то у тебя острая боль. А пока выпей-ка вот это.
Он протягивает через стол пузырёк с лекарством.
Майкл. Что это?
Саймон. Обезболивающее. Аналог кодеина. Ты почувствуешь сонливость, но это не страшно. Я тебя заброшу к Райли. И позвоню Кэти, чтобы она потом за тобой заехала - у меня через час лекция.
Майкл (слабо усмехаясь). Спасибо, хоть не говоришь, что это психосоматическое.
Саймон (без тени улыбки, обеспокоенный). Подумаешь об этом на досуге. А сейчас самое главное - унять твою боль.
Саймон выбегает к телефону-автомату у входа в пиццерию.
ВИД СНИЗУ
В кадре доминируют руки Майкла. Камера фокусируется на его правой руке, в которой он держит пузырёк с лекарством, изо всех сил стараясь открутить колпачок.
Майкл (за кадром). Очередной дурацкий колпачок типа "защита от взрослых". А они их называют "защита от детей". Какая чушь. На свете нет такого ребёнка, который не смог бы открыть такой пузырёк, обладая достаточным любопытством и терпением. Взрослый - вот он-то обычно и отказывается от борьбы со словами: "Да ну его к чёрту, не так уж мне нужны эти пилюли". Но нет, мне они нужны позарез. Я открою этот чёртов флакон, если даже мне придётся разбить его о стол.
Внезапно колпачок слетает с пузырька и таблетки веером рассыпаются во все стороны. Майкл приходит в неописуемое раздражение. Затемнение.
КАБИНЕТ ДАНТИСТА
Камера находится в том же кресле дантиста, где сидит Майкл Эллис. Мы видим то, что видит он: уголок стены, потолка и лицо доктора Райли. Дантист надвигается на камеру (на Майкла) с каким-то сюрреалистическим, зловещего вида инструментом, невиданным в земных стоматологических клиниках.
Доктор Райли. Откройте шире, пожалуйста.
Инструмент приближается вплотную, изображение теряет резкость и постепенно исчезает.
В АВТОМОБИЛЕ
Камера расположена на пассажирском месте, где сидит Майкл Эллис, справа от ведущей машину Кэти. Мы видим обычные пейзажи центра Кембриджа, затем очень короткий странный кадр - на улице появляется поезд, его двери открываются и почётный караул сгружает гроб, завёрнутый в американский флаг.
Кэти (за кадром). Как мы себя чувствуем, дружочек?
Камера поворачивается в противоположную сторону, чтобы взглянуть на Кэти.
Майкл (за кадром). По-моему, у меня галлюцинации. Точнее, я знаю, что у меня галлюцинации.
По капоту машины проносятся тени птиц. Зловещая музыка.
Кэти (бодро, по-деловому). Это действует пентотол натрия. Тебя же предупредил доктор Райли, помнишь? Восемьдесят один процент всех пациентов...
Майкл (за кадром). ...испытывает галлюцинации. Я помню. И ещё я принял какой-то чёртов аналог кодеина. Темп музыки ускоряется по мере того, как маленькое пятнышко света перед машиной расширяется до размеров гигантского, сверкающего всеми цветами радуги веретена, которое быстро вспыхивает-гаснет, слегка напоминая НЛО, затем закрывает экран.
ГОСТИНАЯ ЭЛЛИСОВ
Камера находится на том же месте, что и Майкл, лежащий на кушетке. Майкл осторожно оглядывается, затем расслабляется и смотрит в потолок. Над ним склоняется Кэти.
Кэти. Тебе удобно, Майк?
Майкл (за кадром, сонно бормоча). Порядок. Боль пока не вернулась.
Кэти. Я поставлю что-нибудь из Баха. Если уж тебе не избежать галлюцинаций, то почему бы им не быть приятными. Верно?
Между Кэти и камерой под монотонное жужжание одной музыкальной ноты появляется сердитое лицо гигантского осоеда9.
Майкл (за кадром, неуверенно). Ага... верно...
Кэти выходит из кадра. Слышится жужжание вставляемого компакт-диска. Звучат первые аккорды "Прелюдии и фуги" Баха.
Кэти (за кадром). Зови меня, если тебе что-то понадобится.
Слышен звук шагов Кэти, удаляющейся в другую комнату. По-прежнему звучит Бах. В течение десяти секунд (публике, ожидающей действия, кажется, что это тянется дольше) камера неподвижно направлена на угол потолка.
Майкл (за кадром). Кэти... (Пауза)... Не слышишь... Ну ладно, я в порядке. Правда, всё хорошо. Я же знаю, что всё хорошо...
ВИД С ПОТОЛКА
Мы смотрим вниз на комнату и видим Майкла, лежащего на кушетке. Его глаза закрыты, и, когда он снова говорит, его губы не шевелятся.
Майкл (за кадром, восторженно, хотя и обеспокоенно). Посмотреть на себя со стороны... Это, джентльмены, называется внетелесным опытом. Конечно, это просто галлюцинация. Мы здесь профессиональные учёные, и нас не введёт в заблуждение реакция на лекарство. Так ведь? Так! Абсолютно. (Пауза). Я надеюсь.
ВИД С ВЫСОТЫ ПТИЧЬЕГО ПОЛЁТА
Мы смотрим сверху на дом Майкла и Кэти, расположенный внизу. Мы видим дом, лужайку с живой изгородью из кустарников и подъездную аллею.
Майкл (за кадром). Господи Иисусе! (Пауза). Просто галлюцинация. Помни это. Реакция на лекарство. Кодеин и пентотол натрия. На самом деле ты не находишься вне своего тела, доктор Эллис... Тело лежит в доме... И ты с ним вместе... Как говорится, у нас все дома. (Слабый испуганный стон).
ГОСТИНАЯ
Мы видим Майкла на кушетке. Он полусидит и осматривается.
Майкл (за кадром). Так. Я пока ещё в своём теле. (Пауза). Но ведь я был вне тела, когда я смотрел на дом сверху вниз...
Вставка
Абстрактное пятно телесного цвета с тёмными очертаниями.
У ПОЕЗДА
Почётный караул сгружает с поезда гроб, завёрнутый во флаг. Слышен погребальный сигнал военного горна.
Вставка
Неясное пятно телесного цвета. Камера отъезжает, и мы видим, что это человеческая рука, в которую вгоняется гвоздь.
ГОСТИНАЯ
Майкл уже полностью сидит на кушетке, внезапно ощущая страшный испуг.
Саймон (за кадром). У каждого из нас есть свой железный шлагбаум, который мы боимся приподнять... нет, железный занавес...
САНТА-КРУС, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ
Камера движется над холмами Санта-Круса с головокружительной скоростью. Мы приближаемся к комфортабельному длинному одноэтажному дому с пологой крышей и слышим, как звонит телефон. Тревожная музыка.
Майкл (за кадром). Дом, в котором я родился. Ангельский Рим моего детства. То есть, прошу прощения, мир моего детства.
ХОЛЛ ТОГО ЖЕ ДОМА
Камера показывает холл, наезжая крупным планом на телефон, затем отъезжает обратно, и мы видим мальчика - Майкла Эллиса в двенадцатилетнем возрасте, - снимающего телефонную трубку. Он держит её около уха. Крупный план: трубка и ухо мальчика. Мы слышим. Как чей-то мелодичный, как будто ангельский голос говорит с мальчиком. Тревожная музыка.
Таинственный голос. Приветствую тебя вновь, Майкл. Говорит твой друг сверху. Ты хорошо занимаешься в школе, и мы тобой довольны, но ты должен уделять больше внимания...
Майкл (с детской прямотой). Ты и вправду ангел? И умеешь летать?
Таинственный голос (не реагируя на вопрос). ...ты должен уделять больше внимания физике и математике. Помни, что ты наш избранник. Помни, что ты - нашу творение, точно так же, как мы...
На экране появляется рука, выхватывающая трубку из рук Майкла. Камера отъезжает назад и вверх, а мы тем временем слышим
Таинственный голос. ...твоё творение. Помни, что мы выбрали только тебя...
Камера показывает мать Майкла, Лауру, встревоженную и страшно рассерженную женщину лет сорока пяти.
Лаура (в трубку). Слушайте, вы, кретин, лучше прекратите это, я вас предупреждаю. Я сообщу в полиция, клянусь, я это сделаю, ненормальный вы сукин сын. Разыгрывать такие шутки с невинным ребёнком, - да вам надо мозги проверить, мистер.
Камера отъезжает, показывая испуганного и растерянного Майкла и настенный перекидной календарь за его спиной с датой: 6 АВГУСТА 1945 года.
Майкл (за кадром). Я не знал, что и думать...
КОМНАТА В СТУДЕНЧЕСКОМ ОБЩЕЖИТИИ
КАЛИФОРНИЙСКОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА
На стене висит плакат с изображением совсем юного Элвиса Пресли, Майкл Эллис, безбородый, на тридцать лет моложе того зрелого мужчины, который это вспоминает, лежит в постели с Кэти, которая тоже на тридцать лет моложе. Постель разворочена. Майкл курит сигарету, а Кэти жуёт пиццу.
Майкл (продолжая). Я имею в виду, что я доверял своей матери, но тот парень, что звонил, был в самом деле мистификатором мирового класса. Говорю тебе, он испытывал на мне свои таланты.
Кэти (с лёгким южным акцентом). Довольно гаденькие шуточки, Майк. Сколько же всего раз он тебе звонил?
Майкл. Я уже и не помню. Может быть, шесть или семь. И всё - перед Днём Хиросимы.
Кэти (жуя). Но после того, как твоя мать устроила ему разнос, он перестал звонить?
Майкл (с ноткой сожаления). Совершенно. Больше не слышал от него ни единого словечка.
Кэти (дразня). Спорим, что ты ему верил чуть ли не на все сто? Вот почему ты здесь, в Калифорнийском технологическом, специализируешься в области физики. Как он тебе и велел. Тебе по-прежнему хотелось бы ему верить, ведь так? Разве плохо иметь ангела в своей команде во время сессии?
Майкл (поддразнивая в ответ). Можно подумать, что тебе не хотелось бы быть Избранницей Небес?
Кэти. У нас уже есть один Избранник, Джо Маккарти - так считает мой отец. Не может же быть двух Избранных. Джо послан спасти нас от Безбожных Коммунистов - или от Ужасного Кариеса? Я запамятовала.
Майкл тушит сигарету и снова начинает поглаживать Кэти и чувственно целует её в шею.
Майкл (с притворным смирением). Когда Господь увидел, что нам угрожают Безбожные Коммунисты, Он послал нам Сенатора Джо. Когда Он увидел, что нам угрожает Ужасный Кариес, он послал нам зубную пасту "Нью-Крест". С фторидом чего-то там. Или хлоридом?
Кэти (возбуждаясь, но пытаясь это скрыть). Знаешь, что ни говори, но, если бы ты был настоящим американцем из Теннесси, как я, у тебя было бы больше причин для беспокойства.
Майкл (тоже возбуждаясь). Больше, чем по поводу кариеса или Сенатора Джо?
Кэти (реагируя более явно). О, да, больше... и хуже того... любой добропорядочный баптист тебе скажет...
Камера показывает крупным планом губы Кэти.
Майкл (за кадром). Что же он мне скажет?
Кэти (дыша немного учащённо). Что создания, объявляющие себя ангелами, - это, возможно, дьяволы... демоны из ада - они пытаются в тебя войти и...
Камера неподвижно фокусируется на её губах, набухших от чувственного желания.
Майкл (за кадром). Войти в меня? И?
Кэти (утратив контроль). О, милый, милый...
Майкл (за кадром). Кэти... Кэти... Я люблю тебя...
ВСТАВНОЙ КАДР
Дантист - теперь это лысый карлик - надвигается на нас с инструментом зловещего вида.
Майкл
(ещё раз повторяет за кадром - без интонации и страсти,
чувствовавшихся при первом произнесении, просто вспоминая):
Кэти... Кэти... Я люблю тебя...
СНОВА КОМНАТА ТРИ
Майкл и Три занимаются любовью стоя, облокотившись на письменный стол.
КОМНАТА В СТУДЕНЧЕСКОМ ОБЩЕЖИТИИ
КАЛИФОРНИЙСКОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА
Кровать подпрыгивает верх-вниз, но не из-за страсти Майкла и Кэти. Всё в комнате прыгает вверх и вниз. Кэти и Майкл в ужасе. Ситуация в целом напоминает сцену из фильмов "Изгоняющий дьявола" или "Полтергейст".
БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА
Мы видим Кэти во время родов. Она дышит часто и тяжело, но ритмично.
ПЛЯЖ
Мы видим бегущих Майкла и Кэти в купальных костюмах. Рядом с ними лежит маленький ребёнок.
КОМНАТА В ОБЩЕЖИТИИ: СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО
Кэти сервирует Майклу завтрак в небольшом алькове.
Кэти (она по-прежнему не избавилась от лёгкого южного акцента). Ну и толчки были ночью. Кажется, было не меньше пяти баллов по Рихтеру.
Майкл (уткнувшись в учебник по физике). Гм. Что?
Кэти (усаживаясь). Я говорю, что ночью было довольно сильное землетрясение.
Майкл (откладывая книгу). Что? Ночью было землетрясение?
Кэти (немного смущённая). Конечно, было. Майкл, что с тобой? Ты ведь не спал. Мы же... ну, сам знаешь... занимались любовью.
Майкл (реагируя болезненнее, чем следовало бы). Да о чём ты говоришь, чёрт побери? Пока я не спал, не было никакого землетрясения.
Кэти (повышая голос). Но не приснилось же мне!
Майкл (закуривая сигарету, нервничая). Должно быть, это всё же был сон, Кэтрин Энн. Клянусь Богом, я не помню никакого землетрясения.
Кэти (с отчаянием и безрассудным упрямством). Но Майк, честно, мы же оба не спали. Мы... занимались любовью...
Они оба застывают с полуоткрытыми ртами, растерянные, опасающиеся чего-то такого, о чём даже не смеют подумать.
ПЛЯЖ: МАЙКЛ, КЭТИ И РЕБЁНОК
...
Продолжение на следующей странцие...
