иком освобождены и чисты. Во время завтрака мы можем визуализировать Будду или Ламу. Тибетцы чаще всего удерживают его в горле во время еды. Мы, люди Запада, однако, думаем немного иначе. Тибетские матери, например, выплевывают детям в рот пережеванную еду. Поэтому, может быть, такой способ медитации им не мешает. Является естественным или нет подношение Ламе чего-то пережеванного, необходимо решить самому. Это зависит от наших ощущений и от нашей культурной основы. Если мы можем это сделать, мы подносим Ламе весь поток еды и все хорошие вещи, которые она содержит, всю силу, витамины и протеины. Одновременно мы думаем о всех существах, которые ничего не получают - о духах, которые, может быть, сейчас присутствуют в пространстве, на всех возможных уровнях осознавания, в состояниях великой привязанности, которые в действительности не имеют никакого прочного постоянного тела, но несмотря на это, они переживают, что они его имеют. Можно представить себе, что они получают сейчас что-то поесть. Когда мы выходим из квартиры, мы можем сделать это разными способами. Есть люди, которые все делают утром в последний момент, другие же организуют себе чуть больше времени. Все равно, как бы мы это ни делали. Независимо от того, напряженные ли как стальная пружина, мы прыгаем в машину и, сдирая резину, едем вниз по улице, или же спокойно выходим и все тщательно рассматриваем; самой важной вещью является, чтобы мы осознавали то, что мы делаем. Мы переживаем это, мы полностью присутствуем, когда это делаем. Мы ощущаем тело, и то, как двигаются мускулы. Мы осознаем первый запах дня. Мы видим, что делают все другие люди. Итак, мы имеем такое очень панорамное и широкое ощущение. Все присутствует. Даже если мы не смотрим с какой-то особенной концентрацией, мы имеем ощущение, что мы вбираем все всем телом, что мы всасываем все впечатления и ничто не избегает нашего внимания. Когда мы уже сидим в хорошо идущей машине, мы имеем картину поршней, которые движутся с полной точностью вниз и вверх. Мы видим искру, которая зажигает смесь, ощущаем силу, когда мы включаем мотор и двигаемся с места. Мы думаем о том, что нам не следует ехать слишком быстро, пока мотор еще не разогрет. Мы переживаем момент сочувствия к машине и думаем так: "Я берегу сейчас эту вещь и забочусь о том, чтобы она правильно работала. Она делала для меня так много, и сейчас я могу что-то сделать для нее". Когда мотор уже разогреется, мы начинаем прибавлять газ, радуемся полной силе. Радуемся также способному инженеру, который построил автостраду. Мы радуемся, что стольким многим людям удается удерживать эти сложные коробки на шоссе. Мы переживаем это действительно, как определенного вида мудрость, как нечто интересное. Зимой, когда долгое время темно, мы впитываем все темные цвета и цвета неонов. Если же ясно и лето, мы хватаем краски неба, мы осознаем формации облаков, подносим их, желаем, чтобы другие тоже могли увидеть нечто столь же красивое. Мы переживаем самого себя как бога или Бодхисаттву в его маленькой чистой стране, с рулем и всем, что к этому относится. Мы видим, что другие находятся в подобных ситуациях, мы переживаем это, и видим все как процессы мудрости, как нечто интересное, что действительно происходит. Когда мы потом паркуем автомобиль, мы думаем следующим образом:"Ох, как хорошо. Будды снова нас сберегли. Еще раз удалось". Когда мы поднимаемся в офис, мы радуемся всему, что там происходит. Мы переживаем присутствие людей, которые стоят вокруг и проверяем, кто именно хорошо вымылся. Мы ищем того, кто хорошо пахнет и приближаемся к нему, избегаем же тех, чье лицо покрыто трехдневной щетиной. Таким образом мы удерживаем внутри самые чистые и самые красивые переживания. Мы доверяем тому, что через какое-то время переживем снова что-то приятное. Когда мы садимся в лифт и едем в нем наверх, мы думаем, как интересно, что все эти машины работают таким совершенным образом. Мы ощущаем как уравновешиваются грузы. Мы можем также удерживать Кармапу в сердце и видеть, как он излучает свет на все существа. Здесь мы можем успешно это делать. В машине это не всегда хорошо. Только когда мы будем действительно хорошим йогином, мы сможем полностью освободить ум от езды и позволить делать это телу. До того момента мы должны, однако, использовать для езды все органы чувств. В лифте существует также такая возможность, что мы можем позволить, чтобы Будда опустился на высоту нашего сердца. Мы думаем, что он сидит над нашей головой на чем-то подобном кусочку бревна, потом мы вытаскиваем это бревно и бум. (Пауза) Будда падает в сердце и начинает сиять. Потом мы идем к шефу и выясняем, почему мы снова опоздали на полчаса. Мы слушаем то, что он имеет нам сказать, радуемся, что так точно ему удается выражать свои мысли. Мы знаем, что он определенно долго-долго это тренировал, а сейчас он имеет случай представить богатство своих возможностей. Мы очень глубоко тронуты и благодарны ему за заинтересованность, которую он нам посвящает, и очень счастливы, что очень ясно, что наше значение в фирме очень велико. Потом мы идем к своему письменному столу, сразу же находим 5 самых интересных дел этого дня, остальные же кладем на письменный стол коллеги, пока он не видит. Затем проверяем каким людям и когда мы должны позвонить, ставим будильник, чтобы он напомнил нам об этом в нужное время. Потом мы начинаем заниматься работой, и все время по этой причине ощущаем много радости. Мы пробуем делать это так хорошо, как возможно. Это важно, и вы, немцы, знаете об этом. После японцев и нескольких других рас с Дальнего Востока вы знаете это, вероятно, лучше всех во всем мире. Это было вызвано этими войнами каждые 20 лет. Войны, которые дают искусность в восстановлении и направление в жизни. Просто у вас это в костях. Действительно замечательной вещью является возможность что-то делать. То, что ты эффективен, дает много радости. Независимо от того, что мы делаем, следует делать это хорошо. Если мы ничего не делаем, ничего не возникает. Мы, датчане, на вопрос "Что делаешь?" отвечаем чаще всего так: "Так мало, как это только возможно." И могу сказать вам, что по этой причине нам в будущем будет все труднее занять деньги в долг, потому что подобное отношение распространяется.
В действительности, самой важной вещью в том, чтобы быть йогином, является то, чтобы мы хорошо делали то, что делаем. Если мы занимаемся любовью, то занимаемся любовью эффективно. Если мы работаем, то работаем эффективно, и мы не раскисшие. Мы делаем это, не думая ни о чем другом. Мы также не рассеяны. Мы держим нос у самой этой вещи и заканчиваем то, что начали. Это отношение действительно очень важно. Единственной вещью, которой йогин ни в коем случае не может себе позволить является размытость, отсутствие ясности и неуверенность. Как старая лошадь, которая не знает, следует ли ей сделать шаг вперед или назад, и поэтому остается там, где была и только занимает место. Йогин не может этого делать. Что бы ни было у нас на прицеле, что бы мы ни хотели сделать, мы делаем это правильно, с осознаванием и силой. И тогда мы получаем также правильный результат. Нам, однако, для этого необходимо упорство. Каким образом мы можем развить упорство? Как мы учимся сидеть и медитировать? Делая это. Упорство добывают будучи упорными. Мы хотим что-то сделать, потому что это дает много силы, потому что это приятно. А упорство мы развиваем благодаря тому, что мы упорные. Просто мы это делаем. Я не знаю другого способа. Наша мотивация - это радость, когда мы думаем: "Как замечательно, сейчас я снова могу сделать что-то полное значения. Вместо того, чтобы быть все более старым, я буду также немного более мудрым. Все йогическое лучше всего приходит через радость. По крайней мере, я так это понимаю. И таким образом этому учу. Я никогда не прихожу, указывая нравоучительно пальцем, но всегда я говорю: "Больше силы, двигать с места, взять то, что есть, нажать на газ". По этому распознается йогин. Обычный напуганный заяц должен всегда все удержать и охотнее умер бы еще до того, как что-то начнет делать. Йогин предпочитает хватать тигра на полном скаку. Это действительно большая разница. Йогин чувствует себя в изменениях так, как у себя дома. Нормальный человек предпочитает тишину и контролирование. Путь йогина заключается в том, что мы хватаем силу, когда она появляется, увеличиваем ее и направляем туда, куда хотим. Тяжелая работа и быть йогином совершенно не противоречат друг другу. Однако, лень, ничего неделание, и только согревание стула целый день не имеют с этим ничего общего. Это не означает, что мы должны вести себя как китайцы во времена Мао, когда очень часто нечего было делать. Тогда половина китайцев копала яму, а немного позднее вторая половина китайцев закапывала ее обратно, чтобы все имели занятие. Не это у нас имеется в виду. Если в бюро или на работе нечего делать, можно с успехом делать другие вещи. Подумайте, например, о всех людях, которые, возможно, обрадовались бы, получив от нас письмо. Подумайте о пользе, которую вы можете принести своему телу, если вы сделаете время от времени несколько упражнений, напряжете мускулы или также выпрямите спину. На этом уровне вы можете быть целиком осознающими, можете принести нечто хорошее себе и другим. Думайте также о том, что время, когда нечего делать, вы можете также использовать для повторения мантр, что даже в работе, когда вы не должны быть точно целиком сконцентрированы, вы можете повторять мантры. Таким образом вы сможете занять определенный уровень ума. Если вы как раз ничего не делаете, вы можете также на момент расслабиться, представить себе Кармапу в сердце и снова излучать светом на другие существа. Итак, пробуйте соответственно своим способностям осознавать на многих уровнях одновременно. Попробуйте действительно целиком использовать все ваше время. (Войтек.-Это очень важное замечание). Одна из причин, почему я и мои друзья часто говорим людям: "Сделайте Нендро, если это возможно", - это то, что потом все приходит само по себе, все происходит так, как должно быть. Во время дня существует также возможность медитировать на признаки утомления. Когда при физической работе у кого-то болят кости, или мы все больше утомляемся, делая умственную работу, мы можем осознать это и можем сделать процессы утомления объектом медитации. Мы можем полностью осознавать то, что именно происходит, когда мы хотим выпить чашку кофе или две чашки чая, когда мы охотнее вышли бы наружу или просто встали на голову в углу комнаты. Мы можем пережить много радости, обманывая обычные процессы природы. С одной стороны, замечательно концентрироваться на том, как покидает нас сила и активность. С другой стороны, интересно также научиться бороться с процессами утомления и отупления. Это мой собственный рецепт йогина. Когда мы работаем, мы можем видеть самих себя как мотор, который мы используем соответственно тому, что происходит. Мы меняем одну скорость на другую в зависимости от того, что именно возможно. Мы постоянно осознаем то, что можем делать много вещей одновременно. Мы переходим здесь с уровня на уровень. Я знаю это из собственного примера. Если у меня ясная голова, если я достаточно долго спал или также выпил достаточно много чая, то прежде всего принимаюсь за самые трудные личные дела, при которых я должен осознавать содержание всех двух страниц письма. Когда вдруг кто-то войдет в комнату с какими-то проблемами, однако, не с теми значительными, тогда я перехожу от писем к написанию открыток. Одна часть ума занимается вещами, которые я слышу и проверяет, с чем пришел гость, другая часть, которая не используется для этого, пишет легкие пожелания или что-то подобное. Когда ситуация становится больше, когда проблемы того, кто вошел, более серьезные, я перехожу к написанию адресов. А если еще больше энергии необходимо, я делаю немного порядка вокруг себя. Если действительно его проблема серьезна, я посвящаю ему 10 тысяч вольт своей энергии и глотаю все.
Потом, когда мы снова выходим из офиса, мы можем сделать несколько добрых пожеланий, чтобы всем хорошо жилось, чт...
Продолжение на следующей странцие...
