ПРЕДИСЛОВИЕ
В наши дни ведется много разговоров о медитации, но сейчас больше, чем когда-либо путаницы во мнениях о том, что это такое и как ее "постичь". Спросите любую произвольную группу людей, медитировали ли они когда-нибудь, и половина из них скажет, что да, они медитируют (или медитировали); но в противовес общепринятому мнению, медитация на самом деле - не что-то такое, что вы можете "делать". Это нечто, случающееся спонтанно, когда вы не делаете ничего, когда вы в состоянии полного неделания. А то, что люди имеют в виду, когда говорят, что они медитируют, - это то, что они занимаются какой-то техникой, которая, можно надеяться, создаст ситуацию, когда может случиться медитация. Она служит лишь для того, чтобы создать ситуацию, в которой может спонтанно случиться медитация
Количество медитационных техник, из которых можно выбирать, вызывает замешательство: техники дзен, техники тантры, техники йоги, суфийские техники (не говоря уже о христианстве и охасидском иудаизме, у которых есть свои техники). Определить технику, подходящую данному человеку, можно только опытным путем. Когда есть чувство, что это то, что нужно, - вы знаете это. Когда что-то работает на вас - вы знаете это. И вы знаете это не потому, что чувствуете мир и блаженство в течение двадцати или сорока минут ежедневно, пока "медитируете", но потому, что вся ваша жизнь преобразилась.
В этой книге просветленный духовный мастер Ошо говорит о медитации и предлагает множество медитационных техник, особенно удобных для людей Запада. Эти техники начинают с того места, на котором человек есть, а не с того, где он хотел бы быть. Они начинают сначала, чтобы привести нас оттуда, где мы есть, туда, где мы можем быть. Изобретает ли он новые техники медитации на психотерапевтической основе или изменяет и обновляет техники из самых разных традиций так, что они вновь приходят в соответствие новым нуждам современного искателя, желание Ошо помочь каждому человеку найти путь, верный именно для него. У него нет какой-либо философии, которую он хотел бы "протолкнуть", нет догмы, нет доктрин. Он говорит, что каждый человек должен найти единственный путь, собственную неповторимую йогу.
"Идя по следам Христа, по следам Будды, по следам Кришны, вы не станете Христом, Буддой или Кришной, - говорит он. - Вы должны найти свой собственный путь, свою собственную дорогу".
Беседы, собранные в этой книге, и техники, обсуждающиеся в них, это попытка помочь вам найти этот путь.
Когда случается медитация, вам не нужно будет "практиковать" осознание, созерцание. Все больше и больше вы будете обнаруживать наличие созерцания: созерцания себя, других, сложности бытия. Все чаще и чаще вы будете "здесь и сейчас". Все чаще и чаще вы будете чувствовать блаженство, игру, абсурдность бытия.
Мы так серьезно относимся к жизни, так серьезно пытаемся вырасти над тем, что мы уже узнали, что мы упускаем то, что происходит здесь и сейчас. Жить в неведении, не отягощенными желаниями, надеждами, привязанностями - значит жить в медитации. Принимать жизнь как игру, смеяться над драмами, которые ставит для нас бытие, над травмами, которые мы причиняем себе, - это значит знать то, о чем говорили религиозные верующие в течение тысячелетий. Мы не понимаем их слов, потому что они говорили символами, которые уже непонятны нам.Ошо говорит на нашем языке. И то, что он хочет сказать, не только вызывает новые мысли. Это вызов. Это приглашение к личной трансформации.
Эти беседы Ошо происходили без заранее намеченного плана с октября 1970 г. до июля 1972 г. Все, что публикуется под его именем, взято из его лекций, записанных и изданных учениками.
Ма Сатья Бхарти
ВВЕДЕНИЕ
МЕДИТАЦИЯ: ИСКУССТВО ПРАЗДНОВАНИЯ
Мы учим ребенка фокусировать свой ум - концентрироваться, потому что без концентрации он не сможет справиться с жизнью. Жизнь требует этого, ум должен быть способен к концентрации. Но как только ум стал способен концентрироваться, он стал менее сознательным, менее способным к созерцанию. Созерцание - это сознание всего, что происходит.
Концентрация - это выбор. Она исключает все, кроме объекта концентрации. Это сужение. Если вы идете по улице, вы должны сузить ваше сознание, чтобы идти. Обычно вы не можете сознавать все, что происходит, потому что, сознавая все, что происходит, вы расфокусируетесь. Поэтому концентрация - это необходимость. Концентрация ума необходима, чтобы жить, чтобы выжить, чтобы существовать. Вот почему каждая культура по-своему старается сузить ум ребенка.
Дети сами по себе никогда не фокусируются. Их сознание открыто со всех сторон. В него входит все, и ничто не исключается. Ребенок открыт каждому чувству, каждое ощущение входит в его сознание. А входит так много! Вот почему он так переменчив, непостоянен.
Необусловленный ум ребенка это непрерывный поток, поток ощущений, но он не смог бы выжить с таким умом. Он должен научиться сужать свой ум, концентрироваться.
Как только вы сужаете свой ум, вы начинаете особенно отчетливо осознавать что-то одно и одновременно перестаете сознавать так много остального. Чем более сужен ум, тем более успешен он в жизни. Вы станете специалистом, станете знатоком, но все это - знание все большего о все меньшем.
Сужение - это жизненная необходимость. Никто не несет за это ответственности. Это нужно, потому что жизнь такова, как она есть. Но этого недостаточно. Это - утилитарная необходимость, но просто выжить еще недостаточно, простой утилитарности недостаточно. Поэтому, когда вы становитесь утилитаристом и сужаете сознание, вы отказываете своему уму во многом, на что он способен. Вы не пользуетесь целостным умом. Вы пользуетесь только очень малой его частью. А оставшаяся большая часть станет бессознательной.
На самом деле нет границ между осознанным и бессознательным. Это не два разных ума. "Сознательный ум" - это та часть ума, которая использовалась в процессе сужения. "Бессознательный ум" - это та его часть, которой пренебрегли, которую игнорировали, которая стала закрытой. Это создает разделение, трещину. Большая часть вашего ума становится чуждой вам. Вы отчуждаетесь от самого себя, становитесь чуждым вашей собственной целостности.
Малую часть себя вы признали самим собой, а все остальное утеряно. Но оставшаяся несознательная часть всегда присутствует как неиспользованные возможности, как неизрасходованный потенциал, непережитые приключения. Этот бессознательный ум (неиспользованный потенциал) всегда будет бороться с сознательным умом. Вот почему внутри всегда конфликт. Конфликт в каждом из-за этой трещины между сознанием и бессознательным. Но только тогда, когда потенциальному, бессознательному будет позволено расцвести, вы сможете почувствовать блаженство бытия... не иначе.
Если большая часть ваших возможностей останется нереализованной, жизнь будет разочарованием. Вот почему чем более утилитарен человек, чем меньше он проявился, тем меньше блаженства в его жизни. Чем больше подходите вы к вещам с точки зрения их полезности, чем больше вы погружены в деловую жизнь, тем менее вы живы. Вы отреклись от той части ума, которую нельзя использовать в утилитарном мире.
Утилитарная жизнь необходима, но цена ее очень высока. Вы утратили праздничность жизни. Когда все ваши способности достигли цветения, жизнь ваша становится праздником, торжеством. Тогда жизнь становится церемонией. Вот почему я всегда говорю, что религия преображает жизнь в празднование. Измерение религии - это измерение праздничности, неутилитарности.
Нельзя принимать утилитарный ум за целое. Оставшееся... большая часть... целостный ум... не должны быть принесены в жертву. Утилитарный ум не должен быть завершением. Он должен сохраниться, но как средство. Другое - оставшееся, большее, потенциальное - должно стать завершением. Вот что я понимаю под религиозным подходом.
При нерелигиозном подходе все кончается деловым (утилитарным) умом. Когда он становится завершением, бессознательное не реализует свои возможности. Оно будет отторгнуто. Если все кончается полезностью утилитарностью, это значит, что слуга играет роль хозяина.
Рассудок - сужение ума - это средство для выживания. Выживание - это не жизнь. Выживание - это необходимость: необходимо существовать в материальном мире. Но завершение - это всегда приход потенциального к цветению, раскрытие всего того, что есть вы. Если вы полностью реализовались, если внутри не осталось ничего в виде семени, если все стало действительным, если вы расцвели, тогда и только тогда вы можете чувствовать блаженство, экстаз жизни.
Отвергнутая часть вас, бессознательная часть, может стать активной и творческой, только если вы прибавите к вашей жизни новое измерение - измерение праздничности, измерение игры. Поэтому медитация - это не работа, это игра. Молитва - это не дело, это игра. Медитация - это не что-то такое, что нужно сделать, чтобы достигнуть какой-то цели (мир, блаженство), а нечто, чем наслаждаются, как завершенным в себе, не преследуя других целей.
Измерение праздничности - это самое важное, что нужно понять, а мы полностью утратили его. Под праздничностью я понимаю способность наслаждаться из мгновения в мгновение всем, что приходит к вам.
Мы так начинены условностями, и привычки наши стали столь механическими, что даже когда нет никакого дела, наши умы остаются деловитыми. Когда уже сужение не нужно, вы сужены. Даже когда вы играете, вы не играете, вы не наслаждаетесь игрой. Даже играя в карты, вы не наслаждаетесь этим. Вы играете, чтобы победить, и поэтому игра становится работой. Тогда важно не то, что происходит, а только результат.
В деловой жизни важен результат. В праздновании важно действие. Если вы можете сделать какое-то действие значительным в самом себе, тогда вы обрели праздничность и можете праздновать это действие.
И как только вы стали праздновать, пределы, сужающие границы, разрушены. Они не нужны, они отброшены. Вы сбросили смирительную рубашку, стягивающую одежду концентрации. Теперь вы не выбираете. Всему, что происходит, вы позволяете прийти. И как только вы позволили войти целостному бытию, вы стали с ним одним. Возникло сопричастие.
Это сопричастие я называю медитацией: это празднование, это созерцание без выбора, это неделовой подход к жизни. Праздничность есть в этом моменте, в этом действии. Не в беспокойстве о результатах, не в достижении чего-то. Нет ничего, что должно быть достигнуто, и поэтому вы можете наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.
Можно объяснить это так: я говорю с вами. Если я забочусь о результатах, тогда разговор становится делом, он становится работой. Но если я говорю с вами, не желая ничего, без какого-либо желания результата, тогда разговор становится игрой. Действие заключено само в себе. Тогда сужения не требуется. Я могу играть словами, я могу играть мыслями. Я могу играть вашим вопросом, могу играть моим ответом. Тогда это не серьезно, тогда я делаю это с легким сердцем.
И если вы слушаете меня без мысли о том, чтобы от этого что-то получить, тогда вы можете быть расслаблены. Тогда вы можете позволить мне быть причастным к вам и ваше сознание не будет сужено. Тогда оно открыто: играет и наслаждается.
Каждый миг может быть деловым, каждый миг может быть медитативным. Различие - в отношении. Если вы не выбираете, если играете с ним, тогда этот миг медитативный.
Есть нужды социальные, и есть нужды существования, которые нужно выполнять. Я не скажу вам: "Не прививайте детям условностей". Если вы не привьете им условностей совершенно, они станут варварами. Они не смогут существовать. Выживание требует обусловленности, но выживанием все не кончается, поэтому вы должны уметь надевать и снимать свою обусловленность - так же точно, как одежду. Тогда вы есть.
Если вы не отождествляете себя со своей одеждой (своей обусловленностью), если, к примеру, не говорите: "Я есть мой ум", - это не трудно. Тогда вы можете легко измениться. Но вы отождествляете себя с условностями, вы говорите: "Моя обусловленность есть я", - а то, что не есть ваша обусловленность, отвергаете. Вы думаете:...
Продолжение на следующей странцие...
