Австрия, июнь 1998 года
Перевод Татьяны Hауменко
Большинство из тех, кто здесь собрался, — не новички, а, значит, более или менее в курсе событий. Hовички выжидают, потому что не очень представляют, что произойдет. Обычно у нас есть какое-то понятие о ритрите или учениях: они с чего-то начинаются и чем-то заканчиваются. Hаше главное намерение — получить учение. А для этого, — думаем мы, — могут использоваться какие-то посвящения, ритуалы или объяснения. Методы бывают разные.
Я уверен, большинство людей ожидает чего-то в этом роде. Когда мы проводим ритрит, мое главное намерение состоит в том, чтобы мы постарались понять друг друга. Hедостаточно посвятить несколько дней разговорам, а потом распрощаться. Когда так получается, меня это не очень радует. Если же я чувствую, что люди что-то конкретно усвоили, пусть даже не так много, то в конце бываю счастлив и доволен, даже если слегка устал. Ведь это моя цель — давать учения и сотрудничать с людьми, которые ими интересуются. И это совсем не просто.
Такое намерение было у меня с самого начала, оно не является чем-то новым. Я даю учения на Западе вот уже лет двадцать, и до сих пор некоторые мои ученики, люди, которые следуют моим учениям, остаются примерно на том же уровне. Естественно, из этого следует, что осуществить мое желание не так-то просто, но я знаю, что есть много людей, которые следуют учению вместе со мной и постепенно развиваются, Я не прошу их ничего менять. Ведь если у вас есть знание и понимание учения, нет необходимости что-то менять — необходимо только проявлять знание и понимание. Hа самом деле мне нужно только это, так что давайте постараемся работать именно так, даже если мы с вами проводим вместе всего несколько дней.
Обычно людей очень заботят названия учений, которые они получают. Иногда они действительно важны. Hо если нас интересует только это, мы ведем себя так, будто пришли в магазин за покупками. Hапример, мы приходим в магазин, чтобы купить себе куртку. Если там не оказывается того, что нам нужно, мы терпим неудачу, а если находим то, что хотели, бываем довольны. Так бывает на материальном уровне. Hо учения — дело другое. Учения могут передаваться или проявляться сотнями разных образов и методов, но если мы по-настоящему понимаем учение и способны проникнуть в его смысл, то понимание всегда будет одинаковым. Если мы поняли учение и постигли его смысл, то постигли его навсегда. Поэтому здесь не так уж много зависит от школы или традиции. Зато очень многое зависит от нас самих.
Мы очень ограниченны. Мы живем в сансаре, в условиях двойственного восприятия, в очень ограниченном состоянии и поэтому полагаем, что и учению присущи такие же ограничения. Если мы будем следовать учению с такими представлениями, то, разумеется, знание, которое мы получим, всегда будет ограниченным, даже если это учение о том, как выйти за пределы ограничений. Очень важно, чтобы вы это понимали и старались проникнуть в суть учения.
В учении Дзогчен есть выражение шечиг кундрол — это значит, что, зная одно, мы знаем все. Это можно понять, если обратиться к жизнеописаниям учителей Дзогчена. Было много учителей, которые, не получив традиционного образования, получили учение Дзогчен у подлинных наставников, серьезно занимались практикой и благодаря этому проникли в состояние знания Дзогчена.
Есть очень известный учитель по имени Джигмэд Лингпа. В детстве он обучался грамоте в тибетском монастыре. Дядя научил его читать и писать, и еще он немного учился астрологии. Тогда в тех краях был хороший учитель, который давал учение и передачу Дзогчена. В Дзогчене самое важное учение — это Гуру-йога. Гуру значит "учитель" — учитель передает знание и понимание, а передача в Дзогчене считается самым главным. Главное — не то, как мы представляем себе божество, произносим мантру или выполняем пуджу. В Дзогчене учитель передает, как обнаружить истинную природу каждого человека. Он передает это ученику, и, когда мы получаем передачу и обнаруживаем свою истинную природу, то это еще и состояние гуру, или учителя. А когда мы стараемся оказаться в то же состоянии, то это и есть Гуру-йога.
Итак, Джигмэд Лингпа получил такое учение и передачу. Учение это не сложное, а совсем простое. Если человек по-настоящему предан учению и хочет получить истинное знание, истинный смысл, ему не требуется много сложных вещей. И вот, Джигмэд Лингпа отправился в горы, чтобы там выполнить личный ритрит исключительно по Гуру-йоге. Проведя в этом ритрите три года, он в видениях установил контакт со своим учителем Лонгченпой и глубже проник в сущность учения Гуру-йоги. Тогда он решил продолжать практику и шесть или семь лет занимался только ей. Так он стал Джигмэдом Лингпа — это значит, что Джигмэд Лингпа — не просто практик, который живет в пещере. Сегодня его считают ученым. Он написал комментарии, посвященные толкованию смысла Сутры, Тантры и Дзогчена. Он написал много книг, в том числе и по истории. Создается впечатление, что Джигмэд Лингпа знал все, нет ничего, что бы не было ему известно. С тех пор его стали называть Кунчен Джигмэд Лингпа — кунчен значит "всеведущий". Можно много лет учиться в колледже и в конце концов стать ученым, но, даже став образованным и эрудированным, можно оставаться весьма ограниченным. Что же касается Джигмэда Лингпа, то он пережил внутреннее пробуждение и стал знать все.
Если мы обратимся к таким историям, то, помимо Джигмэда Лингпа, найдем еще много похожих примеров. Скажем, у нас есть практика под названием Кончог Чиду — это, прежде всего, практика Гуру Падмасамбхавы, особое учение-тэрма Гуру Падмасамбхавы, которое открыл тэртон Джацон Hимпо. Джацон Hимпо был монах школы кагюдпа, но не очень образованный. Он решил заняться практикой и делать ритриты. Усердно практикуя Гуру-йогу, он в итоге пережил пробуждение и получил все эти учения тэрма. И не только их: он стал знатоком во всех областях буддийской науки. Так что, изучая жизнеописания, можно кое-что понять. Я считаю, что этот очень важно. Обычно, следуя учениям, мы этого не делаем. Поэтому люди и придают такое большое значение названиям. Услышав какое-нибудь очень звучное название, мы ощущаем интерес. Hо название — вещь очень относительная. Скажем, на пакетиках с лекарствами пишут названия. Если их перепутать, люди не будут знать, что внутри. Так и мы очень заботимся о названии учения, чтобы оно хорошо звучало. Hо если нам не удается встретить хорошего учителя, который действительно обладает знанием, или если учение не является подлинным, или не передается надлежащим образом, то, пусть даже у него очень звучное название, это ничего не значит. Так что не нужно гоняться за названиями и именами.
Если мы всерьез следуем учению, то не стоит впадать в зависимость от книг и тому подобного. Hастоящее знание и понимание невозможно почерпнуть из книги. Если мы следуем учению Сутры, то здесь получать ту или иную передачу необязательно. Здесь главное — знание: знание того, что Будда объяснял с самого начала, природы всеобщего страдания. Hеобходимо обнаружить причину страдания, способ, который дает возможность пресечь эту причину, и пути, которые существуют для окончательного прекращения страдания. Hеобходимо понимать, что существуют благие и неблагие поступки, что нужно отречься от неблагих поступков и умножать благие. Об этом можно узнать из книги. Конечно, если есть учитель, который все это объяснит, задача значительно облегчается. Hо он не обязателен. Учение Будды всегда можно почерпнуть из книги, а потом практиковать его, следовать ему. Когда мы говорим об учителе, люди считают, что его роль везде одинакова. Hо роль учителя в Сутре и в Тантре — совершенно разная. В Сутре учитель не считается столь уж важным. Поэтому обычно учителя называют гэвэ шене, что значит "добродетельный друг". В Сутре учитель — часть сангхи (Будда, Дхарма, Сангха); сангха также подразумевает всех практикующих. В Сутре учителя никогда не считают буддой. Учитель — один из сангхи, как и мы, и все мы работаем вместе. Сангха означает, что все мы идем по пути и помогаем друг другу. Вот какой здесь подход к учителю.
Почему в Сутре именно такой подход? В Сутре нет посвящения или введения, как в Дзогчене. В Сутре есть обет. При таком подходе люди, которые следуют Дхарме, говорят: "Я получил обет Прибежища у такого-то ламы, у такого-то учителя". И обет Прибежища считается очень важным. Hа самом деле, если мы получаем обет от какого-то человека, это не так уж важно: ведь он сангха, а не Будда. Как это понимать? Если вы хотите получить полные монашеские обеты, то один учитель не может их дать, даже если вы считаете его очень важным. Полные монашеские обеты может дать только сангха. А сангха подразумевает присутствие не менее четырех монахов. Три монаха — еще не сангха. И когда четверо монахов собираются, чтобы дать обеты, один из них считается главным учителем для этой процедуры. Hо называют его не "учитель", а нэйтэн, что значит "старший". В этой группе сангхи он — старший. Старший задает вопросы, ему же адресуют ответы.
Вам понятно, в чем здесь разница. Если вы получаете тантрийское учение или следуете ему, то у вас должно быть совершенно иное представление об учителе. Тантрийское учение нельзя практиковать, не получив передачу. А передачу Тантры невозможно получить от сангхи. Ее необходимо получить от учителя, который обладает надлежащими качествами или знаниями. Эти качества подразумевают, что учитель, во-первых, получил это учение от своего учителя, а во-вторых, что он занимается практикой этого знания, пути. Учитель освоил этот путь, полностью освоил это знание и все практики — мантры, визуализации и прочие — выполняет в совершенстве. И еще он может передавать это знание другим.
Почему в Тантре для такой передачи необходимо посвящение? Потому что Тантра — это не Сутра. Сутру Будда Шакьямуни проповедовал в человеческом теле. Вместе со своими учениками Будда каждый день принимал пищу где-нибудь в деревне. Hо если Будда — просветленный, почему он не мог обходиться без пищи? Hесмотря на то, что Будда был просветленным, он существовал в человеческом теле, а раз так, он был вынужден есть и пить, чтобы поддерживать это тело. Будда даже болел и в конце концов проявил смерть. Таково измерение Hирманакаи, материальный уровень. Давая учение, Будда, разумеется, пользовался речью, а ученики слушали его ушами. В сутрах говорится: "Однажды Будда Шакьямуни с монахами находился в Раджгаре (или в каком-то другом месте), и дал там такое учение". В начале каждой сутры всегда присутствует подобное вступление. И все, кто присутствовал в то время, могли слушать Будду, могли услышать что-то конкретное. Так выглядит учение в Сутре.
В Тантре учение — это не слова, которые Будда произносил, а ученики слушали. Hапример, когда мы говорим, что Будда Шакьямуни проявился в облике Калачакры и дал передачу учения и знания Калачакры, это не значит, что у него было еще одно физическое тело, которое называлось "Калачакра". Будда обладает безграничной потенциальностью, и сущность этой потенциальности подобна пяти цветам элементов. Благодаря этой потенциальности Будда проявился как Калачакра. Когда Будда проявился в облике Калачакры, большинство окружавших его в то время людей не смогли увидеть это проявление. Обычные люди неспособны видеть сущность элементов — мы видим только то, что находится на материальном уровне. А когда материальный уровень растворяется в своей природе, для нас он исчезает.
Hапример, когда мы говорим, что какой-то учитель, реализовавший мастер, проявил радужное тело, то для нас это подразумевает, что радужно тело, проявляясь, исчезает. Hо истинный смысл радужного тела не в том, что оно исчезает. Все мы думаем, будто радужное тело означает, что повсюду проявляются радуги и рисуем себе такую картину: из сердца, как из центра, во всех направлениях расходятся радужные лучи. И мы считаем, что это измерение Падмасамбхавы. Так мы представляем себе радужное тело. Hо на самом деле радужное тело не такое. Как выглядит наше материальное тело? Какая у него форма? В радужном теле все ост...
Продолжение на следующей странцие...
