ко отсюда. Купим что-нибудь по дороге. Только дом у меня, не такой, как у всех".
"Это хорошо, что не он такой. А какой?"
"Он пустой, как пещера" - сознался Миша.
"Это тоже хорошо, что он - пустой. У всех - полный, а у тебя пустой.
Пустоту всегда можно заполнить. Чувствами, например.
А вот в полноту уже ничего не поместится. Сколько ни старайся" - щебетала девушка.
"Так ты согласна?"
" А почему бы и нет?" - кивнула она.
Миша жил на Кировском, неподалеку от студии телевидения.
В квартире было две комнаты, одну из них занимала семья, живущая здесь давно.
Пришелец занял свободную комнату недавно - после развода.
По пути купили сладостей, чаю и, наполовину вымокшие, зашли в дом.
Отсутствие мебели действительно делало комнату непривычной.
Небольшой стол, табурет, спальный мешок на деревянном полу, да несколько гвоздей в стене, на которых висела одежда.
"Это у тебя от бедности, или это твой принцип, Миш?" - спросила Ольга, снимая мокрую одежду.
"Я много путешествую, - ответил Михаил, - семьи у меня уже нет и вещи для меня лишние. Вот ледоруб, - он показал на альпинистский инструмент, висевший на стене, - вот это нужная мне вещь".
Пока закипал чайник, Ольга рассматривала фотографии, на которых были изображены горные пейзажи, озера, водопады, и те, с кем Миша посетил эти места.
"Я бы хотела попасть в горы! - мечтательно сказала девушка, - возьми меня с собой, когда соберешься?"
"Хорошо, - пообещал хозяин. - Если тебе делать нечего, поедем!"
Когда чай был готов, Михаил перевернул свой спальник и поставил на него сладости, которые они купили по пути, и чашки.
Откинувшись спиной на стену, Ольга с интересом ждала продолжения разговора.
Ей действительно нравилось прикосновение слов к ее чувствам.
"Значит, тебе импонирует пустота?" - риторически задал вопрос он.
"Не только пустота чего-либо, но и вообще - Пустота, как таковая! - сказала Ольга, изменяя позу и устраиваясь по-турецки.
Её голые ноги отвлекали внимание, но Миша решил сконцентрировать его на сказанное ею.
"Что ты имеешь в виду под Пустотой?" - спросил он.
"Существует несколько степеней пустоты, - изменившимся голосом сказала Ольга, - пустота физического пространства - это первая степень. Ее пределом является космическая пустота".
"Пределом? - переспросил хозяин, - мне казалось, что она беспредельна".
"Это иллюзорная беспредельность.
Она иллюзорна потому, что Пространство этой пустоты связано со Временем.
А это - одно и то же ОТНОШЕНИЕ в обратно пропорциональной связи.
Сфера Пространства, вместе со своей сферой влияния обращается во Время, а Время вращения сферы, как ты знаешь, имеет свою Собственную Космическую Частоту вращения (СКЧ). Таких СКЧ - тьма, в которой пропадает понятие Единого Космического Пространства, - оно становится иллюзией".
"Но ведь ее противоположность - плотность, тоже иллюзия!"
"Наша человеческая плоть, на которую ты сейчас пялишься, - заметила Ольга, - потому и может переходить в бесплотное состояние, что эта пара связана.
Как вода переходит в невидимый пар, так же и плотное стояние обращается в бесплотное состояние" - сказала Ольга, прикрывая голые ноги углом спальника.
"Если я правильно понимаю, у плотной волны всегда есть ее бесплотное состояние в эквивалентной ей частоте.
Поэтому наша настоящая жизнь всегда сопровождается её посмертным бесплотным состоянием, не правда ли?"
Ольга кивнула.
Странно было видеть эту пару, которая, в отличие от других, оставшихся в одиночестве, не обнималась, не целовалась, не занималась сексом, а открывала пустотность всего, и себя в том числе.
"В этом и заключается весь феномен.
Люди ищут бессмертия, как очки на носу.
Зачем искать то, чем вы уже обеспечены, - сказала Ольга, глядя на капли, стекающие по ту сторону стекла.
Отсюда вытекает вторая степень Пустоты - пустоты "антимира" - обратного нашему.
Мира, где витают наши обратные состояния в бесплотном, бесформенном существовании" - задумчиво сказала девушка.
"Значит, - перебил ее Миша, наливая ей новую порцию, - эта вторая степень пустоты на порядок выше первой, если она обладает способностью воздействовать на наш волновой мир и изменять его волнение в нужную сторону".
"Человеку все дается по возможностям его, - ответила Ольга, - а они, надо полагать, безграничны, ибо человек черпает силы не от съеденной пищи, а из силы связей "прошлого - настоящего - будущего".
Эта Связь - лишь следствие.
Она имеет свой причинный Источник, который неведом ни одному смертному.
Но если он неведом, это еще не значит, что его нет.
Он есть, и он подпитывает свою живую несущую плоть до тех пор, пока она способна работать, ибо только действие обеспечивает обратную связь - существование и эволюцию самого источника Жизни"
"Так вот почему в плотном мире необходима борьба за существование, - поддержал эту тему Михаил, - ведь эта борьба вынуждает человека отдавать силы, а не лежать и прожигать свою жизнь. Ведь прожигая свою жизнь, такой человек сжигает и свой Источник жизни, обратной стороной которой он является".
"Да, - согласилась Ольга, "орионовским" голосом, - заполняя пустоту с отрицательной степенью существования, бывший человек надолго обрекает душу на зверское бытие с целью уничтожения других ради собственного выживания".
"Наполнение Пустоты может быть всевозможным, но сама Пустота всегда останется Причиной её последующих наполнений" - добавил Миша.
"Следовательно, - подхватила его мысль Ольга, - все, что заполняло эту Пустоту, было лишь тенями, непостоянными, как эти темные фигуры на боках чайника, внутри которого уже пусто.
Поэтому внутренняя пустота души ценнее, чем ее противоположная - внешняя пустота".
Ольга помолчала, пережевывая халву и глядя в глаза собеседнику.
Она пыталась понять, усваивает он то, что она говорит, или ему это неинтересно.
Но как бы там ни было, она решила продолжить:
"В душевной пустоте нет ПРИЧИН для страданий и горя, для желаний и их следствий в виде Бытия, ибо в такой Пустоте можно пережить все существования и понять их. А понять - значит и полюбить".
"Ну, да! - поддержал ее Миша, - истинная любовь не нуждается в доказательствах. Поэтому не надо верить, - надо просто знать, - где Истина, там и Любовь - они неразделимы!"
Вдруг Ольга оглянулась по сторонам и насторожилась.
"Мишуля, ты ничего вокруг не замечаешь?" - спросила она.
Миша увидел, что за окном уже потемнело, а из разных углов на них смотрели глаза.
Они "слушали".
Здесь были глаза с круглым зрачком, как у людей, и с квадратным - как у баранов и козлов.
Среди них были заметны и щелевые зрачки, как у кошки или змеи, здесь же были и сотовые глаза, как у мух или пчёл.
На них смотрели даже треугольные зрачки, которых в природе никто не видел.
"Что бы это значило? - спросил пришелец и вспомнил предостережение Акселя, - это может быть опасно?"
"Если испугаться, то да. Но почему мы должны бояться взгляда, который внимает?" - и девушка улыбнулась им всем.
"Кому нужно присутствие этих свидетелей?" - проворчал Миша.
"Если тебе страшно, то я могу остаться с тобой на ночь, - спокойно сказала Ольга. - Только мне надо позвонить бабушке, у которой я живу, и предупредить, чтобы она меня не ждала сегодня".
"Хорошо, пойдем, я покажу тебе, где у нас телефон!" - обрадовался Михаил.
Ольга набрала номер. Миша вежливо отвернулся и ушел в комнату.
Глаза исчезли.
Быстро собрав угощение, он стряхнул крошки со спальника и привел его в нормальное состояние.
Ольга вернулась и, заметив перемену, сказала:
"Вообще-то я "сова" - могу не спать всю ночь. А вот ты, я думаю, - нет. Ну да ладно, гаси свет, будем отдыхать. Я надеюсь, мы поместимся в одном спальнике, не толстые. По крайней мере, есть уверенность, что никто из нас не продрогнет".
Михаил щелкнул выключателем и увидел на фоне окна, как Ольга, сбросила с себя всю одежду и нырнула в спальник.
"Хороший пример! - подумал он, и сделал то же самое.
В спальнике было тесновато и они, не сговариваясь, обнялись.
"Ми, - жарко зашептала Ольга неузнаваемым голосом, какое у тебя чуткое, упругое тело!"
Грудь Ольги, прижалась к его груди, возбуждая всё его существо.
Михаил почувствовал, как наполняется и набухает его лингам, как по телу побежали сладкие мурашки…
"Ты можешь войти в меня, - зашептала Ольга, - только не кончать. В конце концов, какая разница, где ему быть твердым, во внешней пустоте или во внутренней, - и Ольга тихо посмеялась, - так пусть уж он познает мою внутреннюю пустоту".
Лингам легко скользнул во влажную щель йони и затрепетал в ней.
Михаил быстро перенес центр внимания от возбуждения в муландхаре к свадхистане и стал поднимать шарик возбуждения вверх по позвоночнику.
"В конце концов, этим я ничего не нарушаю, - успокаивал он ум, - ведь этот контакт под моим контролем, главное не сбросить энергию по линии наименьшего сопротивления. Нужно наоборот - забросить ее вверх".
Ольга подсасывала его и сверху и снизу так, что он чуть не задохнулся от ее чувственности. Но свои чувства он всё-таки держал в узде и не давал им возможности разгуляться.
Горячий столбик возбуждения, как ртуть в термометре, поднимался все выше по каналу сушумны, и вдруг, вырвался через макушку головы наружу.
Михаил потерял ощущение плотности тела и взлетел ввысь.
Снова, как тогда на Омме, он увидел себя сидящим на широком ложе плода подсолнечника.
На его коленях, обнимая его руками и ногами, сидела его шакти.
Контакт между ними был по-прежнему плотным, но он уже не беспокоил его, как мужчину.
Окружающий мир был неописуемо прекрасен.
Где-то внизу подразумевались мокрые крыши домов, облачности как не бывало.
Между двумя телами, лежащими внизу и сидящими над облаками, протянулась многорядная радуга.
Небо было абсолютно прозрачным.
Орион только что поднялся из-за горизонта, и чувствовалось, что он держит с ними неразделимую связь.
Неземная любовь соединяла две полярности.
Время текло мимо них.
На востоке уже обозначались лучи восходящего солнца.
Соединенная душа погрузилось в блаженство Нирваны, которая была неописуема.
Но всему приходит конец.
Спускаться, как известно, всегда труднее, чем подниматься. Миша устал от спуска, от чувств, его охвативших, и как только обычные ощущения дали о себе знать, он неожиданно для себя погрузился в глубокий обморок.
Обморок перешел в сон, в котором он, без всякого контроля, наслаждался телом Ольги.
Проснулся Миша внезапно от ощущения пустоты.
Он был пуст, как чайник, стоявший над его головой на столе.
Ольга спала, не разжимая объятий.
На ее счастливом лице светилась блаженная улыбка.
Но Миша не видел ее.
Он смотрел вглубь себя и спрашивал своё тело, - излило ли оно семя в Ольгу или нет?
И не потому ли он казался сам себе опустошенным, что он потерял свое семя?
Лингам, уже не напряженный, как в начале, все еще находился в контакте с йони.
Тело девушки не отпускало его, оно еще желало.
Ольга почувствовала, что ее любимый проснулся, и еще крепче прижалась к нему всем телом.
"Не уходи, - прошептала она, не раскрывая глаз, - не нарушай чудесного контакта между нами".
"Не нарушай, - услышал Михаил, и понял это по-своему.
Его тело просыпалось ото сна.
Ольга сделала еле заметное движение мышцами между ног, и лигам втянулся еще глубже.
Он тоже проснулся и стал быстро набирать силу.
Предательская дрожь возникла у Михаила в щиколотках, побежала вверх к коленкам, потом мурашки охватили его бедра, затем еще выше и… остановить оргазм уже было невозможно.
Ольга тут же застонала от ответного оргазма и, теряя сознание, шептала - "еще, еще…"
Прошло по крайней мере, две минуты, пока она не пришла в себя.
Посмотрев на Михаила, она сказала не своим голосом:
"Ну, ты даёшь, милый!… Четвертый раз!… А еще можешь?"
Пришелец понял, что Сириус выиграл на этот раз.
В голову полезли всякие оправдательные мысли, что мол, ничто человеческое ему не чуждо.
Что всё, что ни делается - всё к лучшему, но факт оставался фактом, - испытание он не выдержал.
"Хотя с другой стороны, - рассуждал он, - я дал жизнь будущему, которое было до этого только в проекте на Омме.
...
Продолжение на следующей странцие...
