можность жить. Это не движется. Это не дышит. Это НЕТ. Грандиозное НЕТ ко всему и всего, что поглощает или изгоняет вас - или заставляет вас призывать свет более великий, чем эта Тьма.
И есть только один свет, более великий, чем эта душащая плотность Черноты: это всевышний Свет, это Великое Солнце Истины.
Вот почему в Упанишадах говорится, что Яма, бог смерти, является сыном Солнца.*
Всевышнее солнце лежит на дне всевышней тьмы. "Смерть" - это переход к бессмертию, хранитель тотального Великого Солнца, последнее принуждение к интегральной Истине. Все, что не способно взывать к Свету, все неочищенные фрагменты, в момент "смерти" мгновенное схватываются этим Нет, растворяются в нем, застывают в его черном экстазе, потому что они сами являются маленькими частицами этого Нет, маленькими отказами великого Отказа, камешками этой грандиозной Скалы.
И тут же мы получаем ключ ко всему, что составляет смерть в жизни - наши бесчисленные маленькие смерти каждую минуту. И мы понимаем, что тело, это маленькое тело, такое хрупкое, такое ничтожное, которое другие отвергают как отрепье или как путы, мешающие прямо прыгнуть к освобожденному Духу, является на самом деле местом всевышнего завоевания и всевышнего освобождения, и что именно на земле и в нашем теле строится ритм Солнца Истины, в каждую минуту, через наше согласие или наш отказ от света, через наш выбор, минута за минутой, между нашим я света и нашим я смерти.
Супраментальное существо навечно освобождено от смерти, и через его освобождение освободится и вся земля, подгоняемая к своему всевышнему Солнцу своей всевышней тьмой.
XV
Трансформированное существо
Стало быть, искатель интегральной истины - это словно борец со смертью, и, на самом деле, это была его работа все время с тех пор, как он остановился на минуту на том бульваре, чтобы пронзить криком зова эту темную механическую улицу. Он боролся против лжи несознания в своем разуме, в своем сердце, в своей жизни и в каждом жесте, и в своем несознательном, а сейчас ложь раскрыла свое настоящее лицо: это как раз смерть гарцевала на бульварах разума, в тайниках сердца, в пещерах серого эльфа; именно смерть скрытно вызывала разлагающие мысли, темные проскальзывания желания, сжатие эго; но за этим неустанным поиском жажды и обладания, за тысячью вопросов разума, за тысячью алчных жестов как бы стояли две сметных руки, которые хотели бы навсегда замкнуться на себе и вдавить в сердце, затихшее наконец, великое утоление "ничем", без желания, без дыхания, без какого-либо напряжения страдания. Серый эльф принял свой каменный облик, ментальное эго положило свой последний кирпич в свою неприступную крепость: наши блистательные совершенства - это совершенства смерти; однажды, когда заточение будет полным, они покажутся во всем обличии - выйдет смерть изнутри и наложится на смерть снаружи, в точности, как мы ее и выстраивали жест за жестом. Мы не переходим на другую сторону: мы всегда были на стороне смерти. Но для борца Истины игра становится ясной; десять, сто раз в день он ловит себя на том, что переходит на сторону смерти; он снова и снова пересекает эту линию, незаметно сваливаясь в ложь в крошечных пустяках, где притаилась ложь, он ходит туда-сюда из жизни в смерть и обратно по артериям своего тела: он осваивает технику перехода, он выпутывается из смертной мешанины.
Я оставил поверхностных богов разума
И моря неудовлетворенной жизни
И погрузился через слепые дорожки тела
В подземные мистерии.*
Это долгая, грандиозная работа, где каждая победа обращается в поражение, каждое поражение становится более широкой победой, и требуется начинать в другой точке, затем снова в другой, и так до бесконечности. И нам слышится волнующий голос Шри Ауробиндо в конце долгого путешествия, его крик уверенности, зовущий через хрупкие стены смерти:
Я назначил встречу Ночи; ...
И путешествовал через туманную слепую ширь
К серому берегу, где катились ее невежественные воды.
Я ходил по холодной волне через топкую муть
И все же это утомительное путешествие не знало конца;
За пределами Времени затерялось божество,
Туда не доходил голос небесного Друга,
И все же я знал, что мои следы отметят
Проход к Бессмертию.**
Но это все еще негативный способ говорить о вещах, ведь путешествующий по солнечному пути не ищет ни адов, ни Ночи, он не ищет крошечных вспышек смерти, хотя они еще падают на него иногда в крике удушья: он стремится оставаться всегда присоединенным к великому течению Гармонии и Света Истины во всем, что он делает, в каждом дыхании, в каждом биении сердца; он кропотливый колонизатор Света, он продвигает его в каждый уголок и закоулок тела, в свой сон, как и в бодрствование, в каждое действие, в каждое движение, в каждую темную аллею тела, как раньше на наружных бульварах, и он отвоевывает пространство шаг за шагом, клетку за клеткой. Он разжигает огонь потребности - потребности в истине, потребности в свете, потребности в пространстве - в каждой из этих самых малых крепостей и все дальше отодвигает он линию несознания. Болезни сваливаются на него, уходят силы*, во мгновение гримасничает смерть, но это больше не ловушка и не падение, ибо его глаза широко открыты, и он видит, что это безошибочная Рука вела его и в эту бездну, чтобы разжечь и в ней огонь истины, крик зова, нужду пространства и бесконечности - и в то мгновение, когда вырывается настоящий крик, все рассеивается за секунду: болезни, смерть, как нереальная вуаль. Искатель усваивает нереальность смерти - это высшая нереальность, она рушится во мгновение ока под единственным маленьким дуновением истины. Но если мы поверим в эту нереальность, тогда это мгновенная смерть: неумолимое течение базальта засасывает вас в свое ничто - и это действительно ничто, этого нет, крик ребенка пересекает это играючи! Есть только одна реальность, это бессмертная Истина, это извечное Солнце, великое сладкое течение, которое движет мирами и телами - если мы хотим верить в эту Истину, если мы хотим отдаться Ей, если мы согласны с солнечным путем. Это единственная Реальность. Смерти нет, есть только забвение Реальности. Секунда напоминания, и все сияет на солнце - все и никогда не переставало сиять, никогда не было тени, никогда не было смерти: был этот ложный взгляд. Мир растет к своему истинному Взгляду, который изменит все в то, чем оно является на самом деле, он растет к своему Огню, который преобразит все в то, чем оно является на самом деле; Истина одной точки раскроет Истину всех точек, Истина материи подействует на каждый кусок материи - и смерть и тень и "нет", зарытые в сердце мира, обнаружат свой бессметный облик, свой извечный свет, свое Да, согласное и блаженное, потому что они прикоснулись к самому своему дну и выполнили свою миссию, которая состояла в том, чтобы довести нас до ворот Солнца, в нашем теле и на земле истины.
Но это преследование лжи и несознания тела еще не доведет нас до бессмертия, оно приведет нас только к продлению жизни по желанию, а "кому интересно сто лет носить одну и ту же одежду или на долгую вечность быть запертым в одном и том же жилище", как сказал Шри Ауробиндо.* Увековечивать жизнь в ее теперешнем грубом функционировании - это действительно было бы ужасным бременем, от которого мы захотели бы поскорее избавиться. К тому же, продление жизни по желанию - это только первый этап работы, чтобы дать нам время построить супраментальное существо в нашем теле. На это требуется время, это гонка между смертью и трансформацией. По оценке Шри Ауробиндо потребуется триста лет, чтобы сформировать это существо. Но очень даже может быть, что движение все больше и больше ускоряется, и, возможно, эта всевышняя трансформация зависит не столько от длительности индивидуальной подготовки, сколько от подготовки тела земли в целом и его готовности принять новый мир. И сила Нового Мира беспощадно толчет землю, и земля продвигается вперед гигантскими шагами; швы трещат, и то, что казалось нам далеким перезвоном колоколов, становится грандиозным похоронным звоном, который скрывает близкое возрождение. Мы достигли дна скалы, мы - у двери глубокой Ночи, которая скрывает Неизведанное.
Все есть чудо и чудом может измениться.**
*
* *
Появление супраментального существа в действительности не является ярко выраженным этапом, оно полностью соединено с возникновением сверхчеловека, и только разум заставляет нас проводить разделительную линию. В действительности это долгое путешествие через жизни, века, тела и тела, под неторопливым давлением огня внутри, который скрывается уже в атоме, камне, растении, который не больше светлячка и который начал осознавать самого себя в человеке; он рос через борьбу и боль, переживания и переживания под белой или коричневой кожей, на той или иной широте, он возник в разуме как холодный луч, раскалывая тьму на тысячу ложных противоречий, он бился в сердце как маленькое темное пламя, боролся и противостоял ветрам и волнам, трудился в любви, трудился в печали и трудился в радости; он пронзал панцирь жизни, сиял просто так. чисто, как осенний костер на берегах мира, искал здесь и там, разжигал свое пламя из тысячи пустяков, которые никогда не составляли полноты, обнимал дни и часы, вбирал минуты, большие жесты и маленькие, времена холодные и теплые, пока не осталось больше ничего, кроме единственного времени огня, единственной песни пламени здесь и там; и он стал телом нашего тела, сердцем нашего сердца, высшей мыслью, брызнувшей из белого сверкания Духа, чистым видением, пронзившем боль видимостей, чистой любовью, подобной ярко-красным снегам ни печальных полях земли, чистой музыкой, чистым ритмом, согласующимся со всем - он стал нашим телом молитвы для мира, нашим телом света для людей, нашим пылающим телом для будущего земли, нашим живым костром для преображения материи. И чем глубже он погружался в эту плотную тьму, в это отрицание в глубине, в эту малость тысячи жестов и биений по пустякам, кругов смерти, тем ярче он разгорался, сиял, золотился как солнце, становился конкретным, как если бы он был на пороге окончательного переливания, золотым наплывом материи, последним криком любви, который опрокинет стены и принесет живое великолепие нового тела, Мастера всей этой эволюции. "О, Огонь, ... пламенные лучи твоего могущества неистово несутся со всех сторон", - говорит Веда. "Пламя с сотней драгоценностей... О, Сын тела... Ты учреждаешь смертного в верховном бессмертии."*
Однажды он появится - Мастер долгого путешествия огня, цель всех этих трудов и страданий, эпитомия веков, и вся земля будет изменена, схвачена его неотразимым лучом радости и красоты, обращена в улыбку через улыбку. И все тени растворятся, как если бы их никогда не было.
Совершенство одного человека еще может спасти мир.**
Его истинный Взгляд откроет истинный взгляд в каждом из нас. Его чистая Истина заставит сиять ту же самую Истину в каждом сердце и в каждом атоме. Его Реальность сделает реальным весь мир. И земля будет преображена неотразимым сиянием его Солнца.
Только радость может обратить в радость.
*
* *
Каким будет это супраментальное тело, эта "жизнь божественная" на земле? Здесь также обнаружится, что чудеса имеют простую природу и новая жизнь следует божественной логике, логике божественной истины материи. То, что будет, уже находится здесь, только в еще неразвившейся, грубой форме, мало понятной самой себе, ограниченной нашим собственным ограниченным видением, ибо действительно мир является видением, которое раскрывает само себя. Эта грандиозная, несметная, неистощимая Энергия, эта Сила Сознания, эта необъятная Гармония, от которой мы отрезаны, забаррикадирована в маленьком эгоистическом теле, заперта в маленьком содрогании желания и боли, беспрепятственно потечет через нас, потому что наше я станет я мира, наша мысль - передатчиком великого ритма, наше сердце - распространителем великого биения единства, наш закон - единственным солнечным Законом, который движет м...
Продолжение на следующей странцие...
