философии Ибн-Араби. М., "Наука", 1993), ибо "невыразимое
можно выразить только путем умолчания" (конфуцианцы).

Так, они приняли постулат дзен-буддизма о том, что "Я" - это
преграда (хаджаб, заслон) на пути познания действительности. Чтобы
постичь действительность, надо снять эту преграду (Агахи А.М.
Значение противоборства религиозно-философских течений "ахбари" и
"осули" в идеологической борьбе своего времени. В: Иран. История и
культура в Средние века и Новое время. М., "Наука", 1980). А для
этого нужно познать самого себя - Gnori se auton, как говорили греки:

"Душа всех наук состоит в том, Чтобы познать, кто я такой" -

сказал Джалаледдин Руми (1207-73), поэт и философ (Есть книга: Фиш Р.
Джалаледдин Руми. М., 1972.)

Путь же познания мiра и человека, путь самоусовершенствования
назывался у суфиев Тарикат (Tariqah). Это понятие нам тоже знакомо -
вспомните дао или путь самоусовершенствования в йоге и буддизме.

Из Каббалы суфии восприняли многие идеи об устройстве мiра,
дополнив и развив их. Так, сфер или уровней мiроздания (вспомните
сферы у бенинцев или сфирот у каббалистов) они насчитывали 15
(перечисляются сверху вниз):

1 Престолы 8 Солнце
2 Троны 9 Венера
3 знаки Зодиака 10 Меркурий
4 лунные стоянки 11 Луна
5 Сатурн 12 эфир
6 Юпитер 13 воздух
7 Марс 14 вода
15 земля

Это напоминает распределение ангельских чинов и стихий в Талмуде
и у христиан, но к ним добавляются уже знакомые нам астральные
сущности - семь планет и двенадцать знаков, а также лунные стоянки,
плюс указывается, что Солнце-огонь есть важнейшая из сфер, сфера
Еноха-Идриса. Каббалистический принцип работы с буквами обогащается
понятием "харфа" - образа буквы (Ибн-Араби. Мекканские откровения,
ч. I, гл. 26). Ведантийское представление о мiровой иллюзии, майе,
раскрывается как "неслиянное единство" единичности (Бог) и
множественности (все остальное), Света (Бог) и Тени (Его проявления),
изящно намекая на пару Ормузд-Ариман и одновременно отрицая
самосущность, бытийность последнего...

Столь тонкие взаимосвязи и можно было ощутить (именно ощутить, а
уж потом вывести логически) лишь после того, как люди ознакомились со
связями более грубыми - тройка, восьмерка, дюжина, 22... У суфиев
число таких связей бесконечно. Чтобы ощутить их, необходимы были
образованность, интуиция и высокое эзотерическое сознание, отличавшие
и иудейских, и мусульманских, и христианских ученых того времени. Но
если каббалисты ограничились разработкой этих связей в пределах
своего шумеро-семитского "культургута", своей философии и религии (и
- лишь позже - христианской), то суфии, точнее, их великие шейхи,
пожалуй, и на сегодняшний день первые в освоении и осмыслении всех
важнейших отделов нашей эзотерической культуры.

Понять их труды не просто - или, по крайней мере, не всегда
просто. Суфии выработали свой образный язык, во многом предвосхитив
приемы поэтов-символистов.

Так, у Сухраварди в "Чужбине Запада" есть сцена, когда
путешественник поднимается на высокую гору и обнаруживает там
Источник жизни, в котором плавают рыбы. Он спрашивает у них, кто
они.

"Одна из рыб, что пустилась в свой путь, свободно уплывши в
море, отвечала мне: это то, к чему ты стремился... Эти рыбы -
тебе подобные, вы - сыновья одного Отца. С ними случилось то же,
что и с тобой. Вы - братья" (перев. А. Смирнова).

Вспомнив Рыбу-Оаннеса и рыбу, "преодолевающую очередной
порог" у суринамцев, мы поймем, что это означает.

Таким же образом зашифровывались или, точнее, поэтизировались и
алхимические понятия, и любовный лексикон, и все прочие вещи, о
которых не следовало говорить прямо.

Литература по суфизму обширна. На русском языке изданы труды
Аль-Газали, Ибн Рушда, Ибн Халдуна, Руми, Фараби, Ибн Араби. Вышел и
любимый на Западе современный толкователь суфизма Идрис Шах (Суфизм.
М., 1994).

Подобно Бхагван Шри Раджнешу, изложившему индийское учение
в категориях, понятных для людей Запада, Идрис Шах делает то же
самое в отношении суфизма. Но, в отличие от Раджнеша, Идрис Шах
пытается объяснить суфийские "тайны" через их сравнение с
"Тайнами Запада" (Св. Франциск и Бл. Августин, тамплиеры и
розенкрейцеры), чем лишь запутывает читателя, не знакомого ни с
тем, ни с другим. Чтобы действительно понять смысл суфизма,
начинать лучше с "великих шейхов" или хотя бы с работ Александра
Игнатенко об Ибн-Хальдуне и Андрея Смирнова об Ибн Араби.

Игнатенко А.А. Ибн Халдун. М., 1980; В поисках счастья. М.,
1989.

Об успехах прикладных эзотерических наук (астрологии, алхимии и
т.д.) у арабов говорить не будем - это слишком хорошо известно, да и
времени у нас больше нет. Закончим же мы сегодняшнюю беседу цитатой
из Корана:

Скажи [им так]: я не говорю вам, что "У меня сокровища
Божии", ни того, что "[я] знаю тайное". [Я] не говорю вам, что я
ангел. Я следую только тому, что дано мне откровением. Скажи
[им так]: Зрячий и слепой равняются ли один другому? Ужели вы
не размышляете об этом?
Коран, сура "Скот" (VI:50).
Het Monster. История эзотерических учений
Лекция 9. Греки и варвары.


Греки

Взгляды и достижения древних греков составляют неотъемлемую
часть нашей культуры (я имею в виду культуру христианскую или
западную), а потому всем хорошо знакомы. Поэтому мы не будем
вдаваться в общеизвестные подробности, а опять-таки попробуем
выделить основные черты греческой эзотерической мысли.

В конце эры Овна, а точнее, в период становления мiровых религий
и философий - VI-IV вв. до н.э. - греки поклонялись обширному
пантеону космических и иных богов, духов или героев, у которых были
свои жрецы и храмы или алтари, священные рощи, ручьи и реки.

Были у них, естественно, также всяческие нимфы, наяды и
дриады, по сути те же винти и аку-аку (см. лекцию 6).

У богов просили заступничества и спрашивали совета. Для этого
приходили в храм, вносили положенную плату, и через некоторое время
жрец или жрица сообщали ответ. Такой храм, а также ответ бога
назывался "оракулом" (лат. oraculum, "краткая молитва"), по-гречески
mantyon, отсюда мантика - "гадание".

Гадали также по полету и крику вещих птиц, по внутренностям
жертвенных животных, по петуху или курице, по воде, по вину, по
воску, по встретившимся на пути людям или животным... Многие из
этих видов гадания через Византию распространились потом в
странах Европы, в том числе в России.

С началом персидских войн в Грецию проникли астрология и
хиромантия, магия и демонология. Широко были распространены
приворотные зелья, любовная ворожба и т.п. Греческие врачи при
лечении болезней прибегали к заклинаниям. Лечили больных в храме, где
приносили жертву, чтобы больной выздоровел.

Клятва Гиппократа - классический обет мага: клянусь делать
все, что только в моих силах и возможностях, чтобы помочь
больному, и главная заповедь - не навреди.

Тот же Гиппократ (ок. 460-337 до н.э.) одним из первых
сформулировал теорию четырех жидкостей человеческого тела -
слизи, крови, желтой и черной желчи, из которой позже развилось
учение о четырех темпераментах (флегматик, сангвиник, холерик и
меланхолик).

Прибегать к заклинаниям, а также к астрологии, гаданию и другим
герметическим средствам не запрещалось: преступлением считалось лишь
нанесение кому-либо вреда с их помощью. Греки различали тавматургов
- чудотворцев и гоэтов - колдунов или "черных магов", считая, что
первым помогают боги, а вторым злые духи или демоны (ср. curandero
и brujo, лекция 6).

Особое место занимали мистические культы, восходившие к древним
народным праздникам-мистериям в честь Деметры, Кибелы, Диониса и
других божеств, так или иначе связанных с рождением, плодородием и
смертью, этими важнейшими сакральными категориями.

Вначале это были "первобытные культы с медвежьей пляской и
факельным богом, с неуклюжими идолами и грубыми обычаями, с
заклинаниями и чудодейственными исцелениями" (Леманн А. Краткая
история суеверий и волшебства), участники которых приходили в экстаз
и предавались оргиям -

- недаром и "экстаз", и "оргия" - слова греческие, но в
древности они не имели еще современной негативной окраски, а
означали всего лишь "смещение, переход [в иное состояние]"
("ek-stasis) и "[священно]действие (ta "orgia, от "ergw)", -

- однако чем ближе подходил конец эры Овна, тем более они становились
похожи на своего рода тайные общества, ордена или закрытые клубы,
куда принимали лишь после выполнения особых обрядов или обетов.
Принятые же проходили несколько степеней посвящения, и в самых главных
мистериях могли участвовать только высшие адепты.

Одним из таких орденов или обществ были ОРФИКИ. Свое учение они
возводили к мифическому певцу Орфею, которому приписывали свои книги
и гимны.

Орфей - сын Оагра и музы Каллиопы, легендарный фракийский
певец и пророк. Мифов о нем существует множество: он спускался в
Подземное царство за своей возлюбленной Эвридикой, мог укрощать
песнями диких зверей и перемещать деревья и скалы. После гибели
Орфея его голову, брошенную в реку Гебр, принесло течением к
Лесбосу, где она стала местным оракулом.

У них были свои школы. В частности, в Афинах в VI в. до н. была
такая школа, возглавлявшаяся Ономакритом. Однако больше было бродячих
жрецов, называвшихся орфеотелестами. Они ходили по городам и селам,
объявляя изречения оракулов, продавая Книги Орфея и Мусея, и посвящая
желающих в орфические таинства. Сами они соблюдали множество строгих
правил, ведя аскетический образ жизни.

Сегодня у нас под аскезой понимается отказ от материального
ради духовного. Однако слово "аскеза" ("askhsis) собственно
означает тренировку, так что античный аскет - это тот, кто
приобрел некие навыки, преимущественно практические, нужные для
достижения определенной цели, например, состояния медитации или
экстаза, то есть человек, в нашем понимании скорее
соответствующий йогу.

Космогония орфиков, в отличие от общепринятой у греков, носила
черты Востока:

Из яйца, брошенного в воду, родился Фанет (Фанеш), божество
солнечного света и годового цикла. Его изображали окруженным змеей и
12 знаками Зодиака, как Эона и Митру.

Из Воды и Земли родилось нечто Третье, и "это был Змей с
головами быка и льва, между которыми было лицо бога. Имя его было
Хронос Агераос (Нестареющее Время)" - уже знакомый нам сатурнический
образ. А сопровождали его Ананке-Судьба и Адрастея-Мстительница.

Но особенно орфики почитали Диониса.

Образ Диониса, связанный с культом плодородия, очень сложен.
Прежде всего Дионисов было два, позже слившихся воедино: 1) всем
известный Дионис-Вакх, покровитель виноделия, но он же и демон
Азазел, и 2) гораздо более древний Дионис-Загрей, великий охотник,
сын Змея. Если первый в конце попал на Олимп, то второй погиб
примерно так же, как Орфей, и в своих мистериях орфики, конечно,
больше имели в виду второго.

О том, как благостный демон (ангел) Азазел захотел стать
божеством, рассказывается в апокрифической книге Еноха. Азазел
научил мужчин делать мечи, ножи, щиты, а женщин - зеркала и
браслеты. Таким образом Дионис-Вакх, хоть и косвенно,
оказывается очередным "культуртрегером", родственным тому же
Еноху, Оанну или самому Гермесу Трисмегисту.

Дионис-Загрей же, помимо прочего, был сыном Персефоны,
богини Подземного царст...


Продолжение на следующей странцие...