышь, голая девушка, книга и т.п. Что происходит во время показа?
Во время этого показа возникают различные восприятия - во-первых, если я смотрю на экран не отрываясь, и скорость смены объектов не превышает скорости, доступной для зрительного восприятия, то возникает восприятие образов всего того, что показывается на экране. Кроме того успевают возникнуть мысли и эмоции и желания, что нам доказывает "эффект 25 кадра" в телевидении - тебе могут 25-м кадром показывать картинку, как твоя жена изменяет тебе с соседом, и через час просмотра телепрограммы ты обнаружишь, что испытываешь ревность и ненависть к соседу и появится мысль "она изменяет мне с соседом", но ты никогда не вспомнишь, что это как-то связано с телевизором. Этот пример доказывает, что за интервал 1/25 секунды у тебя возникали восприятия мыслей и эмоций, которые в результате ежесекундного повторения вошли в привычку, и за час или день такого ежесекундного повторения хоть кратковременных, но одних и тех же восприятий, они становятся привычными. Поэтому если на экране образ твоей жены с соседом сменяется образом паука а потом образом кучи денег и т.п., то в тот же самый момент возникают соответствующие мысли, эмоции и желания.
Когда показ окончен, мне задают вопрос - на что ты успел "обратить внимание"? Что происходит, когда я отвечаю на этот вопрос? Происходит вот что. Сначала есть восприятие мысли: "на что я успел обратить внимание"? Потом возникают устойчивые последовательности других восприятий, например мысль "жена изменяет", образ "жена изменяет", желание "хочу побольше денег", образ паука и т.п. И в том числе возникает восприятие мысли "этого паука я уже видел". Вот именно этот случай мы и называем "я обратил внимание на паука" - когда с достаточной плотностью ПОВТОРЯЕТСЯ любое восприятие, бывшее во время показа, и далее следует цепная реакция других восприятий, в том числе и мысль "восприятие этого паука уже было во время показа". Может случиться так, что после вопроса "на что ты обратил внимание" возникнет серия восприятий образа паука, но она будет недостаточно длинной и интенсивной, т.е. плотность этих восприятий будет недостаточной, чтобы возникли мысли "это уже было", и эту ситуацию мы квалифицируем как "не обратил внимание на паука".
Таким образом никакого такого "внимания" не существует как чего-то, существующего отдельно от восприятий - это и есть восприятия, а точнее - такая плотность восприятий, которая порождает цепную реакцию других восприятий, в том числе и мысли "это восприятие уже было".
Когда я начинал писать эту книгу, я понимал, что я не могу выражаться точным языком, поскольку книга станет нечитаемой для неподготовленного читателя, а я обращаюсь именно к неподготовленному читателю - к тому, кто только начинает свой путь к ясному сознанию. Я понимал, что мне в любом случае придется использовать слова, не имеющие никакого значения (например - "польза", "надо", "связан" и т.д.), и слова, имеющие неопределенные для читателя значения ("я", "внимание", "последовательность" и т.д.), если я хочу добиться хоть какого-то относительного понимания в рассматриваемых вопросах. Например, если обсуждается устранение НЭ, то мне надо проглотить ряд терминов, и сказать что-нибудь такое: "Я уверен, что НЭ надо устранять" или "обрати внимание на это". Если начать вдаваться в смысл всех используемых терминов, то читатель запутается, возникнет ступор, и никакого изложения практики по устранению НЭ не получится, поэтому надо точно очертить границы, в которых я определю точно какие-то термины, необходимые для начала практики, а остальное останется как есть. Сейчас передо мной стоит точно такая же задача - необходимо очертить границы, необходимые для изложения основной темы главы, а остальное пока что просто оставить за скобками. Мне кажется, что с вниманием мы разобрались на данный момент с достаточной степенью ясности, чтобы перейти к следующим пунктам и продолжить практику. Но для тех, кто хочет попробовать заглянуть чуть глубже, предназначен следующий параграф.
06-05-04) Заслуживает отдельного рассмотрения еще такой вопрос - как, собственно, возникает эта мысль "это уже было"? Как мы узнаем о том, что имеющееся сейчас восприятие - это не просто отдельное восприятие, а "такое же", которое было "раньше"? Ведь во-первых, у нас нет никакой линейки, к которой мы могли бы приложить эти два восприятия и сравнить. Более того - если бы такая линейка была - то что мы будем к ней прикладывать? Приложить можно только "слепки" восприятий, сравнить можно только описания, поскольку сами восприятия существуют только сейчас - нет никакого восприятия прошлого и будущего - есть только мысли о прошлом и будущем, но эти мысли имеют место тоже именно сейчас, об этом уже говорилось в сборнике статей. Поэтому сравнивать мы можем только описания восприятий, а откуда известно, что эти описания полны и адекватны? Кто сказал, что эти описания охватывают всю глубину явлений, произошедших во время проявления данного восприятия? Сравнивая описания, мы сравниваем именно описания, а не восприятия.
Но откуда-то мы "узнаем", что вот эта самая мысль о девушке - это не просто мысль, возникшая по каким-то другим причинам, а это мысль о той самой девушке, которую я видел вчера вечером. Попробую еще раз переформулировать свой вопрос. Допустим, вчера я общался с девушкой, а час назад я смотрел на фотографии других девушек, а сейчас возникла мысль о вчерашней девушке. Откуда я "знаю", что эта мысль именно о вчерашней девушке, а не о сегодняшних? На чем покоится моя уверенность в том, что мысль "сейчас я вспомнил вчерашнюю девушку" верна? Ведь я не могу вернуться во вчера, я не могу снова воспринять те же восприятия, что были вчера - никакого вчера уже нет, а есть только восприятие мысли "вчера". Причем эта самая мысль покоится на известной степени затухания плотности восприятия об этой девушки. Если плотность восприятий девушки высокая, то это является основанием для рождения мысли "я видел ее только что". Если она меньше - на этом мы основываемся, чтобы сказать "я видел ее час назад". Если еще меньше - "вчера". Но если есть другие привходящие факторы, то плотность может меняться, и мы автоматически вносим коррекцию в оценку прошедшего времени, и в конечном счете даем адекватную оценку прошедшего времени. Например, с этой девушкой связаны какие-то эмоции - допустим, я в нее влюблен. В этом случае скорость уменьшения плотности (затухание) восприятий становится значительно меньше, поскольку эти эмоции влюбленности войдут в круговорот восприятий, связанных с девушкой, и в свою очередь будут порождать мысли и желания. Если безразличную мне девушку А. я видел час назад, а любимую девушку О. я видел вчера, тогда может так оказаться, что на данный момент степень затухания восприятий будет одинакова, но я из этого не сделаю вывод, что видел их в одно и то же время, а скорректирую свою оценку, основываясь на известном мне факте наличия "постороннего" фактора влюбленности, и адекватно оценю время, прошедшее со времени встречи с той и с другой. Это все понятно, но непонятно - КАК возникает такая мысль о том, что вот эта мысль - это мысль именно о той девушке, а не о другой, ведь мы должны были бы как-то сравнить восприятия, а мы не можем сравнивать восприятия, но тем не менее у нас есть убежденность в том, что это мысль именно о той девушке. Что это за такая убежденность? Откуда она берется и на чем покоится? В разное время у нас были разные убежденности. Когда-то мы были убеждены, что старших надо уважать, что народ и партия едины и т.п. Такие убеждения покоились на религиозном принятии этих убеждений, на автоматической привычке считать их верными, но при всем при этом мы ведь "чувствовали", что они верные. "Чувствование верности" фразы "старших надо уважать" не в точности такое же, как "чувствование верности" мысли, что это мысль о той самой девушке, а не о другой. Между ними есть разница, но чтобы эту разницу ощутить, а потом еще и понять - в чем она состоит, требуется немалый опыт наблюдения над своими убеждениями, немалый опыт рассеивания концепций и приведение своего поведения в соответствие с новым пониманием.
Поставим вопрос еще несколько иначе - как вообще рождается мысль? Что предшествует рождению мысли? Допустим, у меня возникло сексуальное желание, а потом возникла мысль, что это желание - не просто отвлеченное желание, не желание какой-то другой девушки, а желание именно моей знакомой девушки. Как эта мысль возникла? Что ей предшествовало? Какое звено есть между указанным желанием и указанной мыслью? Попробуйте ответить на этот вопрос, и вы столкнетесь с серьезной трудностью. Но именно в ответе на этот вопрос кроется ключевое звено понимания разницы между пониманием-концепцией и пониманием-чем-то-другим.
Как вообще может рождаться какая-либо мысль? Путей рождения мысли - три. Первый - в результате привычки - привычной связи двух восприятий. Мы выучили таблицу умножения путем многократного сопоставления восприятий "2х2" и "4", и теперь без всяких вычислений и правил мы "знаем", что 2х2=4 потому, что каждый раз после восприятия мысли "2х2" появляется восприятие "4". Или когда есть восприятие "старших надо..", то затем следует восприятие "уважать" - так работает привычка. Второй - в результате точно определенного правила. Например, если меня спрашивают - сколько будет 2х2, я скажу 4, и это будет привычка, но если меня спросят - сколько будет 65х32, то тут нам придется следовать точно заданному правилу, и когда мы выполним необходимые процедуры, то получим восприятие 2240, и будем "знать", что 65х32=2240. Или если возникает восприятие "смотри - дядя взрослый стоит, а ты сидишь", то после этого возникает сначала привычное восприятие "старшим надо уступать место", а потом следует логическая работа по определенным правилам - "дядя стоит - я сижу - старшим надо уступать - дядя меня старше - я должен уступить место". Если такая последовательность будет повторяться достаточно часто, то она превратится в привычку, и промежуточные звенья выпадают за ненадобностью, и у тебя автоматически будет возникать желание уступить место при виде старшего человека. Так живут концепции.
Но есть третий способ порождения мыслей, и это именно тот способ, без которого невозможно никакое творчество, никакие постижения, ничего нового, никакие открытия - даже в той же самой математике. Если бы мысль возникала только первыми двумя путями, то Риману или Лобачевскому никогда попросту не могла бы прийти мысль "а что, если параллельные прямые могут пересекаться?" Говоря более точно, такая мысль могла бы возникнуть и простым механическим путем - путем формального сомнения в каком-то утверждении, но за формальным сомнением ничего не последует. Оперирование некоторым набором аксиоматических утверждений никогда не выведет тебя за их пределы, для этого нужно что-то еще, поскольку отвергнуть какую-то аксиому - это одно, но что поставить на ее место - вот вопр...
Продолжение на следующей странцие...
