ам боль, требуйте у нес лекарство от этой боли, и она даст вам его.
* * *
Нельзя отрицать, что и новейшая история являет нам подчас подлинно
могучие личности. Трудно понять, как удалось им сформироваться: со-
временность - такое же подходящее для них место, как антресоль для
кариатид !
* * *
Правильнее всего применять к нашему миру мерило той жизненной
философии, которая взирает на него с веселой насмешкой и снисходитель-
ным презрением.
* * *
Человек, утомленный славой, удивляет меня не больше, чем человек,
жоторый недоволен шумом у себя в передней.
* * *
Бывая в светском обществе, я постоянно видел, как завсегдатаи его
жертвуют покоем ради известности и уважением честных людей ради по-
-казного почета.
* * *
По мнению Дориласа, лучшим доказательством существования бога
двляется существование человека в наиболее полном, недвусмысленном,
точном и, следственно, несколько ограниченном значении этого слова-
короче говоря, человека знатного. Он - прекраснейшее из всего, что соз-
дало провидение, вернее, единственное, что оно создало собственноручно.
Но говорят и даже уверяют, будто на свете есть существа, в точности
похожие на этот венец творения. Неужели?-удивляется Дорилас.-
Как! У них такие же лица? Такая же внешность? Ладно, он готов сде-
лать даже такое допущение. Правда, раньше он начисто отрицал существо-
вание этих тварей-виноват, этих людей, раз уж их так именуют, -
нлютея считаться. Но Дорилас неглуп, начитан и непременно найдет ключ
к загадке. Так и есть1 Он найден, и Дорилас схватился за него-неда-
ром он так радостно сверкает глазами. Тс-с, послушаем! Персидская фи-
лософия учит нас, что есть два начала-доброе и злое... Как1 Вы все
еще не помяли? Но это же так просто! Гений, талант, добродетель-все
это изобретения злого начала, Аримана, дьявола, придуманные им для
того, чтобы вытащить из безвестности на свет божий нескольких жалких,
хотя и знаменитых плебеев-простолюдинов или, в лучшем случае, заху-
далых дворян.
* * *
Сколько заслуженных воинов, сколько генералов умерли, так и не
сделав свое имя достоянием потомства, и до чего в этом смысле счастли-
вее их Буцефал или даже пес Бересильо, выдрессированный испанцами,
чтобы травить индейцев на Сан-Доминго и получавший за это тройной
солдатский оклад!
* * *
Как не пожелать, чтобы негодяй был ленивцем, а глупец-молчаль-
ником!
* * *
Вот наилучшее объяснение того, почему подлец, а подчас и дурак, чаще
преуспевает в свете,- нежели человек порядочный и умный: подлецам и
дуракам легче подладиться к тону и повадкам высшего общества, где, как
правило, царят лишь подлость и глупость, между тем как люди порядоч-
ные и здравомыслящие не сразу находят с ним общий язык, а потому
теряют драгоценное время и остаются ни с чем. Первые-это купцы, го-
ворящие на языке той страны, куда их занесло; поэтому они немедленно
сбывают привезенные товары и запасаются местными. Вторые должны
сперва выучить язык своих покупателей и поставщиков-лишь после
этого они могут разложить товары и приступить к продаже. А если
они, что случается довольно часто, не желают снизойти до изучения
этого языка, им остается лишь уехать восвояси, так и не сделав почина.
* * *
Бывает благоразумие двух родов-общепринятое и другое, куда бо-
лее возвышенное. Первое-это благоразумие крота; второе-благора-
зумие орла, и состоит оно в том, что человек, наделенный им, смело сле-
дует своей натуре и, не ведая страха, принимает все сопряженные с этим
невыгоды и неудобства.
* * *
Чтобы простить разуму все горести, которые он приносит большинству
людей, достаточно только представить себе, чем стал бы человек, будь
он его лишен. Разум-зло, но зло необходимое.
* * *
Бывают отлично одетые глупцы, бывают и принаряженные глупости.
* * *
Если бы сразу после смерти Авеля Адаму сказали, что через не-
сколько веков на земле появятся такие места, где на нескольких квадрат-
ных лье скучится и поселится тысяч по семьсот-восемьсот человек, он ни-
когда бы не поверил, что такое множество людей сумеет ужиться друг
с другом, и, вероятно, предположил бы, что там будет еще больше зло-
действ и ужасов, нежели их творится на самом деле. Вот чем следует
утешаться ври мысли о преступлениях, которыми чревато это невероят-
ное скопление народа.
* * *
Непомерные притязания-вот источник наших горестей, и счастье
в жизни мы познаем лишь тогда, когда он иссякает. Даже в те годы,
когда красота уже блекнет, женщина все еще может быть привлекатель-
ной; однако пустые притязания делают ее несчастной или смешной. Но
проходит еще лет десять, ома окончательно превращается в безобразную
старуху, и к ней приходят мир и покой. Достигнув возраста, когда уже
нельзя рассчитывать на безусловный успех у женщин, мужчина то и
дело ставит себя в двусмысленное, а порой и в унизительное положение.
Но вот он перестал быть мужчиной, с неуверенностью покончено, и он
вновь спокоен. Наша беда - в отсутствии у нас твердого и ясного пред-
ставления о том, что мы такое; поэтому самое разумное-быть поскром-
нее, то есть по-настоящему быть самим собой. Положение французского
герцога и пэра более выгодно, чем любого иностранного государя: тот
вынужден вечно бороться с другими за первенство. Избери Шаплен
тот удел, который указал ему Буало своим знаменитым полустишием:
оПусть пишет только в прозеп, он избежал бы многих огорчений и со-
ставил бы себе имя, отнюдь не вызывающее смех.
* * *
оНе стыдно ли тебе притязать на красноречие, к которому ты не-
способен?п, - увещевал Сенека одного из своих сыновей, который, на-
чав длинную речь, не справился даже со вступлением к ней. Тому, кто
пытается следовать правилам, чересчур для него строгим, можно бросить
такой же упрек: оНе стыдно ли тебе притязать на мудрость, которой
у тебя нет?п.
* * *
Светские люди в большинстве своем живут так легкомысленно и без-
думно, что вовсе не знают того самого света, который постоянно у них
перед глазами. оОни не знают его,-шутил г-н де Б*-по той же при-
чине, по какой мотылек несведущ в естественной историип.
* * *
При мысли о Бэконе, еще в начале шестнадцатого века указавшем
человеческому разуму тот путь, каким должно следовать, чтобы заново
отстроить храм науки, мы почти перестаем восжищаться его великими
преемниками-Войдем, Локком и др. Он как бы заранее раздает
им земли, которые они призваны распахать или завоевать, я напоминает
Цезаря после битвы при Фарсале, когда, став властелином мира, тот
наделял царствами и провинциями своих приверженцев и любимцев.
* * *
Наш разум приносит нам подчас не меньше горя, чем наши страсти;
в таких случаях о человеке можно сказать: оВот больной, отравленный
своим врачомп.
* * *
Обычно нам бывает горько избывать иллюзии н страсти юности; од-
нако случается и так, что человек с ненавистью вспоминает об их обман-
чивых чарах, уподобляясь Армиде, предающей огню и разрушению свой
волшебный дворец.
* * *
Как обыкновенные люди, так и врачи не умеют заглянуть внутрь
нашего тела и распознать его недуги. И те, и другие незрячи, но врачи -
это слепцы из богадельни оТрехсотп: они лучше знают город и уве-
реннее пробираются по его улицам.
* * *
Хотите знать, как делают карьеру? Поглядите на то, что творится
в партере театра при большом скоплении публики: одни все время
остаются на месте, других оттесняют назад, третьи проталкиваются впе-
ред. Это сравнение настолько верно, что выражение, передающее его
суть, вошло в язык народа: простолюдин говорит не осделать карьеруп,
а опробиться в людип (омой сын, мой племянник пробьется в людип)-
Человек светский употребляет иные слова - опродвинутьсяп, овыдви-
*нутьсяп, озанять подобающее местоп, но хотя эти смягченные обороты
и освобождены от побочных представлений о насилии, неистовстве, гру-
бости, суть дела отнюдь не меняется.
* * *
Физический мир кажется творением некоего могучего и благого су-
щества, которому пришлось часть своего замысла препоручить другому.
злонамеренному существу. Зато мир нравственный-тот уж, несо-
мненно, плод забав самого настоящего и к тому же рехнувшегося дья-
вола.
* * *
Подкреплять общими словами утверждение, которое приобретает вес,
только если его доказать, это все равно что объявить: оИмею честь
уверить вас, что земля вращается вокруг солнцап.
* * *
В серьезных делах люди выказывают себя такими, какими им подо-
бает выглядеть; в мелочах - такими, какие они есть.
Что такое философ? Это человек, который законам противопостав-
ляет природу, обычаям-разум, общепринятым взглядам-совесть н
предрассудкам - собственное мнение.
* * *
Дурак, которого вдруг осенила умная мысль, удивляет и озадачивает,
оак извозчичья кляча, несущаяся галопом.
* * *
Людей, которые ни к кому не подлаживаются, живут как им велит
сердце, поступают согласно своим правилам и чувствам, - вот кого мне
почти не доводилось встречать.
* * *
Стоит ли- исправлять человека, чьи пороки невыносимы для обще-
ства? Не проще ли излечить от слабодушия тех, кто его терпит?
* * *
Три четверти безумств на поверку оказываются просто глупостями.
* * *
Молва царит в свете по той простой причине, что глупость-царица
дураков.
* * *
Нужно уметь делать те глупости, которых требует от нас Наша при-
рода.
* * *
Почтительность без уважения - вот награда за чванство без заслуг.
* * *
Людей напрасно делят на значительных и ничтожных. Следует всегда
держать в памяти слова кучера из оЖавельской мельницып, который
говорит куртизанкам: оНи вам, ни нам друг без друга не обойтисьп.
* * *
Кто-то заметил, что провидение-христианское имя случая; святоша,
пожалуй, сказал бы, что случай -уличная кличка провидения.
* * *
Мало кто решается неуклонно и безбоязненно руководиться своим
разумом и только его мерилом мерить любое явление. Настало, однако,
время, когда именно такое мерило следует применить ко всем нравствен-
ным, политическим и общественным вопросам, ко всем монархам, мини-
страм, сановникам, философам, к основам наук, искусств и т. д. Кто
неспособен на это, тот навсегда останется посредственностью.
* * *
Бывают люди, которые хотят первенствовать и возвышаться над
остальными, чего бы это ни стоило. Им важно одно-быть всегда на
виду, как ярмарочный зазывала на подмостках; они согласны взойти
на что угодно - на сцену, на трон, на плаху, лишь бы приковать к себе
все взгляды.
* * *
Собираясь толпой, люди как бы уменьшаются в размерах: они - мил-
тоновы бесы, которые вынуждены превращаться в пигмеев, чтобы уме-
ститься в Пандемониуме.
* * *
Чтобы не привлекать к себе взглядов и внимания, иной человек по-
давляет свою истинную натуру, а уж чтобы не попасть на перо, он и во-
все готов сойти на нет.
* * *
Стихийные бедствия и все превратности, которые претерпел род чело-
веческий, вынудили людей создать общество. Общество умножило не-
счастья, на которые обрекла их природа. Несовершенство общества поро-
дило потребность в государстве, а государство усугубило пороки общества.
Вот и вся история человечества.
* * *
Честолюбие воспламеняет низменные души гораздо легче, нежели воз-
вышенные: омет соломы или хижина загораются быстрее, чем дворец.
* * *
Человек часто остается наедине с самим собой, и тогда он нуждается
в добродетели; порою он находится в обществе других людей, и тогда
он нуждается в добром имени.
* * *
Образ Тантала почти всегда служит олицетворением алчности, хотя
с таким же успехом мог бы олицетворять тщеславие, славолюбие-сло-
вом, почти все страсти.
* * *
Природа наделила человека одновременно и разумом, и страстями,
надо думать, для того, чтобы с помощью последних он заглушал стра-
дания, которые причиняет ему первый. После того как человек избывает
свои страсти, ...
Продолжение на следующей странцие...
