ми не описать...
Когда у меня уже что-то стало получаться, - это уже в восьмидесятых годах, случилось так, что ко мне стали приходить больные. И до сих пор. С чем я только не работал: болезнь Паркинсона, туберкулез, нейроинфекции, - то с чем медицина, фактически, не работает... Вот это - моя работа.
Я много лет был знаком с Василием Васильевичем Бродовым.
Помните, был такой фильм "Индийские йоги - кто они?". Это в конце пятидесятых в начале хрущевской "оттепели" в Индию отрядили людей, которые должны были отснять некий срез информации о культуре этой страны. В результате был отснят фильм об индийских йогах. В этом фильме Василий Васильевич Бродов выступает, читает текст. Так вот, Бродов меня году в восьмидесятом привел в клинику неврозов на Шаболовке, к профессору Чугунову. Йога была официально запрещена, но Чугунов сказал мне тогда, что некоторые высокопоставленные пациенты из ЦК и их родственники просили их этому обучать. А официально, для народа, йога была недоступна. Ну, были упрощенные подходы, например - Зубков, который принципы и смыслы не давал, - все это печаталось где-нибудь в "Технике молодежи" и тому подобных изданиях, но было несерьезно.
С Василием Васильевичем Бродовым мы собирались создать центр йоги. Долго и серьезно готовились... Ведь, честно говоря, йога в Советском Союзе потерпела крах. По двум причинам. Первое, - это то, что почти весь Советский период был запрет, а то, что растет под запретом, как трава под жерновом, - все это искореживается и искажается. В результате возникло множество мифологических течений и направлений, где каждый истолковывал йогу, как хотел. Пример тому - Стаценко, организовавший Академию йоги. Я помню, какой он был в семьдесят восьмом году, и вижу, во что он превратился сейчас. Сейчас это - совершенно безумный старик. И йога в его "трактовке" искажена принципиально... И второе: когда, наконец, йога Айенгара после первой конференции9 попала к нам, в Россию,
Ведь кто организовывал конференцию - Госкомспорт. Первое выступление было председателя Госкомспорта Русака, где он, фактически, расставил все акценты. Госкомспорт должен был поставить все это под контроль (тогда как раз разрешили все сразу: йогу, карате, у-шу и тому подобное) и держать в своих руках. А люди оттуда, да и вообще люди из большого спорта, они не могли впитать самую основу йоги, которая полностью противоречила основным установкам, принятым в спорте. Таким установкам, как достижение видимых результатов, преодоления, усилия, стремления к совершенству форм (оставляя в тени главное - содержание)...
Потом возникли уже наши ребята - реформаторы. Возник город Киев и такие молодые энергичные люди (сейчас они уже "гуру международного масштаба") как Андрей Сидерский и Андрей Лапа. Они были спортсменами - пловцами. Я с ними познакомился в восемьдесят девятом году на той же конференции и, с тех пор, наблюдаю за ними уже десять лет. Они шли путем экстремума, - решили, что главное, - это развитие гибкости во что бы то не стало. Будучи экспериментаторами и талантливыми ребятами, они обнаружили несколько механизмов, как развивать гибкость: различные методы с задержками дыхания, перегревом, бандхами и тому подобное. И так оно у них пошло. Ну, Андрей Сидерский хоть в последнее время поумнел, - теперь он говорит, что то, что они делают, - это не йога, а Дхара Садхана. И они потихоньку сдвигаются, поскольку все насквозь травмированы. Ну, у Сидерского дела получше, благодаря феноменальным природным данным, а Лапа, - тот уже и гнуться почти не может, у него выскакивают межпозвоночные диски и связки он себе порвал... Я, три года назад, при последней встрече с ними в Крыму достаточно резко высказался в адрес того, что они делают, привел данные из "Биомеханики" по Бернштейну и доказал им, что их путь приведет только к саморазрушению. Многие люди из их системы обращаются ко мне в очень нехорошем, как правило, состоянии, и мне приходится их ремонтировать и восстанавливать. А вокруг них твориться Бог знает что, а именно - мистификация и мифологизация сознания людей. Андрей Сидерский, как я понимаю, претендует на статус типа "дона Хуана", так что, вокруг возникла совершенно сбитая с толку тусовка.
Все эти образы Учителей - они, как деньги. Если они не меняют человека, - то это нормальный человек.
В: Что значит меняют человека?
В.Б.: Человек остается самим собой. Он не заносится, что у него появились деньги, то что он может и знает то, чего не могут и не знают другие.
В: Задавая предыдущий вопрос, я имел в виду, что под влиянием общения с Учителем и под влиянием Практики у человека неизбежно меняется система ценностей, характер, да, хотя бы, такие параметры, как состояние физического тела, темпоритмы...
В.Б.: Это само собой. Я не о том, - я говорю об отношении людей к тому, что у них появилось. Ты идешь по тропинке своего собственного совершенства. То, чему ты научился, то, к чему ты пришел может быть для другого абсолютно неважно и неинтересно.
Сейчас я вижу свою задачу в том, чтобы давать людям неискаженную информацию по классической йоге, по ее исконным основам...
В: Что для вас йога?
В.Б.: Для меня это жизнь. Уже много лет йога - это та точка опоры внутри меня, которая ни от чего не зависит. С помощью практики йоги я поддерживаю то качество жизни, которое мне нужно.
Обычно у человека в жизни возникает множество проблем. Иногда последовательно - одна за другой, иногда они обрушиваются лавиной сразу все... И есть много достаточно эффективных методов и способов решения той или иной проблемы в отдельности. Но, когда ты практикуешь йогу - разрешается и отпадает сразу все...
Сейчас люди, которым я даю информацию живут в самых разных местах: Иркутск, Кустанай, Севастополь, Мозырь, Ярославль, Смоленск, Петербург, Рига, даже Калифорния... Люди пользуются этой информацией не один год. И вот, в среднем, через несколько лет, при грамотном использовании этой информации, каждый получает от классической йоги именно то, что ему надо. Информация единая, она передается в неизменном виде уже тысячи лет, но каждый получает свое.
К сожалению, в разные времена было множество искажений и ответвлений от классики, потому что были всегда ретивые ребята, типа Сидерского. И классика подзабылась, подзатерлась, на ее место стали подсовывать всевозможные суррогаты. Кстати, на третьей конференции по йоге, которая проходила прошлым летом здесь в Москве в Доме культуры АЗЛК, секретарь Айенгара - Биреа сказал, что если бы Патанджали был жив, то он бы не узнал то, что когда-то описал в "Йога-сутре".
В: И все-таки, йога - это только ли оздоровление и решение каких-то проблем?
В.Б.: Нет, конечно же. Йога в более широком смысле... Как бы это выразить... Когда человек находится в состоянии глубокого расслабления, - по сути, - глубокого сна, - тем не менее, не теряя контакта с реальностью, с тем, что происходит вокруг. То есть, сознание может опустится чуть ли не до дна психики, до самых невыразимых ее основ, и все слои психики связываются воедино, - возникает полная целостность личности, тела, психики. И соединенность со всей реальностью мира. Связь всех уровней психики между собой и с миром - совершенный способ коммуникации, это и есть йога. Это - искусство коммуникации. Когда ты переживаешь разные состояния, ты постигаешь всем своим существом, что ты един со всем миром. Это и есть йога.
В: Сколько я понял из вашей книги10 для вас сознание является все же продуктом высокоорганизованной материи. Это так?
В.Б.: Сознание - это ее частный случай, скажем так. Почему именно такой? - Это большой вопрос. Может быть это просто насмешка природы.
В: А вот что, все-таки, остается, когда исчезают телесные ощущения, исчезают эмоции, мысли, образы и остается некое чистое созерцание? Что это такое? Имеет ли и оно какой-то материальный носитель?
В.Б.: Понимаете, что получается, - есть четыре стадии состояния самадхи. Так вот, - они сродни тому, как если бы ламповый приемник стал бы слушать работу своих ламп.
В: Так кто же все-таки слушает?
В.Б.: Ну, относительно этого самого "я - свидетеля" можно сказать так: вот есть два сообщающихся сосуда, - один из них мензурка, а другой это море. Это соотношение психики и сознания. Метафора сообщающихся сосудов для них применима. Так вот, если я хочу установит коммуникацию, мне нужно сделать так, чтобы не мешало тело. Далее, мне нужно отстроиться от восприятия, - от органов чувств. Потом необходимо отстроиться от собственно работы сознания. И когда тонус сознания понижен, - остается как бы вакуум: возвращаясь к метафоре сообщающихся сосудов, - сосуд сознания становится пустым. Там почти ничего нет. Но, абсолютного вакуума не существует. Какие-то отдельные молекулы в нашем сосуде сознания все же останутся. Это почти ничто, но, в то же время, это та минимально необходимая частичка, которая по принципу голографического устройства мира содержит в себе ВСЕ. Разрешающая способность сознания не позволяет эту частичку осознать - возникает ощущение абсолютной пустоты, абсолютного вакуума. Этой неразличимой, как объект, но все же существующей точке, - точке наблюдателя начинает предъявляться содержание психики: сначала ее более активные слои, потом более глубокие, вплоть до архитипических. Эта точка - абсолютно незаинтересованный свидетель...
В: Метафора понятна. Но вопрос остается, - имеет ли эта точка свидетеля какой-то материальный носитель или это уже никак не описывается в материальном мире?
В.Б.: Единственное, что я могу ответить, - здесь мы подходим к ситуации, для которой подобрать какой-то вербальный эквивалент нельзя. Словами это невыразимо... В опыте это переживается так, что это созерцание держится на каком-то мерцающем носителе, там переживается некая прецессия, своеобразное мерцание: нет такого, чтобы это было четким осознанием, оно в неком, непонятно в каком темпе пульсирует: ты то почти ничего не чувствуешь, не видишь, не понимаешь, не запоминаешь, или совсем ничего. То почти ничего, то совсем ничего... Какой-то такой пунктир.
В: Но сам то этот свидетель, что это?
В.Б.: Это непонятно. Это похоже на форму, в которой что-то выплавляют. Выплавили чугунную болванку, выкинули ее, а форма осталась.
В: Откуда она?
В.Б.: Опять метафора: есть кристалл. У кристалла есть ось. Но она виртуальна. В природе ее нет, но молекулы кристалла располагаются так, как если бы она была. Вот это "как если бы" - это оно и есть. Эта "ось" - структура человеческого "я". Вокруг нее все выстраивается.
В: Тогда получается парадоксальный вывод: весь материальный мир строится вокруг виртуальной, то есть, по сути, нематериальной оси.
В.Б.: Вы знаете, здесь выводы амбивалентны. Может быть и так и этак. Здесь мы вольны уже выбирать картину мира. И что правильнее - это принципиально невозможно решить.
В: И все же: придерживаетесь ли вы жесткого материалистического мировоззрения? Или не придерживаетесь? Когда я прочитал вашу книгу, у меня сложилось впечатление о вас, как о материалисте. Так ли это?
В.Б.: В общем - да. Сама технология такова, что мы можем пережить все, что угодно. Что захотим, то и переживем.
Если мы, к примеру, пользуемся, для вызывания тех или иных переживаний препаратами, типа ЛСД, то, зачастую, получаем структуру переживаний и образов, не имеющих аналогов среди нормальных человеческих переживаний. В йоге этого нет, потому что мы не нарушаем естественный ход процессов, мы не лезем в биохимию. Мы все организмические процессы минимизируем до предела. Ну, вот, как дыхание, например, - среди людей, которые у меня обучались, есть семья, - теперь у них и ребенок занимается. Так вот - он может дышать в ритме одно дыхание за три минуты. То есть, человек лежит и он как бы не дышит: если не предупредить, то люди, наблюдающие за этим, пугаются. Ничего не видно - сколько не смотри, - такого медленного дыхательного движения ты не увидишь. Во так вот в йоге минимизируются организмические процессы, через глубокую релаксацию.
Получается очень интересная вещь, которая касается и йоги тоже, - как говорил Мераб Мамардашвили, - "если мы к чему то приходим, мы узнаем всегда то, что уже знал...
Продолжение на следующей странцие...
