Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого \ Фридрих Ницше

аратустра, и сердце его преобразилось. И, поистине, когда перед ним просветлело, он увидел, что у ног его лежал огромный жёлтый зверь, прижимаясь головою к коленям его; из любви он не хотел покидать его и походил на собаку, нашедшую старого хозяина своего. Но и голуби были не менее усердны в любви своей, чем лев; и всякий раз, когда голубь порхал перед носом льва, лев с удивлением качал головою и начинал смеяться.
Видя это, Заратустра произнёс одно только слово: "Дети мои близко, мои дети" - затем стал он совершенно нем. Но сердце его было утешено, и из глаз его текли слёзы и падали на руки ему. А он ни на что не обращал больше внимания и сидел неподвижно, не защищаясь уже от зверей. Голуби же улетали и прилетали, садились на плечи ему, ласкали седые волосы его и не уставали в нежности и блаженстве своём. А могучий лев беспрестанно лизал слёзы, падавшие на руки Заратустры, и робко рычал при этом. Так вели себя эти звери.
Всё это продолжалось или долгое время, или очень короткое время: ибо, в действительности, не существует для таких вещей на земле времени. - Между тем высшие люди проснулись в пещере Заратустры и готовились устроить шествие, чтобы идти навстречу Заратустре и принести ему утреннее приветствие: ибо, проснувшись, они заметили, что его уже нет между ними. Но когда они подошли к выходу из пещеры, предшествуемые шумом шагов своих, лев грозно навострил уши и, отвернувшись сразу от Заратустры, с диким рёвом прыгнул к пещере; а высшие люди, услыхав рёв его, вскрикнули в один голос и, побежав обратно, исчезли в одно мгновение.
Но сам Заратустра, оглушённый и поражённый, поднялся с места своего, оглянулся с удивлением, вопрошая сердце своё, подумал и остался один. "Что слышал я? - сказал он наконец медленно. - Что сейчас произошло со мною?"
И вот воспоминание вернулось к нему, и он сразу понял всё, что произошло между вчера и сегодня. "Вот камень, - сказал он, гладя себе бороду, - на нём вчера утром сидел я; а здесь приходил прорицатель ко мне, здесь впервые услыхал я крик, только что слышанный мною, великий крик о помощи.
О высшие люди, это о помощи вам говорил мне вчера утром старый прорицатель, -
- помощью вам хотел он соблазнить и искусить меня: о Заратустра, - говорил он мне, - я иду, чтобы ввести тебя в твой последний грех.
В мой последний грех? - воскликнул Заратустра, гневно смеясь над своим собственным словом. - Что же было оставлено мне как мой последний грех?"
- И ещё раз погрузился Заратустра в себя, опять сел на большой камень и предался мыслям. Вдруг он вскочил. -
"Сострадание! Сострадание к высшему человеку! - воскликнул он, и лицо его стало, как медь. - Ну что ж! Этому - было своё время!
Моё страдание и моё сострадание - ну что ж! Разве к счастью стремлюсь я? Я ищу своего дела!
И вот! Лев пришёл, дети мои близко, Заратустра созрел, час мой пришёл. -
Это моё утро, брезжит мой день: вставай же, вставай, великий полдень!" -
Так говорил Заратустра и покинул пещеру свою, сияющий и сильный, как утреннее солнце, подымающееся из-за тёмных гор.