of the same Ocean, which varies the height & force of its billows and chooses the objects it shall fall upon with the kiss of its foam & spray and the clasp of its engulfing waters.
493. Божественная Любовь обладает одновременно двоякой игрой: вселенским движением, глубиной, спокойствием и бездной, подобной некоему Океану, несущему целиком мир и каждый предмет в нем, как на ровной перине с одинаковым нажимом и персональным ритмом, воздействием, интенсивностью и экстатичностью, подобной танцующей поверхности этого Океана, меняющего высоту и силу своих валов и избирающего объекты, на которые они должны обрушить лобзания своей пены, брызг и объятия поглощающих вод.
494. I used to hate and avoid pain and resent its infliction; but now I find that had I not so suffered, I would not now possess, trained and perfected, this infinitely & multitudinously sensible capacity of delight in my mind, heart and body. God justifies himself in the end even when He has masked Himself as a bully and a tyrant.
494. Я испытывал ненависть, но избегал причинять боль и обиду; теперь же обнаружил, не пострадай я так, не стал бы обладателем, столь вышколенным и совершенным, этого бесконечно многообразного чувства восторга в своем уме, сердце и теле. Бог в конце концов себя оправдает, даже если Он и маскировался под задиру и тирана.
495. I swore that I would not suffer from the world's grief and the world's stupidity and cruelty & injustice and I made my heart as hard in endurance as the nether millstone and my mind as a polished surface of steel. I no longer suffered, but enjoyment had passed away from me. Then God broke my heart and ploughed up my mind. I rose through cruel & incessant anguish to a blissful painlessness and through sorrow and indignation & revolt to an infinite knowledge and a settled peace.
495. Я клялся, что не стану страдать от мирских горестей, неудач, жестокости и несправедливости, и сделал свое сердце твердым, как камень, а ум, как безупречную поверхность стали. И хотя я не стал больше страдать, но и наслаждения минули меня. Тогда Бог расколол мое сердце и избороздил мой ум, Я восходил сквозь жестокость и непрерывные муки к блаженству неомрачимости, и сквозь скорбь, негодование и протест к бескрайности знания и постоянству покоя.
496. When I found that pain was the reverse side & the training of delight, I sought to heap blows on myself & multiply suffering in all my members; for even God's tortures seemed to me slow & slight & inefficient. Then my Lover had to stay my hand & cry, "Cease; for my stripes are enough for thee."
496. Когда я обнаружил, что боль -- это оборотная сторона и преддверие блаженства, то стал стремиться принять на себя град ударов и множество страданий на свое тело, ибо даже муки Бога показались мне притупленными, слабыми и недостаточными. Тогда мой возлюбленный остановил меня и воскликнул: "Прекрати, и моего бичевания достаточно тебе".
497. The self-torture of the old monks & penitents was perverse & stupid; yet was there a secret soul of knowledge behind their perversities.
497. Самобичевание древних монахов и раскаяние было порочным и глупым, но все же здесь существует тайна познания души за пределами своей извращенности.
498. God is our wise & perfect Friend; because he knows when to smite as well as when to fondle, when to slay us no less than when to save & to succour.
498. Бог -- наш мудрый и совершенный Друг, ибо он знает, когда ударить, а когда обласкать не хуже, чем когда убить, а когда спасти и прийти на помощь.
499. The divine Friend of all creatures conceals His friendliness in the mask of an enemy till He has made us ready for the highest heavens; then, as in Kurukshetra, the terrible form of the Master of strife, suffering & destruction is withdrawn & the sweet face, the tender arm, the oft-clasped body of Krishna shine out on the shaken soul & purified eyes of his eternal comrade & playmate.
499. Божественный Наперсник всех тварей скрывает свое дружелюбие под маской враждебности до тех пор, пока не приготовит нас к высочайшим небесам; потом, как на Курукшетра, этот ужасающий облик Владыки борьбы, страданий и разрушений отторгается, и ласкающий лик, нежность, все обнимающее тело Кришны озаряет потрясенную душу и очищает очи своих извечных друзей и партнеров.
500. Suffering makes us capable of the full force of the Master of Delight; it makes us capable also to bear the utter play of the Master of Power. Pain is the key that opens the gates of strength; it is the high-road that leads to the city of beatitude.
500. Страдание делает нас способными к принятию в полной мере Владыки Восторга; оно делает нас также способными выдержать игру иную -- Владыки Могущества. Боль -- это ключ, открывающий врата силы; это высочайший путь, ведущий нас в град блаженства.
501. Yet, O soul of man, seek not after pain, for that is not His will, seek after His joy only; as for suffering, it will come to thee surely in His providence as often and as much as is needed for thee. Then bear it that thou mayst find out at last its heart of rapture.
501. И все же, о душа-человек, не стремись к страданию, ибо не в том Его воля, стремись только к радости; что же касается страдания, то будь уверен, его будет дано Провидением ровно столько, сколько необходимо тебе. Потом неси то, что ты сможешь обнаружить, наконец, в своем восторженном сердце.
502. Neither do thou inflict pain, O man, on thy fellow; God alone has the right to inflict pain; or those have it whom He has commissioned. But deem not fanatically, as did Torquemada, that thou art one of these.
502. Никогда не причиняй боли, О человече, своему другу; Бог единственный, кто вправе причинять боль, либо те, кого Он на то уполномочивает. Но не полагай фанатично, как Торкумада, что ты один из них.
503. In former times there was a noble form of asseveration for souls compact merely of force and action, "As surely as God liveth." But for our modern needs another asseveration would suit better, "As surely as God loveth."
503. В прежние времена существовала благородная форма клятвенного заверения для душ, сплоченных просто настоянием и действием: "Также несомненно, как существует Бог". Но для наших современников было бы более подходящим иное заверение: "Также несомненно, как любит Бог".
504. Science is chiefly useful to the God-lover & the God-knower because it enables him to understand in detail and admire the curious wonders of His material workmanship. The one learns & cries, "Behold how the Spirit has manifested itself in matter"; the other, "Behold, the touch of my Lover & Master, the perfect Artist, the hand omnipotent."
504. Наука полезна, главным образом любящему Бога и познающему Бога, поскольку дает возможность понять в деталях и восхищаться чудесами Его материального мастерства. Первый, изучив, восклицает: "Созерцайте, как Дух проявил себя в материи", а другой: "Созерцайте касание моего Возлюбленного и Владыки, совершенного Художника, его всемогущую руку".
505. O Aristophanes of the universe, thou who watchest thy world and laughest sweetly to thyself, wilt thou not let me too see with divine eyes and share in thy worldwide laughters?
505. О аристофаны вселенной, вы, оберегающие свой мир и радостно над собой смеющиеся, не откажите и мне тоже взирать божественными очами и разразиться на весь мир хохотом.
506. Kalidasa says in a daring image that the snow-rocks of Kailasa are Shiva's loud world-laughters piled up in utter whiteness & pureness on the mountain-tops. It is true; and when their image falls on the heart, then the world's cares melt away like the clouds below into their real nothingness.
506. Калидаса создал смелый образ снежных утесов Кайласа, будто громогласные извержения раскатов хохота Шивы нагроможденных в своей белизне и чистоте на горные вершины. И это так; когда их образ проникает в сердце, то мирские заботы растворяются, подобно низким облакам, в подлинное ничто.
507. The strangest of the soul's experiences is this, that it finds, when it ceases to care for the image Athreat of troubles, then the troubles themselves are nowhere to be found in one's neighbourhood. It is then that we hear from behind those unreal clouds God laughing at us.
507. Главная необычность душевного познания в том, что когда оно состоялось, исчезает и интерес к образу, и угроза беспокойства сама собой пропадает, чтобы вновь появиться где-нибудь по соседству. Тогда мы и слышим позади себя, что эти нереальные облака -- Бог, смеющийся над нами.
508. Has thy effort succeeded, O thou Titan? Dost thou sit, like Ravana and Hiranyakashipou, served by the gods and the world's master? But that which thy soul was really hunting after, has escaped from thee.
508. Достигло ли цели твое усилие, о Титан? Не состоишь ли ты, подобно Равану и Хираникашипу, на службе у богов и у властелина мира? Ведь то, за чем твоя душа в действительности устремилась, уже исчезло от тебя.
509. Ravana's mind thought it was hungering after universal 'sovereignty and victory over Rama; but the aim his soul kept its vision fixed upon all the time was to get back to its heaven as soon as possible & be again God's menial. Therefore, as the shortest way, it buried itself against God in a furious clasp of enmity.
509. Ум Равана был озабочен стремлением к мировому господству и к победе над Рамой: но душа его все время не оставляла цели возвращения назад на небеса, чтобы как можно скорее снова стать слугою Бога. Поэтому наикратчайшим путем было бросить себя наперекор Богу, облачась в неистовую враждебность.
510. The greatest of joys is to be, like Narada, the slave of God; the worst of Hells, being abandoned of God, to be the world's master. That which seems nearest to the ignorant conception of God, is the farthest from him.
510. Величайшей радостью должно быть, подобно Нарада, служение Богу; наихудшим Адом жизни -- отвержение Бога, чтобы стать властителем мира. То, что кажется ближе всего в невежественном представлении о Боге, является наиболее далеким от него.
511. God's servant is something; God's slave is greater.
511. Божий слуга -- это кое-что; Божий же раб значительнее.
512. To be master of the world would indeed be supreme felicity, if one were universally loved; but for that one would have to be at the same time the slave of all humanity.
512. Стать властелином этого мира счастье действительно высочайшее, если любить мир всеобъемлюще; но для этого в то же самое время нужно быть слугой всего человечества.
513. After all when thou countest up thy long service to God, thou wilt find thy supreme work was the flawed & little good thou didst in love for humanity.
513. После того, как ты подведешь итог своего продолжительного служения Богу, обнаружишь, что эта твоя величайшая работа была недостаточной и что мало хорошего ты сделал в любви к человечеству.
514. There are two works that are perfectly pleasing to God in his servant; to sweep in silent adoration His temple-floors and to fight in the world's battlefield for His divine consummation in humanity.
514. Существуют два вида деяний, которые особенно привлекательны для Бога в его слуге: согласие мести в тишайшем благоговении полы в Его храме и бороться на мировом поприще за Его божественное свершение в человечестве.
515. He who has done even a little good to human beings, though he be the worst of sinners, is accepted by God in the ranks of His lovers and servants. He shall look upon the face of the Eternal.
515. Тот, кто свершил даже малое благо для людей, будь он худшим из грешников, принимается Богом в разряд его слуг и возлюбленных. Он взглянет в лицо Вечности.
516. O fool of thy weakness, cover not God's face from thyself by a veil of awe, approach Him not with a suppliant weakness. Look! thou wilt see on His face not the solemnity of the King & Judge, but the smile of the Lover.
516. О оглупленный собственной слабость...
Продолжение на следующей странцие...
