"Не кричи! Не мешай папе!" Папа делает нечто великое — читает газету! И вы остановливаете эту бегущую энер-гию, этот поток — вы останавливаете этот пыл, вы останавливаете жизнь. Вы насильственны. Я не говорю, что ребенку все-гда можно позволять мешать вам. Но из сотни раз, девяносто раз вам на самом деле не мешают. И если вы не будете мешать ему эти девяносто раз, ребенок поймет. Ребенок понимает вас — если вы понимаете ребенка, — дети очень, очень отзывчи-вы. Если ребенок видит, что ему никогда не ставят препятствий, но однажды вы говорите ему "Я занят, пожалуста ..." ребе-нок поймет, что это говорит не родитель, который постоянно ищет предлог накричать на него -это говорит родитель, кото-рый позволяет все. У детей другое видение.
"Теперь я хочу чтобы было тихо,- сказал учитель,- так тихо, чтобы было слышно как падает булавка. Воцарилась глубо-кая тишина. Через две минуты измученный ожиданием голос прокричал сзади: "Ради бога, пусть она уже упадет поскорее!” Мальчика привели первый день в школу, и как только его мама ушла, он расплакался. Учитель и воспитательница изо всех сил старались успокоить его, но он продолжал плакать пока наконец, перед обедом учитель не сказал раздраженно: "Ради Бога, уймите ребенка! Сейчас давай пообедаем, а через пару часов ты пойдешь домой и снова увидишь свою мамочку. И сразу же маленький мальчик перестал плакать."Да?" сказал он."Я думал что останусь здесь, пока мне не исполнится 16 лет!"
У них свое видение, свое понимание, свои проивычки. Попытайтесь понять их. Понимающий ум всегда найдет глубокую гармонию растущую между ним и ребенком. Лишь глупые, бессознательные люди продолжают быть закрытыми в своих идеях и никогда не пытаются понять видение другого.
Дети приносят свежесть в мир.
Дети новое издание сознания.
Дети это свежие побеги божественного в жизни. Будьте уважительными, будьте понимающими. И если вы счастливы и бдительны, нет необходимости волноваться о том, чтобы не повторять тех же ошибок — вы их не повторите. но тогда вы должны абсолютно отличаться от своих родителей. Сознание принесет это различие.
Глава 4
ШЛЕПНИТЕ СЕБЯ ПО ЯГОДИЦАМ.
Возлюбленный Ошо,
Как сделать рождение ребенка по-возможности мягким?
Когда ребенок выходит из чрева, это величайшее потрясение в его жизни. Даже смерть не будет таким сильным потря-сением, потому что смерть прийдет без предупреждения. Наиболее вероятно, что смерть прийдет, когда он будет бессозна-тельным. Но выходя из чрева своей матери он сознателен. Нарушается его долгий девятимесячный сон, в тот момент когда вы перерезали пуповину, которая связывает его с матерью, вы создали индивидуальность, отравленную страхом. Это не правильно; но именно так делается по сей день. Не зная того сами, люди помагают так священникам и так называемым ре-лигиям эксплуатировать человека. Ребенок должен приниматься из лона матери медленно, постпененно. Не должно быть потрясения — и сейчас можно сделать так, чтобы его не было. Научная организация этого возможна.
В комнате не должно быть ярких ламп, потому что в течении девяти месяцев ребенок жил в абсолютной темноте и у не-го очень нежные глаза, которые никогда не видели света. А во всех ваших больницах яркие лампы, лампы дневного света и ребенок неожиданно видит свет ... Многие люди из-за этого страдают плохим зрением, и позже им приходится носить очки. Очки не нужны ни одному животному. Видели ли вы животных читающих в очках газету? Их глаза совершенно здоровы всю жизнь, до момента смерти. Это только человек. А начало закладывается в самом начале. Нет, ребенку нужно рождаться в темноте или при очень мягком свете, при свечах например. Темнота была бы лучше всего, но если нужен небольшой свет, то свечей будет достаточно.
А что врачи делают по сей день? Они не дают ребенку даже короткого времени, чтобы он мог познакомиться с новой ре-альностью. Тот способ, которым они встречают ребенка безобразен, держат его за ноги и шлепают по ягодицам. Идея этого глупого ритуала заключается в том, что он якобы поможет ребенку дышать, потому что в чреве матери он не дышал само-стоятельно, мать дышала за него, ела за него, все делала за него.
А когда вас встречают в этом мире, подвесив вверх ногами и шлепнув по ягодицам — это не очень хорошее начало. Но врач спешит — иначе ребенок начнет дышать сам. Ребенка нужно оставить на животе матери, на верхней части живота. Перед тем, как связующая пуповина перерезана, он должен быть положен на живот матери. Он был внутри живота, внизу; теперь он снаружи. Это не большая разница. Мать здесь, он снаружи. В этом нет существенной разницы. Мать здесь, он может потртгать ее, он может почувствовать ее. Он знает ее вибрации. Он полностью осознает, что это его дом. Он вышел наружу, но это его дом. Позвольте ему побыть с матерью немного дольше, так чтобы он познакомился с матерью снаружи; изнутри он знает ее. И не перерезайте пуповину, которая соединяет его, пока он не начнет дышать самостоятельно.
А сейчас, что происходит? Мы перерезаем пуповину и шлепаем ребенка так, что ему приходится дышать. Но это форси-рование, это насилие, это совершено ненаучно и противоестественно. Позвольте ему сначала вздохнуть самостоятельно. Это займет несколько минут. Не спешите так. Это вопрос всей жизни человека. Вы можете выкурить свою сигарету две или три минуты спустя, вы можете пошептаться со своей подружкой на несколько минут позже. Это не принесет никакого вре-да. Что за спешка? Почему не дать ему три минуты? Ребенку не нужно болше. Просто предоставьте его самому себе и в те-чении трех минут он начнет дышать. А когда он начнет дышать, он приобретет уверенность, что может жить полагаясь на себя самого. Тогда вы можете перерезать пуповину, она бесполезна теперь, и это не будет потрясением для ребенка.
Наиболее важное — не заворачивайте его в одеяла и не кладите в кровать. Нет, в течении 9 месяцев он был без одеял, обнаженный, без подушек, без простыней, без кровати — не меняйте все слищком быстро. Ему нужна небольшая ванна с тем же водным раствором, который был в чреве матери — это в точности океаническая вода: то же количество соли, то же количество химикалиев, абсолютно то же. Это еще одно доказательство того, что жизнь должно быть случилась вначале в океане. Итак приготовьте такой же раствор в маленькой ванночке и позвольте ребенку лежать в ней, и он будет ощущать, что радушно принят миром. Это тот раствор, с которым он уже знаком.
В Японии, один дзенский монах провел великолепный эксперимент: он помог трех месячному ребенку плавать. Медлен-но он шел к боле раннему возрасту. Вначале он попытался сделать это с девитимесячными детьми, затем с 6-ти месячными детьми, теперь с трех месячными детьми. А я говорю, что он еще далек от цели. Даже только что рожденный ребенок спо-собен плавать, потому что он плавал в утробе матери.
Итак, дайте ребенку шанс, подобный тому, который он имел в утробе матери. И он будет более уверенным; и никакой священник не сможет так легко его эксплуатировать, рассказывая ему об адском огне и всякой подобной чепухе.
Глава 5
ЛИЦО БОГА.
Возлюбленный Ошо,
Как можно сделать так, чтобы дети сохраняли свое настоящее лицо?
Настоящее лицо каждого ребенка — это лицо Бога. Конечно мой Бог не христианин, не индуист, не еврей. Мой Бог это даже не существо, это только присутствие. Это скорее не цветок, а лишь аромат. Вы можете почувствовать его. но вы не можете схватить его. Вы можете быть захвачены им , но вы не можете обладать им.
Мой Бог, это не что-то объективное, где-то там.
Мой Бог субъективен, он здесь.
Мой Бог не может никогда быть обозначенным словом "то". Он может быть обозначенным лишь словом "это".
Бога моего видения и опыта нельзя искать в синагогах, храмах, мечетях, церквях, в Гималаях и в монастырях. Он не там, потому что он постоянно здесь. А вы продолжаете искать Его там.
Когда я говорю, что естественное лицо ребенка это лицо Бога, я имею ввиду, что Бог — это синоним жизни, существо-вания. Все, что ни есть — все божественно, священно. И нет ничего, кроме Бога.
Бог не может быть понят количественно, он может быть понят как качество. Вы не можете измерить Его. Вы не можете сделать статую из него, вы не можете нарисоваь картину с него. В этом смысле он совершенно безличностный. И если вы посмотрите в лица детей, когда они прибывают, только что, от самого источника жизни, вы увидите определенное присут-ствие, которому нет названия — безымянное, неопределимое.
Ребенок живой. Вы не можите определить его живость, но она присутствует, вы можете чувствовать ее. Она настолько здесь, что как бы вы слепы не были, вы не можете пропустить ее. Она свежа. Вы можете вдыхать свежесть возле ребенка. Аромат исчезает медленно, очень медленно. И если, к несчастью, ребенок становится удачливым — знаменитостью, прези-дентом, премьер-министром, священником, тогда этот же самый ребенок загнивает.
Он пришел с необычайным ароматом , неопределимым, безымянным. Посмотрите в глаза ребенка — вы не можете най-ти ничего глубже. Глаза ребенка — это бездна, они бездонны.
К несчастью, так как общество разрушает его, вскоре его глаза будут только поверхностными; за слоями и слоями ус-ловностей, эта глубина, эта необозримая глубина исчезла давным давно. А то было его естественное лицо. У ребенка нет мыслей. О чем он может думать? Чтобы думать, нужно прошлое, чтобы думать, нужны проблемы. У него нет прошлого, у него есть только будущее. У него еще нет проблем, он без проблем. Для него нет никакой возможности думать. О чем он может думать?
Ребенок сознателен, но без мыслей. Это естественное лицо ребенка. Когда то это было и вашим лицом тоже, хотя вы за-были об этом, оно все еще там, внутри вас, ждет, чтобы кто-нибудь открыл его вновь. Я говорю открыть вновь потому, что вы открывали его много раз в прошлых жизнях и снова и снова вы продолжаете забывать.
Возможно даже в этой жизни были моменты, когда вы подходили очень близко к тому, чтобы узнать его, чтобы почув-ствовать Его, чтобы быть Им. Но мир слишком сильно влияет на людей. Сила его притяжения велика — мир тянет нас в тысячу и одну сторону. Он тянет нас в столь многих направлениях, что вы распадаетесь на части. Это чудо, как людям уда-ется сохранить все эти части вместе.
Иначе одна их рука улетела бы на север, другая рука на юг, голова должна была бы подняться к небу; все части летали бы по всему пространству. Это несомненное чудо, что вы не разрываетесь на части.
Возможно давление со всех сторон слишком велико, так что ваши руки, ноги и голова не могут летать. Вы сдавлены везде.
Даже если вам случится встретится со своим настоящим лицом, вы не сможете узнать его — оно будет таким незнако-мым. Взможно, что время от времени такие встречи происходят случайно,но вы даже не говорите "Привет!" Это незнако-мец, и возможно глубоко внутри есть некоторый страх — как всегда бывает при встрече с незнакомцем.
Вы спращиваете меня, как мы можем спасти настоящее лицо наших детей? Вам не нужно ничего делать прямо. Все сде-ланное прямо будет вмешательством. Вы должны научиться искусству неделания. Это очень сложное искусство. Это не что-то такое, что вы должны делать, чтобы защитить, спасти настоящее лицо ребенка. Что бы вы ни делали — это разрушит настоящее лицо. Вы должны научится неделанию: вы должны научится как держаться в стороне, в стороне от пути ребенка. Вам прийдется быть очень мужественными, потому что это риск, предоставить ребенка самому себе. Тысячи лет нам твер-дили, что если ребенок предоставлен самому себе он будет дикарем. Это чистая чепуха. Я сижу перед вами — но разве я похож на дикаря. А я жил без всякого вмешательства со стороны моих родителей. Да, им это принесло много хлопот, и у вас тоже будет много хлопот, но оно стоит того.
Настоящее лицо ребенка настолько ценно, что любые хлопоты стоят того. Это настолько ценно, что что бы вам ни при-шлось заплатить за это — это дешевая цена; вы получаете это за бесценок. И радость в тот день, когда вы обнаружите на-стоящее лицо своего ребенка неповрежденным, с той же красотой, которую он принес в этот мир, с той же невинностью, с т...
Продолжение на следующей странцие...
