Глава 1
Есть один древний трактат на санскрите, который некоторые ученые считают старше Бхагавад Гиты. Он называется Аштавакра Гита и содержит диалог между мудрецом Аштавакрой и его учеником, царем Джанакой. Этот диалог дает потрясающий образец божественного элемента, присутствующего в отношениях между реализованным гуру и в высшей степени "созревшим" учеником, то есть тем, кто ждет лишь той единственной мгновенной искры в виде интуитивного проникновения в Истину, которая дает внезапное просветление. В то же время Аштавакра Гита дает поразительно прямую, позитивную и четкую экзегезу (толкование) доктрины недуальности, возможно, лучшую, из всех когда-либо сделанных.
Аштавакра Гита не так широко известна, как Бхагавад Гита по той самой причине, что она настолько недвусмысленна и ясна, что не поддается измышлениям и искажениям со стороны комментаторов, необходимых для того, чтобы оправдать и обосновать свои собственные философские предубеждения и духовные склонности. Она содержит в высшей степени авторитетные заявления и ясные утверждения, настолько явно основанные на интуитивном опыте и убеждении, что они отрицают и полностью отвергают любые попытки хитроумного толкования или интеллектуальной акробатики. Этот сравнительно небольшой трактат, компактный и прекрасно изложенный, содержит около 300 двустрочных стихов, отражающих Истину, всю Истину и ничего кроме Истины.
Мудрец Аштавакра был назван так из-за того, что у него в теле было восемь дефектов, или изгибов.
Существуют различные объяснения насчет этих дефектов. Одна легенда гласит, что когда Аштавакра был еще в утробе матери, его отец ежедневно декламировал Веды, а Аштавакра слушал их. Отец, будучи праведным и набожным человек, был далек от учености и поэтому совершал множество ошибок в чтении. Аштавакра был уже настолько высоко развит в духовном плане, что не мог слушать Веды с такими ужасными искажениями и от этого он извивался в утробе матери. В результате в восьми местах его тело оказалось деформированным.
В "Махабхарате" есть и другая легенда, гласящая, что отец Аштавакры, Кахор, часто читал Веды своей жене Суджате, когда у нее в утробе был ребенок. Однажды младенец неожиданно закричал: "Смилуйся, мой дорогой отец, я изучил все Веды, и мне так жаль, что ты совершаешь ошибки в произношении". Кахор, будучи великим ученым (согласно данной версии этой легенды), прославившимся своей ученостью, не мог вынести такого оскорбления от своего неродившегося еще ребенка и наслал на него проклятие родиться в восемью дефектами в теле, и так родился Аштавакра, "имеющий восемь изгибов".
Далее легенда повествует о том, как отец Аштавакры, Кахор, отправился по какому-то делу во дворец к царю Джанаке, и там его попросили принять участие в споре на духовные темы с придворным ученым по имени Вандин, который был сыном царя Варуны. Кахор проиграл спор и был сослан в преисподнюю в качестве священнослужителя в процессе жертвоприношения, совершенного Варуной. Когда Аштавакре исполнилось двенадцать лет, он услышал о бедственном положении своего отца и отправился во дворец царя Джанаки принять участие в общих дебатах, участвовать в которых были приглашены самые знаменитые ученые. Аштавакре нелегко было пробраться во дворец, но в конце концов ему удалось это сделать. Когда ученое собрание увидело ковыляющего Аштавакру, все принялись смеяться. Даже добрый и набожный царь Джанака не смог сдержать улыбки, но его веселость сменилась изумлением, когда он увидел, что молодой Аштавакра смеется чуть ли не громче всех. Царь повернулся к калеке и сказал: "Молодой человек, я могу понять, почему смеются другие, но ника не могу понять причину вашего смеха". Аштавакра сразу же стал серьезным и ответил, что он смеялся по той причине, что не понимал, как царь может надеяться найти Истину в компании сапожников. Теперь уже царь рассердился и потребовал, чтобы Аштавакра объяснился. Юноша ответил не менее серьезным тоном ответил: "Все очень просто, Ваше Величество. Все эти достопочтенные гости ничем не лучше сапожников, ибо не видят дальше кожной поверхности. Они не в состоянии увидеть Присутствие внутри физического тела. Если разбивается глиняный горшок, разбивается ли пространство внутри него? Если горшок получается кривобоким, становится ли таким же пространство внутри него? Мое тело может быть искалечено, но Я бесконечно и безгранично". Царь, который уже достиг каких-то успехов на духовном пути, сразу же понял, что Аштавакра является полностью реализованной душой, и на следующий же день, по его просьбе, Аштавакра принял его в качестве своего ученика.
Эту историю об Аштавакре, подобно другим легендам, посвященным святым, мудрецам и пророкам, не нужно воспринимать буквально. Нетрудно увидеть ее истинное значение, как это бывает и в случае с подобными историями о других мудрецах и пророках, таких как Будда, Лао Цзы или Заратуштра. В случае с Аштавакрой, деформация тела в восьми местах может намекать на восьмиричный путь Йоги. Аштавакра заявляет, что для просветления на самом деле не требуются какие-либо практики и тренировки тела или ума. Просветление может быть внезапным и может произойти в долю секунды как только наступает ясное осознание (не просто интеллектуальное понимание), что никогда никакой связанности ни для кого не было, что свобода всегда была присуща человеку с рождения.
Так, существует легенда, гласящая, что Будда родился, сразу встав на ноги, то есть его мать произвела его на свет стоя. Вместо того, чтобы упасть, он сделал семь шагов, затем - восьмой, после чего остановился и произнес свои четыре благородные истины: самсара означает несчастье; существует возможность преодолеть несчастье; есть путь к преодолению несчастья; состояние счастья - это нирвана.
В случае с Заратуштрой говорится о том, что в отличие от любого другого новорожденного, он испустил не плач, а громко засмеялся, так как он считал, что жизнь предназначена для того, чтобы ею наслаждаться (и не делать других несчастными). "Добрые мысли, добрые слова, добрые дела" - вот суть его учения. Его религия является единственной, в которой пост, как правило, не только не рекомендуется, но даже запрещается.
Считается, что когда родился Лао Цзы, ему было уже восемьдесят лет. Смысл данной легенды явно не в том, что он пробыл в утробе матери на протяжении 80 лет, а в том, что он был зачат в мудрости и появился на свет мудрым - и ленивым! Его учение, поразительно напоминающее учение Нисаргадатты Махараджа, не включало в себя каких-либо практик. Он утверждал, что нет ни цели, ни пути, и что глубокое и ясное понимание совершенства Того-Что-Есть не требует восьмидесяти лет для своего осуществления, а, напротив, может принести внезапное и мгновенное просветление.
По этой причине многие религиозные мифы и легенды не нужно принимать буквально. Они должны передавать значение того или иного учения быстрым и наглядным образом, передавать тот факт, что семя содержит потенциал, который в нем не видим. Действительно, тем, кто увидели кого-то как "семя", младенцем или юношей, потом уже трудно принять этого же человека как мудреца. Вы не раз услышите: "Поверь мне, я знаю его с детства, и в нем не было ничего от мудреца или святого". В течение многих лет Рамана Махарши, мудрец Аруначалы в Южной Индии, оставался в пещере в полном одиночестве, и его семья уже прекратила все поиски. Затем, когда его местонахождение стало известно, были предприняты попытки вернуть его домой, но тщетно. В конце концов, когда его собственная мать пришла к нему и попросила вернуться домой вместе с ней, он был вынужден сказать ей, что больше не является тем человеком, который ушел когда-то из дома, что тот человек больше не существует.
Диалог между Аштавакрой и Джанакой начинается с вопроса:
"Как можно приобрести знание? Как можно достичь освобождения? Как происходит отречение?" (1)
Уже самый первый вопрос ученика имеет для гуру невероятно большое значение. Он говорит ему об общем уровне и степени обусловленности ученика. Он показывает, на каком этапе духовной эволюции ученик находится в данный момент. Что он на самом деле ищет? Это интересует гугу больше всего, ибо от этого зависят его ответы и советы. Когда я впервые встретился с Нисаргадаттой Махараджем, он спросил меня, что я хочу от него. Я ответил: "Меня не интересуют счастье и несчастье в этом или каком-либо другом мире. Я хочу узнать от вас ту Истину, ту неизменную Истину, которая всегда существовала и всегда будет существовать, независимо от пророков и религий". Махарадж какое-то время пристально смотрел на меня, затем улыбнулся и сменил тему разговора. К тому времени в комнате начали собираться другие люди, и обычная беседа должна была вот-вот начаться.
Определенное замешательство и непонимание рождается из-за того, что не всегда помнится важный момент, связанный с тем, насколько ответ гуру является существенным. Гуру на самом деле не слишком заботит ответ на вопрос как таковой. В действительности гуру интересует обусловленность, являющаяся причиной страданий ученика, и вопросы ученика как раз и показывают эту обусловленность. Прежде всего гуру интересует устранение этой обусловленности. Ученик же изначально заинтересован в "приобретении" знания как такового на интеллектуальном уровне. Гуру прекрасно осознает, что не существует такой вещи, как "неведение", которую можно было бы устранить приобретением знания. Он знает, что каждый индивидуум - это вселенское Сознание, отождествившееся с индивидуальным организмом тела-ума, и что такое отождествление и есть то самое неведение, о котором говорит ученик. Ученик думает, что именно приобретение знания избавит его от неведения, но гуру знает, что неведение само по себе есть результат такого позитивного (positive) действия, как отождествление. Любое последующее позитивное действие со стороны иллюзорного индивидуума, такое как духовная практика или дисциплина, лишь усилит отождествление. Поэтому гуру должен действовать осторожно, но решительно, направляя ученика таким образом, чтобы тот нашел (или думал, что нашел) ответ самостоятельно.
Поразительно яркий пример этого явления содержится в диалоге между Аштавакрой, гуру, и его зрелым учеником, царем Джанакой. Из того, что царь созвал собрание самых мудрых и самых знающих ученых для обсуждения духовных вопросов, ясно, что сам царь не был новичком в таких вопросах духовности, хотя, возможно, испытывал определенное замешательство под воздействием различных, часто противоположных, взглядов и мнений в данной области. В то же время, Аштавакра, по-видимому, был тронут той искренностью, с какой Джанака стремился получить его духовное руководство, его смирением и самим его главным вопросом. Джанаку не интересовало предстоящее развлечение в виде дебатов между учеными мужами. Не интересовал его и вопрос о грехе и добродетели, аде и рае. Его глубоко интересовал вопрос о том, как можно достичь освобождения. Он понимал, что никакого освобождения без свободы от страстей быть не может, поэтому его следующий вопрос относится к обретению бесстрастности.
Ответ Аштавакры таков:
"Дитя мое, если ты стремишься к освобождению, избегай объектов чувств как яда и стремись к прощению, искренности, доброте, удовлетворенности и истине так, как ты бы стремился к обретению нектара". (2)
Необходимо уделить должное внимание этому ясному и прямому ответу, который дает гуру на ясный и прямой вопрос ученика. Во-первых, Аштавакра мог разбить вопрос ученика на части и тщательно проанализировать, что же он имел в виду под каждым словом. И гуру мог действительно прибегнуть к такому подходу на определенной стадии отношений с учеником, но в самом начале более важно заложить основу для будущих благотворных отношений. Гуру начинает свой ответ со слов "Дитя мое". Эти два слова во многом очень важны. Они дают ученику недвусмысленно понять, что гуру принял его всем сердцем. Они также призывают его к тому, чтобы быть открытым и искренним для продолжения беседы. И в то же время они указывают на то, что ему многому нужно учиться и, следовательно, он должен быть готов отд...
Продолжение на следующей странцие...
