Хомя и Инохомя
(путь, который может привести к появлению двух новых объектов во Вселенной или путь, который может привести к "первой крови".)
Инохомя и Хомя
(или конфликт первого рода, в котором один от этого контакта погибает; или понятие смерти в слабо развитой эволюционной системе).
Предположим, что есть априори два объекта: Хомя и Инохомя, инопланетный Хомяк может быть вовсе и не Хомяк, т. к. мы должны всегда рассматривать что-то, подобное себе, потому что иначе не сможем его описать. Мы все время кого-то сравниваем с собой, замечаем изменения и формулируем от отправной точки, т. е. от себя.
Хомя и Инохомя отличаются тем, что мы не понимаем, есть там кто-то или нет. Мы этого не видим, не слышим, не чувствуем, не ощущаем, следовательно, контакта Хоми с Инохомей у нас пока нет. Не работает ни один из наших информационных каналов, мы не воспринимаем информацию о том, что в пространстве и времени существует объект Хомя. Для того, чтобы объект стал реальностью, необходимо, чтобы у него появился для нас список параметров: геометрические размеры, форма, цвет, запах и т. д. То есть этот объект должен быть описан на тех информационных потоках, которые мы можем воспринять, для которых у нас есть свои органы чувств, органы восприятия информации, передаваемой в пространстве каким-то образом через какую-то среду. Информация воспринимается нами, расшифровывается и создается картина мира.
Например, появился Хомя. Сначала мы его не видим, но слышим, т. к. работает слуховой канал. Вот сейчас он наткнется на стойку с прожектором, и звук будет очень громким, Значит, для того, чтобы нам выделить какой-то объект, нужно, чтобы информация, которая идет от этого объекта, дошла до нас в виде звуковой волны, электромагнитной волны, запаховой волны - волны какой угодно, но волны. То есть информация к нам приходит в виде волн, а нами эти волны на какой-то системе отображаются уже в какие-то картинки.
Если это волновые процессы, то они должны иметь периодический характер, максимум и минимум. Здесь носитель информации волновой, а на нем уже записана конкретная информация об этом Хомяке. Но ведь тогда получается, что от каждого из нас во все стороны идет информация о нашем присутствии в мире.
Но откуда у нас столько энергии, чтобы такую информационную лавину обеспечить? Каким образом мы, собственно говоря, генерируем этот информационный по-ок? Каким образом информационные потоки генерируют другие объекты? Что происходит, когда мы зацепляем информационный поток, идущий от другого, с помощью каких-то своих органов (информационных приемников) и начинаем хотя бы частично расширять эту информацию? Что происходит в этом случае с нами? Какие выводы мы делаем? Насколько они верны? Насколько они не верны?
Давайте посмотрим. Например, Хомя. Когда вы запомнили, как он выглядит, то вы для себя решили задачу "распознавания образов". Вы распознаете этот образ и отличите его от другого. Значит, вы выделили его индивидуальные качества, информационные параметры, его индивидуальное описание, создали для него параметрическую таблицу, т. е. у себя в голове вы отложили уже сформулированный комплексный облик этого объекта: это - Хомя.
Если у вас не сформулировался точный облик (он расплывчатый), а рядом еще один такой же (он отличный), но вы отличия не определили, вы не сделали какого-то количественного измерения, да и качественного различия не смогли заметить - для вас они являются одинаковыми объектами.
А как быть, если информация идет от двух объектов, и эти информационные потоки встречаются между собой. Но, встречаясь (они не материальны), проходят сквозь друг друга, значит они искажают ту информацию, которая в них заложена. И, следовательно, когда она приходит к каждому из нас, она уже изменена: мы принимаем информацию об объекте, которого не существует на самом деле. Это - уже измененная информация за счет того, что по дороге встретилась с нашим информационным потоком, и он ее изменил. Они провзаимодействовали между собой - эти два информационных потока.
Мы никогда над этим не задумывались, потому что, как правило, у нас информационные расстояния пока очень маленькие, влияние этой информационной связи, или искажений, вносимых во взаимодействие этих информационных потоков, невелико: они как бы взаимодействуют в маленькой зоне и слабо влияют друг на друга.
Но давайте посмотрим, что произойдет, если эти расстояния велики. Ведь тогда влияние информационного потока каждого объекта будет значимо. Тогда уже можно говорить, что это новый аппарат создания информации, которую создает не Хомя и не Инохомя, а взаимодействие двух информационных потоков. Это появляется кто-то новый, который является дополнительно третьим художником, картину которого мы слышим, осязаем. Он - как бы из ниоткуда, но мы начинаем приписывать ему характер реального объекта, Господа Бога, например. Он как бы существует, и именно Он вносит эти изменения, потому что для нас понять, что это - взаимодействие потоков, сложно. Мы на это никогда внимания не обращали и такую модель никогда перед собой не имели.
Что происходит, если мы все-таки эту модель представим? Тогда есть Хомя, образ нам близкий, дорогой, любимый. Понятно, что Хомя доволен жизнью. Он поел, поспал и думает, чтобы теперь сделать: или поесть, или поспать? Он сейчас МЫСЛИТ, решает очень важную для человечества задачу, которая касается лично его, а он как раз и есть все человечество.
Возможно, в этот же момент времени где-то во Вселенной еще есть тот, кто тоже поел, поспал, настроение хорошее, и тоже мыслит, кого бы еще съесть или еще что-то ... И вот каким-то образом эти два (Хомя и Инохомя) попадают на такое расстояние, что их информационные потоки предъявления в Мире соприкоснутся. Это значит, что распространяемые от каждого из них информационные волны в каком-то месте пересекутся, как две сферы коснулись бы в точке и чуть-чуть пересеклись. Получилась фигура, имеющая характер линзы или, если ее повернуть и пустить лететь, то получится тарелка. Очень интересно!
Возможно, если это информационно-энергетические сферы, т. е. оболочки, имеющие устойчивый квантовый характер, то взаимодействие таких оболочек и даст увеличенное стекло - линзу или тарелку, внутри которой для первого наблюдателя будет второй, а для второго наблюдателя будет первый объект.
В одном и том же месте объекты как среда одинаковы, а внутри объекта "среды" объекта разные. Может такое быть? По идее, может, но в чем разница для внутри сидящих объектов?
Ведь у нас на самом деле взаимодействие происходит между точками касания нескольких сфер (они "нашли" друг на друга), которые образовали такую большую чечевичку или тарелку, в которой есть разные зоны с точки зрения возможности влияния этого объекта (Хомя) или другого объекта (Инохомя). Та зона, которая расположена ближе к Хоме, более подвержена его влиянию, а та зона, которая расположена ближе к Инохоме, более подвержена его влиянию. Каждый как бы задающий художник для своей зоны.
Но Хомя почувствует, что там кто-то есть: у него еще нет информации об этом объекте, а есть как бы предварительная информация о том, что идет какой-то сигнал. Его Хомя пока не расшифровал, т. к. он слабенький, несет очень мало информации: сигнал идет. Но Я, получив сигнал и, имея такое очень интересное качество, как фантазия, начинаю по слабому сигналу моделировать: что бы это могло быть? Но Я моделирую в зоне, где мое воздействие является формирующим. Т. е. что Я ни придумаю, то здесь и будет, потому что стереть его никто другой не может (слишком слабенький сигнал). Он туда вносит малые изменения, маленькие детали, маленькую информацию, а Я вношу большую, сильную, по образу и подобию моему: вот здесь, внутри тарелки все равно будут подобные мне! Потому что МНЕ их легче представить, они будут отличаться конкретно (Я задам какое-то отличие), но они будут с головой, с руками и с ногами, потому что МНЕ других очень трудно представить: моя фантазия связана с моим обликом. Я работаю на так называемом принципе подобия: Я приписываю высокоразвитой разумной жизни, объекту только свою конфигурацию. Но это Я приписываю высокоразвитой разумной жизни, объекту только свою конфигурацию. Но это Я приписываю, Я все это сам сформулировал.
Давайте посмотрим с другой точки зрения: с точки зрения Инохоми. У него-то же самое, но у него на экране другая картинка, подобная ЕМУ; а у МЕНЯ - с отличием в чертах, но подобная МНЕ. Получается, что отсюда информация, проходя через вот эту линзу и попадая туда, доносится весьма слабо. Почему? Потому что идущий от меня сигнал, соприкасающийся с информацией другого, приходит ко мне раньше и дает МНЕ возможность фантазировать. И Я вношу сюда свою картинку. Я начинаю воспринимать ее, как будто она пришла отсюда - она является подлинной для меня.То есть Я исказил информацию, не заметив этого, понимая это как информацию, которая идет от другого объекта. Я это сделал за счет того, что у меня работает не только приемник информации, но и передатчик информации. Приемник информации всегда имеет отраженный сигнал (как от стенки отскакивает или от зеркала отражается).
Мы приписываем пространству, через которое проходит информация, возможность изменения информационного качества сигнала или возможность изменения информации за счет того, что действуют два информационных потока ... Тогда, если у нас здесь какие-то знания, то наличие этих знаний дает нам возможность идти дальше: или быстрее, или медленнее; но к каким знаниям мы подойдем, зависит от того, какие знания в нас заложены. Если они соответствуют подлинной картине мира, то мы пойдем в сторону усиления своих качеств как формирователя, воздействующего на этот мир; а если нет, то наоборот. Наше влияние на мир будет все меньше и меньше, мы будем просто как принимающая станция фиксировать события, которые уже произошли в мире: как бы смотреть кино, которое снято до нас. Нас в этом мире нет: мы не влияем на мир, не являемся генерирующими, преобразующими существами, а только воспринимающими, т. е. слабо развитыми. Слаборазвитость - это есть слабая влиятельность на мир. Влиятельность может быть и сильная, но в какую сторону направлена? Т. е. результативность может быть слабой или дисгармоничной от того, что мы просто не понимаем, что происходит в мире.
Мы можем себе представить пространство между Хомя и Инохомя как ряд экранов, на которых отображаются картинки, которые как бы существуют. На первом экране эту картинку задает художник Хомя с маленькими деталями, которые вносит Инохомя. На следующем экране Хомя уже меньше задает деталей, Инохомя - больше и т. д. Посередине - картинка равноправных отношений, картинка устраивает как бы обоих художников, оба художника признают что-то новое: оно похоже на мой мир, но в нем есть и значительное отличие: дальше мое влияние еще слабее, его - сильнее. Получается, что Я проецирую кино на один экран, на другой, на третий, но в нем артист все время меняет свой вид. На первом экране он более похож на меня, дальше - меньше, на последнем экране он совсем не похож.
Причем надо учесть, что экраны имеют еще толщину, состоят из газа; поэтому на экране не совсем резкая картинка, а здесь Я почти не вижу, Я совсем слабо воспринимаю картинку. На широкой картинке как бы размывается, нет Фокуса. А на узком экране самая резкая картинка. И получается, что Я могу принимать информацию отовсюду, но Я все время делаю вывод, что эта информация подлинная, что она такая и есть. Но ее-то там нет, там другая информация. И в зависимости от того, куда Я прорвался (на какой экран), у меня и представление о том, с кем Я вступаю в контакт, какую информацию мне передают. Я же считаю, что информация идет ко мне от Инохоми, и совершенно не учитываю, что Я могу на нее влиять. Не учитываю свой проецирующий аппарат как свое кино.
Но мы, как правило, этот фильм видим в сонном состоянии, когда мы не мешаем генерации информационного сигнала от себя и приему сигнала от других объектов (за счет рассудочно-логической деятельности раскладывания картинки по полочкам). В этом случае м...
Продолжение на следующей странцие...
