Медленно вырастала давняя проблема: у меня было сердце примадонны
и тело быка.
? Я ухожу из "Дугласа", ? сообщил я однажды за ланчем на стоянке,
сидя на переднем крыле своей развалюхи, сменившей трех хозяев.
? Я собираюсь немного поработать на самого себя. У меня есть несколько
рассказов, которые вряд ли будут напечатаны в Техническом Описании
1-C-124G-1, как бы я ни расставлял в них запятые.
? Конечно, ? сказал Билл Коффин, хрустя картофельным чипсом рядом
со мной. ? Мы все уходим из "Дуглас Эйкрафт". Зак ждет перевода
в "Юнайтед Эйрлайнз" в следующем месяце и через год станет капитаном;
Уилли Пирсон запатентовал какое-то автоматическое устройство и
скоро станет богатым человеком; Марта Дайерс снова отослала свою
повесть, и в этот раз ее непременно напечатают и она станет бестселлером.
? Он порылся в своей сумке. ? У меня тут всего слишком много. Хочешь
чипсов?
? Спасибо.
? Может быть, это и правда, что свободной коммерцией можно что-то
заработать, как все кругом утверждают. Но заметь, Ричард, пока
еще никто даже не высунулся за пределы этого забора. Работа в "Дугласе",
может, и не так романтична, как, скажем плавание в открытом море
на 48-футовом траулере, но знаешь, "Дуглас" ? это то, что принято
называть безопасностью.
Я кивнул.
? Знаешь, что я имею в виду, говоря о безопасности? Это отнюдь
не самая тяжелая в мире работа, и, между нами, нам здесь платят
больше, чем кому-либо за гораздо более тяжелую работу. И пока Америка
будет нуждаться в пассажирских, а ВВС ? в транспортных самолетах,
нам с тобой увольнение не грозит.
? Да уж... ? Я надкусил край картофельного чипса, больше из вежливости,
чем от голода.
? Ты со мной согласен, но все-таки хочешь смыться, так?
Я не ответил.
? Ты что, действительно надеешься что-нибудь заработать своими
рассказами? Сколько их тебе нужно будет продать, чтобы получить
то, что тебе платят здесь?
? Много, ? сказал я.
Он пожал плечами.
? Пиши рассказы в свое удовольствие, а деньги зарабатывай в "Дугласе",
и тогда, если рассказы не будут покупать, ты, по крайней мере,
не умрешь с голоду. А если их начнут печатать, можешь уволиться
в любой момент.
Прозвучала сирена ? конец обеденного перерыва, и Билл смахнул остатки
своих чипсов на землю ? моряцкая забота о чайках.
? Ты все еще мальчишка, ты никого не слушаешь и все сделаешь по-своему,
? сказал он. ? Но придет время, когда ты с тоской вспомнишь А-23
и замечания редакторов по поводу запятых. ? Он указал в другой
конец стоянки. ? Посмотри туда. Ставлю дайм*, что однажды ты будешь
стоять на улице перед этими воротами и вспоминать, что такое безопасность.
___________
* 10-центовая монета.
Нет! подумал я. Не говорите мне, что моя безопасность может зависеть
от кого-то еще, кроме меня! Скажите, что я за все отвечаю. Скажите,
что безопасность ? это то, что я получаю в обмен на мои знания,
опыт и любовь, которые даю миру. Скажите, что безопасность вырастает
из идеи, которой посвятили время и заботу. Я требую этого во имя
своей истины, независимо от того, сколько солидных чеков может
мне выдать бухгалтерия "Дуглас Эйркрафт". Боже, подумал я, я прошу
у тебя не работу, а идеи, и позволь мне убраться отсюда вместе
с ними!
Я засмеялся, отряхнул крошки и соскочил с крыла.
? Может быть, ты и прав, Уилли. Однажды я буду стоять за этими
воротами.
На следующий день я подал заявление и уже к концу месяца стал свободным
писателем на пути к голоду.
Двадцать лет спустя, почти в тот же самый день, оказавшись в Лос-Анджелесе,
я поехал на юг по Сан-Диего-фривэй, увидел знакомый дорожный знак,
повинуясь внутреннему импульсу, свернул на север, вверх по Хоторн-бульвар,
затем ? немного к востоку.
Каким образом тело запоминает движения? Поворот налево, еще один,
теперь вверх по этой авеню, усаженной эвкалиптами.
Был почти полдень, ярко светило солнце, когда я добрался до места.
Естественно, сверкающая проволочная изгородь все так же окружала
необозримую площадь стоянки, стальная громада здания все так же
уходила ввысь, даже выше, чем я помнил. Я остановился у ворот,
вышел из машины с гулко бьющимся сердцем. То, что я увидел, меня
поразило.
На стоянке сквозь трещины поблекшего асфальта пробивался бурьян,
и на все три тысячи мест не было ни одной машины.
Ворота были обвязаны цепями, замкнутыми массивными навесными замками.
Тяжелые времена для свободных писателей, вспомнил я. Но и для больших
авиастроительных компаний они тоже бывают тяжелыми.
Вдалеке на стоянке мерцал призрак Билла Коффина, выигравшего, наконец,
свое пари. Я стоял один здесь, перед воротами и вспоминал, что
значит "безопасность", глядя сквозь сетку на то, что некогда ее
воплощало.
Я бросил сквозь сетку дайм старине Биллу и, постояв в тишине, поехал,
назад гадая где, он, сейчас.
Тридцать
? Мир гибнет в войнах и терроризме, ? произнес комментатор, как
только загорелся экран телевизора. ? Сегодня мы, к сожалению, вынуждены
констатировать, что повсюду смерть и голод, засухи, наводнения
и чума, эпидемии и безработица, море умирает а вместе с ним ? и
наше будущее климат меняется леса горят и ненависть в обществе
достигла апогея ? имущие против неимущих, правильные против всяческих
хиппи, экономические спады и озонные дыры и парниковый эффект и
флорофлюорокарбоны, многие виды животных вымирают извините вымерли,
кругом наркотики, образование мертво, города рушатся, планета перенаселена
и преступность завладела улицами и целые страны приходят к банкротству,
воздух загрязняется ядовитыми выбросами, а земля ? радиоактивными,
идут кислотные дожди, неурожаи зерновых, пожары и грязевые сели,
извержения вулканов и ураганы и цунами и торнадо и землетрясения
разливы нефти и неблагоприятная радиационная обстановка ? все,
как, по словам многих, предсказано в Книге Настороженности, а кроме
того, к Земле приближается огромный астероид, в случае столкновения
с которым все живое на планете будет уничтожено.
? Может, переключим на другой канал? ? спросил я.
? Этот еще получше остальных, ? сказала Лесли.
Дикки малодушничал внутри.
? Мы все умрем.
? Говорят, что так.
Я наблюдал за Армагеддоном на экране.
? И тебе никогда не бывает от этого плохо? ? спросил он. ? Ты никогда
не срываешься, не впадаешь в депрессию?
? Какая от этого польза? Чего ради мне впадать в депрессию?
? От того, что ты видишь! От того, что ты слышишь! Они говорят
о конце света! Разве это шутки?
? Нет, ? сказал я ему. ? Все даже гораздо хуже ? настолько, что
они не смогут даже рассказать об этом за тридцать минут.
? Тогда надежды нет! Что же ты здесь делаешь?
? Нет надежды? Конечно, ее нет, Капитан! Нет надежды на то, что
завтра вещи останутся такими, какими они были вчера. Нет надежды,
что существует что-либо, кроме реальности, способное длиться вечно,
а реальность ? это не пространство и не время. Мы называем это
место Землей, хотя его настоящее имя ? Изменение. Люди, нуждающиеся
в надежде, либо не выбирают Землю, либо не принимают всерьез здешние
игры.
Рассказывая ему все это, я почувствовал себя бывалым планетарным
туристом, потом понял, что так оно и есть на самом деле.
? Но эти новости, по телевизору, они ведь ужасны!
? Это как в авиации, Дикки. Иногда собираешься в полет, а метеопрогноз
предупреждает о надвигающихся грозах, риске обледенения, дожде,
песчаных бурях и скрывающихся в тумане вершинах гор, а также сдвиге
ветра*, вихревых потоках и слабом индексе подъемной силы. И вообще,
сегодня только последний дурак осмелится взлететь. А ты взлетаешь,
и полет проходит прекрасно.
____________
* Атмосферное явление.
? Прекрасно?
? Выпуск новостей сродни метеопрогнозу. Мы ведь летим не сквозь
метеопрогноз, а сквозь реальные погодные условия на момент нашего
полета.
? Которые неизменно оказываются прекрасными?
? Ничуть. Иногда они оказываются еще хуже, чем сам прогноз.
? И что же ты делаешь?
? Я стараюсь сделать все, что от меня зависит, в данный момент
времени в данной области неба. Я отвечаю только за благополучный
полет только в погодных условиях того кусочка неба, который занимает
мой самолет. Я отвечаю за это, так как сам принял эти условия,
выбрав время и направление для носа Дэйзи. Как видишь, до сих пор
я жив.
? А мир? ? в его глазах зажегся интерес: ему было необходимо знать.
? Наш мир ? не шар, Дикки, а большая пирамида. В ее основании находятся
самые примитивные жизненные формы, которые только можно представить:
ненавидящие, злобные, разрушающие ради самого разрушения, бесчувственные,
ушедшие всего на шаг от сознания настолько жестокого, что оно разрушает
само себя еще в момент рождения. Здесь, на нашей пирамидальной
третьей планете, предостаточно места для такого сознания.
? Что же на вершине пирамиды?
? На вершине находится такое чистое сознание, что оно с трудом
может различить что-либо кроме света. Существа, живущие ради своих
любимых, ради высшего порядка, создания идеальной перспективы,
встречающие смерть с любящей улыбкой, какому бы чудовищу ни пришло
лишить их жизни ради у довольствия видеть чью-то смерть. Такими
существами, наверное, являются киты. Большинство дельфинов. Некоторые
из нас, людей.
? Посредине находятся все остальные, ? сказал он.
? Ты и я, малыш.
? А мы можем изменить мир?
? Безусловно, ? сказал я. ? Мы можем изменить мир так, как нам
этого захочется.
? Не наш мир. Мир ? можем ли мы сделать его лучше?
? Лучше для нас с тобой, ? сказал я, ? не значит лучше для всех.
? Мир лучше войны.
? Те, кто находится на вершине пирамиды, скорее всего, согласились
бы.
? А те, кто на дне...
? ...любят побоища! Всегда найдется причина для драки. Если повезет,
то она может иметь оправдание: мы сражаемся за Гроб Господен, или
ради защиты отечества, очищения расы, расширения империи или доступа
к олову и вольфраму. Мы воюем, потому что нам хорошо платят, потому
что разрушение возбуждает больше, чем созидание, потому что воевать
легче, чем зарабатывать на жизнь трудом, потому что воюют все вокруг,
потому что этого требует мужская гордость, потому, наконец, что
нам нравится убивать.
? Ужасно, ? сказал он.
? Не ужасно, ? сказал я. ? Это в порядке вещей. Когда на одной
планете сосредоточено такое разнообразие мнений, конфликтов не
избежать. Ты согласен с этим?
Он нахмурился.
? Нет.
? В следующий раз выбери планету пооднообразнее.
? Что, если следующего раза не будет? ? сказал он. ? Что, если
ты ошибаешься, говоря о каких-то других жизнях?
? Это не имеет значения, ? сказал я. ? Мы строим наш личный мир
спокойным или бурным в зависимости от того, как именно мы хотим
жить. Мы можем создать мир посреди хаоса и разрушение посреди рая.
Все зависит от того, куда мы направим свой дух.
? Ричард, ? сказал он, ? все, что ты говоришь, ? так субъективно!
Разве трудно представить, что могут существовать вещи, которые
тебе не подвластны? Что может быть совершенно иная схема ? например,
что жизнь существует сама по себе, независимо от того, что ты думаешь
или не думаешь, или что весь наш мир ? это эксперимент инопланетян,
наблюдающих за нами в микроскоп?
? Это тоскливо. Капитан, ? не управлять самому. Быстро надоедает.
Когда меня просто катают, я чувствую свою ненужность, и это меня
злит. Не интересно лететь, когда ты не можешь управлять самолетом,
тогда уж лучше выйти и пойти пешком. Пока эти инопланетяне достаточно
спокойны и хитры, чтобы я не сомневался в том, что именно я ? хозяин
своей маленькой судьбы, я играю в их игру. Но как только они посмеют
потянуть за ниточки, я их обрежу.
? Может быть, они тянут за ниточки о-ч-е-н-ь о-с-т-о-р-о-ж-н-о,
? сказал он.
Я улыбнулся ему.
? До сих пор они себя не выдали. Но если я увижу эти ниточки на
своих запястьях, в ту же минуту в ход пойдут ножницы.
Заканчивая документальное живописание катастроф, комментатор пожелал
всем счастливого дня и выразил надежду встр...
Продолжение на следующей странцие... 
