ова утешения и ободрения. Кэти старается держаться и выражать своим видом признательность. Майкл похож на зомби.
СПАЛЬНЯ
Кэти валяется на кровати и безутешно рыдает. Майкл сидит, осторожно растирая её плечи.
СПАЛЬНЯ
За окном спустились сумерки. Кэти уснула. Майкл поднимается и выходит из комнаты.
ГОСТИНАЯ
Майкл решительно подходит к одной из стен. Он снимает памятную табличку, вручённую ему в честь присуждения какой-то научной награды. Он начитает холодно и методично разбивать её об угол письменного стола. Он постепенно вскипает и разбивает обломки на всё более мелкие кусочки, задыхаясь и судорожно ловя ртом воздух. С его уст срывается крик - не крик, а рёв, он рычит, но не от муки, а от бешенства. Он вновь и вновь колотит обломками таблички по краю стола.
СПАЛЬНЯ
Майкл ворочается в постели, рядом спит Кэти. В дверях появляется Чарли, без формы, в обычной штатской одежде.
Чарли. Не надо, папа. Не горюй. Я буду всегда.
Майкл (разговаривая во сне). Чарли... Это возможно?
Чарли. Я буду всегда. Мы все... всегда...
Чарли исчезает. Майкл проваливается в глубокий сон без сновидений.
КАБИНЕТ САЙМОНА
Саймон. Доктор Майкл Эллис и доктор Кэти Эллис. Мой старый друг доктор Джо Гольдфарб.
Майкл явно удивлён.
Гольдфарб. Саймон вас не предупредил, что я карлик?
Майкл. Я... э-э...
Гольдфарб (невозмутимо). Вы к этому привыкнете. Лично я привык. Более того, я даже заметил, что это помогает мне в терапии. Особенно с депрессивными пациентами. Всё кончается тем, что они начинают жалеть меня. Вы просто не поверите, какое на самом деле это достижение. Большинство невротиков никогда не жалеет никого, кроме себя.
Пауза.
Гольдфарб. Вы что-нибудь слышали о ГККП?
Майкл. Нет.
Гольфарб. Я его создал. Он ещё не получил широкого распространения, но только лишь потому, что мои коллеги почти все засранцы. Поделиться с вами моей мудростью?
Саймон (улыбаясь). Тебя невозможно остановить, Джо.
Гольдфарб. ГККП расшифровывается как Гольдфарбовский Каталог Космических Придурков. Назван по имени создателя. Без ложной скромности. Саймон, можешь припомнить три случая, когда ты вёл себя на этой неделе как Космический Придурок?
Саймон. Я могу припомнить по меньшей мере с десяток таких случаев.
Гольдфарб. Хорошо, хорошо. Тогда ты не стопроцентный Космический Придурок. А как вы, Майкл?
Майкл. Я был Космическим Придурком всю неделю.
Гольдфарб. Прекрасно. Кэти?
Кэти (улыбаясь). Три раза как минимум.
Гольдфарб. Замечательно, комната полна людей, которые выздоравливают от Чумы Номер Один, которой болеет человеческая раса, - от Космической Придурковатости. А знаете ли вы, почему большинство людей никогда не выздоравливает? Потому что они никогда не признают, что действуют как Космические Придурки. Они боятся потерять лицо. Поэтому навсегда остаются Космическими Придурками.
Майкл устало садится.
Майкл. Четыре дня назад я принадлежал к этой категории. Я бы никогда, никогда не признал, что в чём-нибудь ошибаюсь.
Гольдфарб. Да, Саймон вкратце ввёл меня в курс дела. Не знаю, насколько это вас удивит, но у меня лечилось ровно тридцать два человека - как мужчин, так и женщин, - которые утверждали, что лысоголовые инопланетяне атаковали их гениталии.
Странная одинокая высокая нота на звуковой дорожке. Каждый смотрит на кого-нибудь другого. Заметно, что Майкл изо всех сил пытается собой овладеть.
Майкл. Саймон говорил, что у вас есть определённый опыт работы с такого рода штукой... травматическим шоком...
Гольдфарб. Саймон говорил вам то, что вы готовы были услышать. У вас был ещё один день, чтобы об этом подумать. Вы сумеете вынести большую часть правды. Травматический шок - это лишь часть проблемы.
Майкл. Отлично. Я весь внимание. Рассказывайте.
Гольдфарб. "Галлюцинация" - это не самое подходящее слово для вашего опыта. Назовём это ускоренным изменением состояния мозга. При этом вы получаете возможность узнать миллион новых вещей с огромной скоростью.
Майкл. Всё, что я пока узнал, - это широкие... огромные... глубокие... почти бесконечные пределы моего собственного невежества.
Гольдфарб. Вы перестали быть Космическим Придурком, который этого не знает, и стали Космическим Придурком, который это знает. Сократ считал это началом мудрости. Но в действительности вы узнали много больше. Вспомните.
Майкл. Я узнал, что у меня гораздо больше сомнений по поводу ядерных исследований, чем когда-нибудь себе признавался. Тридцать лет назад я перестал говорить вслух вещи, которые могли бы угрожать моему допуску к секретной работе и секретным материалам. Постепенно я перестал думать о таких вещах. Я утратил частицу себя...
Слышен стук в дверь. Саймон встаёт и открывает её.
ДВЕРЬ
На пороге стоит Три с огромной компьютерной распечаткой какого-то графика. Она впервые консервативно одета, но по-прежнему выглядит ошеломляюще.
Три. О, привет, Кэти... Майкл...
Саймон. Заходи. Сейчас Майкл и Кэти входят в нашу исследовательскую команду. А это Джо Гольдфарб из Нью-Йорка.
Три проходит в комнату. На неё обращены взгляды всех мужчин. Она вешает свой график на книжном шкафу.
Три. Саймон, я знаю, что Майкл - твой... э-э... субъект. Он рассказал мне вчера вечером.
Быстрый обмен взглядами между Саймоном и Майклом. Кэти это замечает и выглядит озадаченной.
Три (пытаясь оправдаться). Я встретила Майкла и Кэти в баре. Они рассказали мне о... видениях Майкла. Как бы там ни было, вот логическая карта информационных потоков вероятностей. Я воспользовалась диаграммами Венна.
Камера показывает логическую карту, выполненную в виде множества кружков, причём одни кружки находятся внутри других, некоторые полностью отделены от остальных, а кое-какие перекрываются.
Три. Здесь мы видим совершенно субъективные теории... галлюцинации или травмы. Я разделила их на психологические, как, например, фрейдистские или юнгианские, и физиологические, как землетрясения, автомобильные катастрофы или лекарства, которые давали Майклу ты и дантист... Теперь... здесь мы видим объективные теории... реальных инопланетян, или какую-нибудь группу заговорщиков, которая этим занимается и "фабрикует" инопланетян, или параллельные вселенные, трансгрессию во времени, трансгрессию в пространстве и так далее... а вот этот путь - это Бог, или Чудеса. Тот, кто не обладает религиозным опытом, может придумать любые другие системы отсчёта, чтобы уберечься от... ну, скажем так, (улыбается) руки Господней, пытающейся на него воздействовать...
Майкл. Это какая-то философская лапша... Нам никогда её не распутать. Господи, больше половины кружков перекрываются.
Три. Мне пришлось так сделать, ведь это чистая логика. В одно и то же время может быть истинна более чем одна из этих теорий.
Саймон (подсказывая). Инопланетяне и русские работают вместе... Ты сам думал об этом, Майкл.
Кэти (надевая очки). Но вон то перекрывание, там... Бог и русские?
Саймон. Начнём отсюда, с русских. То ли они находятся в контакте с инопланетянами, то ли они это фальсифицируют. Оба мостика спускаются вниз, вот сюда, - они могут управлять сознанием с помощью какой-то неизвестной технологии.
Кэти. У вас была пара дюжин таких случаев, Джо... а сколько, по вашим прикидкам, таких случаев по стране в целом?
Гольдфарб. Дело в том, что... Чаще всего люди, прокатившиеся на таких вот "американских горках", вообще не хотят никому об этом рассказывать. Возможно, то, что просачивается в средства массовой информации или даже в бульварные газеты, - просто верхушка айсберга. Я не исключаю, что таких случаев миллионы.
Майкл. Что вы, чёрт побери, на самом деле думаете, Джо?
Гольдфарб (осторожно). Однажды я читал про одного кокни, рыночного торговца, которому было видение Бога... Он ходил и каждому встречному рассказывал, что "Бог прекрасен, как бочка яблок".
Кэти (тронута). Единственный образ для определения красоты, который у него был...
Гольдфарб. Мы, психиатры, знаем, что сознательное эго - не более чем обусловленный механизм, как у крыс в лаборатории... истинное "Я" - это нечто намного большее... и мы не знаем, насколько большее... Возможно, Восток прав и истинное "Я" вмещает в себя всю вселенную, прошлое, настоящее, будущее, весь пространственно-временной континуум.
Три (с прорвавшейся нежностью). Майкл, то, что он говорит, означает, что мистическое переживание может появиться у каждого... если вы атеист, то это не будет похоже на Бога, но вы будете потрясены и согнуты в бараний рог не хуже, чем рукой Господней. И так будет, пока вы не переродитесь в нового человека. Понимаете?
Кэти крупным планом. Она замечает нежный тон Три и вдруг осознаёт - мы видим, как она интуитивно это почувствовала, - что Майкл и Три были любовниками. Её лицо каменеет.
Майкл. Интересно... неужели это может быть так просто? Никаких параллельных вселенных или насильников из космоса, никаких ужасных русских...
Гольдфарб. Это совсем не просто. У вас масса эмоций и идей, которые надо обработать, - эмоций и идей, на которые вы боялись обращать внимание годами и десятилетиями. (Чётко, прямо, объективно). Саймон сказал, что вы потеряли во Вьетнаме сына. Он совсем не появляется в ваших видениях. Вы по-прежнему вытесняете из сознание своё горе... и Бог знает что ещё, связанное с Вьетнамом...
Майкл (спокойно). Я видел Чарли прошлой ночью. Во сне. Он был на небесах. Я не верю в небеса, но мне стало лучше.
Кэти смотрит на него сочувственно, но всё ещё разгневана на Майкла и Три.
Гольдфарб. Подсознание более милосердно и менее критично, чем наше расщеплённое сверхучёное эго. Если в бодрствующем состоянии вы не верите в небеса, вы можете в них верить, пока спите. Это часть исцеления.
По лицу Майкла видно, что он начинает соглашаться и способен выдержать тяжесть этой Тайны. Саймон прочищает горло.
Саймон. Как психолог, я абсолютно согласен с моим уважаемым коллегой из Нью-Йорка. Как бывший шпион, я должен вам всем сказать, что здесь замешана не только психология... Такая тренировка, которую прошёл я, остаётся навсегда. Я иду по улице и замечаю татуировки и другие особые приметы людей. Я смотрю на окна, чтобы увидеть, не прячется ли за ними наёмный убийца, собирающийся метко выстрелить по проезжающей автоколонне.
Кэти. Что ты хочешь этим сказать?
Саймон. Я знаю, что три дня нахожусь под слежкой. Подозреваю, что за Майклом тоже есть хвост. Я уверен, что слежку установили, когда он впервые пришёл ко мне с этой историей.
Кэти. Может быть, она вовсе не связана со всей этой историей. Возможно, раз или два раза в год они делают такие выборочные проверки...
Гольдфарб. Я не верю в совпадения. Я скажу вам, что это. Мы стали раскапывать опасные вопросы. Мы нарушили Национальную Безопасность. Мы все вляпались, каждый из нас.
Майкл. Эй, давайте не обобщать... Я думаю, что всякий с таким допуском, как у меня, периодически находится под наблюдением...
Саймон. Всё правильно, мы не должны превращаться в полных параноиков из-за какой-то парочки шпиков. Это лишь ещё один фактор, который надо учесть...
Дверь открывается от сильного удара. Входят четверо мужчин в чёрных костюмах. Двое из них - Питер Стоун и человек, следивший за Майклом. Двух остальных мы видим впервые.
Питер (предъявляя удостоверение). Служба Безопасности США. Должен просить всех вас пройти за нами.
Кэти (в полном ужасе). О, Боже. Оказывается, всё гораздо хуже, чем мы могли себе представить.
Затемнение. Тишина. Пустой экран показывает, что проходит время.
МЕЖДУ ДВУМЯ ГОЛЫМИ БЕЛЫМИ СТЕНАМИ
Питер Стоун и ещё один агент то ли эскортируют, то ли тащат Майкла по коридору.
Майкл. Я лояльный гражданин... важный учёный...
Питер. А мы - орган правительства. Мы просто хотим вас защитить. Мы служим интересам избирателей.
Они подходят к голой белой двери в голом белом коридоре. Майкла пропускают в комнату. Оба агента остаются снаружи и плотно захлопывают дверь. Пауза. Затем мы слышим дикий вопль. Затемнение. Пауза, показывающая, что проходит время.
ПРИЁМНЫЙ ПОКОЙ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ БОЛЬНИЦЫ
Между двумя санитарами стоит безразличный ко всему Майкл. Он не то накачан наркотиками, не то в состоянии кататонии. Сестра что-то пишет.
Первый сани...
Продолжение на следующей странцие...
