ответил: "Заголовок книги Кастанеды и полный его
текст его книги были напечатаны без изменений на основе рукописи автора."
Несмотря на мои сомнения в подлинности показаний, представленных "Юниверсити
Пресс" в деле "Кастанеда против Сообщества Ученых", в данном случае я более
склонен поверить заявлению Струтинского, тем более что один достоверный
источник из "Саймон энд Шустер" сообщил мне, что Кастанеда "устанавливает свои
собственные правила практически во всем и никогда не проявлял никакого
стремления к сотрудничеству ни в чем, за исключением своевременного
представления рукописей." На самом деле, Струтинский хотел, чтобы Кастанеда
"сократил свой структурный анализ", поскольку издательство обычно не публикует
всякие утомительные пародии на теоретизирования, тем не менее им пришлось
оставить в книге 54 страницы "чистого бреда", опубликованных, как сказал
Струтински, "не по нашей воле, но по настоянию автора". Мог ли автор, который
просто вколотил подобный литературный кактус в горло Голдшмидта и "Юниверсити
Пресс", мягко смириться с искажающим заголовком книги -- каким оно несомненно
и является, -- если только он сам не предложил подобного заголовка? Я просто
не в состоянии в это поверить.]
Кастанеде не известно [это вновь продолжается его письмо], растут ли
галлюциногенные грибы в засушливых районах Соноры и Чиуауа, и он
сомневается, что Дон Хуан пытался искать их там. Тем не менее, однажды Дон
Хуан сказал, что если человек способен управлять силой грибов, то они вырастут
там, где он ожидает их найти. [Есть много, друг Уоссон, такого, что и не
снилось вашей микологии.] Первый раз Кастанеда увидел эти грибы в Дуранго
[чуть южнее штата Чиуауа], но там их оказалось недостаточно для
использования. [Кастанеда отзеркаливает слова Уоссона: "очень сложно найти их
в достаточном количестве для церемониальных ритуалов".] Дон Хуан сказал тогда,
что за достаточным количеством им придется отправиться в Оахаку. В 1964 году
Кастанеда нашел "один единственный экземпляр" в горах Санта-Моники (возле
Лос-Анджелеса), однако "лаборатория Калифорнийского Университета" [вновь не
названо ни одно конкретное имя] легкомысленно потеряла его еще до того, как
они смогли его идентифицировать. [Еще одна демонстрация того, как добрые
намерения добросовестного, но ужасно несовершенного и во всем сомневающегося
исследователя, пропадают втуне из-за бюрократической безответственности и
неукротимой некомпетентности крупного университета.] Для Кастанеды было
"безусловно несомненным", что этот экземпляр относился к грибам Дона Хуана.
[Как наука сможет вынести такую трагическую потерю?! Однако магов заботит
несколько другое, а именно:] Дон Хуан говорил, что обнаружение таких грибов
служит знаком успеха обучения, но собирать их и передавать незнакомцам [типа
Уоссона] является грубейшей ошибкой [Это передает ощущение запрета, но не
является строгим запрещением собирания ботанических образцов.]
ВОПРОС: Есть ли у Вас образцы этого порошка или той смеси, в состав которой он
входит как ингредиент?
6. Нет, но Кастанеда уверен, что сможет добыть образец порошка, -- правда,
совсем немного, "возможно, лишь мазок". Если этого будет достаточно для
изучения под микроскопом, он вышлет его Уоссону не позднее конца 1968 года.
[Хотя Карлос курил грибную смесь еще восемь раз после того, как Кастанеда
написал это письмо, обещанный "мазок" так никогда и не был получен.]
ВОПРОС: Появится ли испаноязычная версия Вашей книги?
7. Кастанеда надеется, что "Юниверсити Пресс" "рассмотрит такую возможность".
Все его записи сделаны на испанском, поэтому "Учение Дона Хуана" является
"практически английской версией рукописи на испанском". [Почему же тогда
мексиканскому романисту Хуану Товару пришлось переводить с английского "Учение
Дона Хуана" и три последующие книги, включая множество труднопереводимых
выражений американского сленга? Почему же эти "рукописи на испанском" нельзя
было выслать Товару, чтобы облегчить его задачу и сделать его перевод более
близким к исходным испанским оборотам речи Дона Хуана? Ответ на эти вопросы
будет предложен чуть позже.]
ВОПРОС: Как Дон Хуан произносит "человек знания" -- как "hombre de
conocimientos" или просто как "un hombre que sabe"?
8. "Этот вопрос" Уоссона содержит "самые захватывающие" для Кастанеды
"сведения". [Что же такого нового и захватывающего в этой информации? В той
части письма Уоссона, которая связана с этим вопросом, содержится единственное
информативное утверждение: индейцы Масатек называют курандеро "тем, кто
знает". Кастанеда делает вид, что слышит об этом впервые, как будто это не
было описано на страницах 251-252 работы Уоссонов "Грибы, Россия и история".
Очень странно, что несмотря на то, что Кастанеда "очень хорошо знаком" с
работами Уоссона, он не потрудился заглянуть в самый известный и подробный на
тот момент труд по мексиканской этномикологии.] Хотя Дон Хуан использовал все
три упомянутых Уоссоном термина, Кастанеда предпочел везде использовать
понятие "человек знания", потому что он "более четкий", чем "тот, кто знает".
[И возможно потому, что он не настолько явно отзеркаливает фразу, найденную на
странице 252 той самой книги, которую Кастанеда удивительным образом не
удосужился прочесть.] Чтобы пояснить использование Доном Хуаном этих терминов,
Кастанеда прилагает к этому письму несколько [12] страниц своих заметок на
испанском, которые, он надеется, будут разборчивыми. Эти страницы являются
"чистовиками", созданными на основе тех невразумительных заметок, которые
Кастанеда делал во время бесед с Доном Хуаном. Обычно он расшифровывал свои
заметки "как можно быстрее", чтобы сохранить свежесть памяти и яркий стиль
слов и мыслей Дона Хуана. [Скоро мы заглянем в эти заметки и узнаем еще больше
о том, как сочиненяются романы.]
ВОПРОС: Двуязычен ли Дон Хуан, или он говорит на испанском свободнее, чем на
языке Яки?
9. Возможно, Дон Хуан говорит на испанском лучше, чем на каком-то другом
языке, но кроме него, он говорит на языках Яки, Юма и Масатек. Кастанеда
никогда не слышал, чтобы он говорил на английском, но подозревает, что Дон
Хуан прекрасно знает и этот язык.
ВОПРОС: Есть ли в Ваших заметках эквиваленты терминов, которые он использует,
на языке Яки?
10. В записках Кастанеды встречаются индейские слова, но не все они относятся
к языку Яки, и их явно недостаточно, "чтобы провести серьезное исследование".
[Очень хорошо, но ведь переписка между коллегами не составляет и совсем не
предполагает "серьезного исследования". Очевидно, что Уоссон был бы
чрезвычайно рад узнать хотя бы один подобный индейский термин, тем не менее ни
единого примера не приведено.]
ВОПРОС: Упоминали ли Вы в других книгах или в выступлениях, умеет ли Дон Хуан
читать и писать на испанском?
11. Дон Хуан свободно читает по испански, хотя Кастанеда никогда не видел его
пишущим. Очень долгое время Кастанеда ошибочно считал его неграмотным, но
оказалось, что Дона Хуана просто не интересуют способности такого сорта.
Именно подобные различия между ними и являются той основной темой, которую
Кастанеда пытается осветить в биографии Дона Хуана, которую сейчас пишет. [И
которая до сих пор, одинадцать лет и четыре книги спустя, все еще не вышла в
свет -- судя по всему оттого, что очень сложно написать биографию человека,
чье культурное происхождение невозможно определить, -- "разве только
угадыванием"].
ВОПРОС: Я предполагаю, что Вы сами полностью принадлежите к культуре "гринго",
поскольку произносите свое имя как "Кастанеда".
12. О самом Кастанеде рассказывать особенно нечего. [Каждый и так видит, что
это просто скучный и незамысловатый парень, которому посчастливилось
встретиться с поразительным старым индейцем.] Он родился в Сан-Паулу, в
Бразилии, но учился в школе в Аргентине, а затем переехал в Соединенные Штаты.
Его "полное имя -- Карлос Аранча". Согласно латиноамериканской традиции
прибавлять к имени фамилию матери, он стал Карлосом А. Кастанедой, а вскоре
после того, как перебрался в США, начал опускать это А. [Очевидно, Кастанеда
имеет в виду, что чтобы _расширить_ свое имя, он добавил фамилию матери Аранча
к отцовской фамилии Кастанеда; таким образом, он поменял местами подлинные
(точнее, почти подлинные) фамилии матери и отца. Но вместо того, чтобы
по-человечески это объяснить, он говорит, что его "полное имя -- Карлос
Аранча". В чем тайное значение этой крошечной ошибки? Мне кажется, что эта
ошибка свидетельствует, что истина все же для него _нечто значит_ и
проявляется здесь незаметно для него самого, заставляя достаточно близко
вернуться к тому имени, каким его обычно называли в Перу: Карлос Арана.]
Фамилия "Кастанеда" принадлежала его деду с Сицилии, и скорее всего, тот он
изменил ее первоначальную сицилианскую форму. [Но если его дедушка переехал в
Бразилию, язык которой близок к португальскому, то почему же он изменил свою
итальянскую фамилию, какой бы она ни была, на испанскую "Кастаньеда", а не на
португальскую "Кастанчеда"]. Кастанеда надеется, что дал ясные ответы на все
вопросы Уоссона и еще раз благодарит его за присланное письмо.
Кастанеда забыл рассказать о том, чем Дон Хуан зарабатывает на жизнь, но тем
не менее дал ясные, хоть не очень исчерпывающие и точные, ответы на все
остальные вопросы Уоссона. Более того, по собственной иницитиаве он прислал
вместе с письмом 12 страниц своих заметок. Позже это подражание сотрудничеству
будет оптимистично признано "полным и откровенным", но в тот момент Уоссон был
далек от удовлетворенности полученной информации. 4 октября 1968 года он
отправил еще одно письмо, в котором выражал надежду, что, работая над
биографией, Кастанеде удастся установить личность учителя Дона Хуана, который
"наверняка был экстраординарным человеком". Уоссон интересовался также, на
какой высоте собирались эти грибы, использовались ли они только для курения,
какие другие ингредиенты входят в смесь, и как долго продолжается эффект
опьянения. Он просил Кастанеду прислать поскорее прислать хотя бы "мазок"
грибной пыли, и все-таки постараться раздобыть целый экземпляр. Он упоминает
также, что эти грибы не могут относиться к виду _Psilocybe mexicana_,
поскольку те никогда не растут на гниющих стволах, пнях и кустарниках, так что
это либо _Psilocybe yungensis_, либо неизвестный новый вид.
Кастанеда не ответил на второе письмо Уоссона, но позже они ненадолго
встретились в Нью-Йорке, а потом еще раз в Калифорнии. Несмотря на свои
прежние подозрения, после этих встреч у Уоссона сложилось о Кастанеде
впечатление "честного и серьезного молодого человека". В 1973 году пораженный
Уоссон обнаружил в неопубликованной _веладе_ Марии Сабины заклинание племени
Масатек, которое в переводе звучало: "Женщина, останавливающая мир, -- это я".
Так он обнаружил первое серьезное доказательство правдоподобия заметок
Кастанеды, поскольку шаманистское понятие "остановки мира" было использовано и
Марией Сабиной, и Доном Хуаном, причем не было нигде обнародовано до появления
в книге Кастанеды "Путешествие в Икстлан". До той поры Уоссон рассматривал
работы Кастанеды скорее как аллегории, чем как полевые наблюдения, но этот
пример очевидной искренности и согласованности понятий заставил его поверить в
существование _некоего_ ядра, связующего шаманов, погребенного _где-то_ в
глубинах фантастической научности Кастанеды.
Совпадение фраз об остановке мира, заинтриговавшее и приободрившее Уоссона,
серьезно озадачило разоблачителя де Милля, поскольку существование хотя бы
единственного увесистого свидетельства, доказывающего, что Кастанеда создавал
свои полевые заметки вне студенческого городка, мгновенно превращало бы этого
великого обманщика в пустяк, в "художественного обработчика" полевых записей;
тогда прекратился бы скандальный открытый спор и не состоялось бы крупное
публичное разоблачение. Перед тем, как написать хоть слово "Путешествия
Кастанеды", мне необходимо было выяснить, существует ли реальная связь между...
Продолжение на следующей странцие...
