ня Абдыбай.
- В клубке Сознания человека тесно переплелись миры. Посмотри на тот камень. Сколько он весит?
- Около тридцати, - ответил Абдыбай.
- Но разве зрением можно определить вес? - засмеялся я. - Твой ответ шел от мира осязания и от мира зрения. Глаза видят только форму и цвет. В них нет веса. Осязание ощущает массу. Оно не видит формы...
- Подожди, подожди, - прервал меня Эдик. - Вот я закрыл глаза и щупаю предмет. Я могу рассказать его форму.
- Здесь все равно опыт зрения, но в прошлом, - невозмутимо продолжал я. - Итак, вернемся к Сознанию. Предположим, что оно не развернуло еще себя полностью. Значит в нем есть новое, неожиданное, потря-сающее.
- Почему? - удивился Эдик.
- Какое оно новое, - толкнул его в плечо Абдыбай, - если "ожидаемое" и "обычное"?! Но почему эта новизна такая потрясающая? - обратился он ко мне.
- Из-за внеконкурентности. Это состояние и есть все Сознание. Батыр ощутил ярчайшее Самадхи из-за ка-тастрофичности ситуации. Сознание, которое "вынуло" себя из ... себя, но в последующих своих движениях ощущает непосредственную свою Сущность. Свойство интеллекта увязывать, то есть совершать опреде-ление одного другим, сбрасывается вместе с интеллектом. Отсюда, нет опоры для определения состояний Самадхи.
- Но там было еще..., - начал Эдик, но я его прервал:
- Отсутствие времени! Ощущение времени - это свойство Сознания в его линейном движении...
- По-моему, время объективно, - вставил реплику Абдыбай.
- Что ты можешь воспринять такого, чего нет в свойстве твоего Сознания?! - пошел я в атаку. - Допусти, что ты смотришь через окошко. Видишь ли ты то, что у тебя над головой или сзади дома?
- Я могу выйти и посмотреть, - ответил он.
- Ну вот и договорились! Сознание должно выйти из прежних своих свойств и "посмотреть". Будет ли то же самое за домом, что ты видишь в окне?
- Маловероятно, - ответил за Абдыбая Эдик.
- Так вот, в прежнем Сознании присутствует, прежде всего, линейность: эволюция, прогресс, высшее, сила, победа, доказательство, логичность и все остальное. Но ему присуще и изменение. Это дает ощущение времени. Останови процесс! Прекрати изменение и ты получишь пребывание вне времени. Это тут же от-метится блаженством и неописуемым кайфом.
- Почему!? Да ты прав, - восхитился полученным переживанием Эдик.
- Сознание развертывалось до того непрерывно и наплодило одно и то же, но много и в разных "лицах". Представим, что Абдыбай стал шахом. Много шансов у нас будет общаться с ним, когда на его плечи сва-лятся заботы страны?
- Вас я приму, - хихикнул Абдыбай.
- Вот видишь, так и Сознание "может быть примет", а может быть - нет. Стучатся в его двери все большее и большее число претендентов, а оно точечное: "тут и теперь".
- Так гаснут эмоции, - продолжил я, - то есть интенсивность и глубина проникновения в сущность каждого "посетителя". Эмоции гаснут, но вдруг толпу эту разогнали. Шах подойдет к окну и увидит, что там розы плывут в солнечном океане, что небо прикрыло их шелком своей голубизны... В Самадхи происходит по-добное. Но я его разделяю на несколько типов...
- Откуда ты все это знаешь? Я раньше не замечал в тебе такого, - прервал Эдик.
Я засмеялся и он понял нелепость своего вопроса.
- Да, - сказал я, - если к вам подойти когда вы вошли в Самадхи, то никто бы ничего не заметил, Просто си-дят два парня. И все же, проверяется все. Слепому не обмануть зрячего.
Мы не часто делали остановки. Батыр обещал, что уже завтра мы придем к дунганам. Еды хватало, а ноч-лег прекрасен под огромной елью не ее пушистых "лапах". Ночи в горах особые. Мягкий вечер сменяется к утру сильной прохладой. Зато звезды начищенные, как на праздник.
Устроив ночлег, мы развели костер.
- Да, силой такое не возьмешь, - сказал Абдыбай, глядя в костер. - И умом трудно. Но какие это прекрасные эмоции! Никогда еще в жизни не испытывал ничего подобного. Ты говоришь, что индусы назвали это Са-мадхи? - обратился он ко мне.
- Да, - ответил я. - Это общее название. Но оно нужно не для эмоций. Есть в Самадхи две крайности. Одна из них свершается, когда созреет первый оборот Сознания. Оно отделяется из самого себя и все, в чем оно до этого плавало в непосредственности, вдруг отдаляется. В этом отходе идет обозначение созревания ХУМ. Это созревание в себе имеет разные уровни. Например, Батыр не имел огромного интеллектуального багажа. У Батыра произошло то, что составляет стечение обстоятельств, то есть без внутреннего устрем-ления к этому. Индусы назвали это хея-хету. Наурыз, судя по его точному изъяснению, пришел к этому по-исками. Вспомните, где он только не бывал. Это - осмысленный путь.
- Выходит, что Самадхи не одинаковое? - удивился Эдик. - Как же такие счастливцы понимать друг друга будут?
- Прежде всего, - подбросил я еловые палки в костер, - давайте договоримся, что понять это означает при-вязать к тому, что уже накрутил в мозгах. К чему же привязывать то, что вышло на чистейший простор? Но из своего опыта и бесед я могу для наглядности сделать сравнение. Химические элементы - активные, но когда они набирают энергетические уровни до завершения, то становятся устойчивыми в себе. Их называ-ют инертными газами. Однако, даже газы имеют различную массу. В качестве примера на другой тип Са-мадхи могу привести рождение ребенка. Это рождение еще при жизни назвали вторым рождением.
- Чем дальше в лес, тем больше дров, - буркнул Абдыбай, - как можно родиться еще при жизни второй раз?
- ХУМ имеет меру. ХУМ - это характер и свойства Сознания. ХУМ - это эмоции на защиту своего. ХУМ - это масса: тяжесть в походке, лишний вес, ожидание неприятностей и замечание неприятностей. Приятное же тогда, когда - "по-моему". Термин ЭГО слабо подходит, так как ХУМ базируется на конкретной физиологии. По степени нарастания ХУМ приближаются болезни и смерть. Как только ХУМ доходит до своей меры, то смертью совершается сброс. Этот сброс можно совершить при жизни. Для этого, уже осознанно, ХУМ сле-дует переродить. Два качества укрощают ХУМ: полный набор до зрелости и второе рождение со сбросом. Это - мой опыт. В древних текстах этих различений я не нашел. Там говорится о состоянии Атман. В Бхага-вад-Гите сказано: "Весь этот космос составляет частичку Меня".
- Ты что, дважды рожденный? - уставился на меня Абдыбай. - Когда это ты успел?
- Нет, мой случай иной. То к чему стремились постижением, мне дано от рождения в "готовом виде", - отве-тил я как можно осторожнее. - Я легко вывожу Сознание из обыденной жизни. Свойством движения оно пе-реводится на любое качество и там я могу остановить его вне времени. Весь этот космос становится час-тичкой во мне. Я ощущаю бессмертие и неограниченность в мирах. Я знаю иные миры, о которых говорить нет даже смысла. Например, тройственный мир.
- Что же ты не обучаешь людей этому? - серьезно спросил Эдик. - Миллионы болеют, а другие страдают от психической неудовлетворенности, от страха, от неуверенности.
- Ищу язык контактности. Тот язык, которым пользуется наука, двухполярный. Он бесконечен в типовом примитиве. Он - язык ХУМ.
- Я реалист, - сказал Эдик. - То, что я ощутил в Самадхи, меня убедило. Я даже телом почувствовал себя здоровей, а это впечатляет. Научи нас.
- Да, - оживился Абдыбай.
- Я уже вас учу, но трудности, как видите, огромные из-за интеллекта. Его типовое продуктирование нужно остановить. Завтра начнем с понимания себя и окружающего в себе. А теперь пора спать.
* * *
Там где есть вершины, есть ручьи. То тихие, шепчущие в траве, то говорливые и сноровистые. Чай - хоро-ший напиток, но горная вода незаменима. По внутренней информации энергетических связей она несет в себе не только ТАО и ХУМ. В ней бывает весь набор астрологии гор, их характеров.
Мы шли склоном горы. Я остановился и сказал:
- За этим поворотом будет медведь. Поэтому поднимемся выше.
Мы поднялись высоко. Широкая панорама ущелий, горных вершин и голубого воздуха предстала перед взором.
- Действительно, там медведь, - показал Абдыбай на копающегося в малиннике медведя. - Как ты его уви-дел?
- Это другое зрение. Оно не подобно глазам. Оно не подобно слуху или обонянию. Существует информаци-онная связь между объектами внешнего тела. Во внешнем теле кажется большим расстояние. На деле, оно такое же малое и определяется энергетической информацией. В Сознании могут быть развиты подобные мозаики. Помните, я никогда не играл в прятки?
- Да, такая интересная игра для детей, а ты всегда уклонялся от нее, - сказал Эдик.
- Помнишь, я всегда оповещал маму, когда к нам кто-то намеревался ехать? Или видел, в каком месте у вас болит и по какой причине? Все это из области развернутого Сознания.
- Как всему этому обучиться? - сказал Абдыбай. - Ты вчера обещал.
- Постепенно! Вы должны научиться менять точки отсчета.
Некоторое время мы шли молча. Жарко не было, но солнце светило ярко.
"Близко горные снега", - отметил я.
- А что ты думаешь о себе? - после раздумий спросил Эдик.
- Есть несколько ответов, - уклончиво начал я. - Все зависит от точки отсчета Сознания.
- Ну, а конкретнее? - настаивал Эдик.
- С твоей, с Абдыбаевой или иной позиции я - некоторая часть. С моей позиции нет ничего, что не сущест-вовало бы вне меня. Ваше Сознание отметит в себе меня частью. То же самое мое Сознание отмечает по отношению к вам. Но если каждый из вас посмотрит через свое личное Сознание, то он удивится, что нет ничего вне Сознания. Все в Сознании части так, что даже Бог в нем часть.
Эдик сел на большой камень.
- Потрясающе! Я почувствовал это, когда следовал за твоими словами, - выдохнул он. - Но как же быть со Вселенной?
- Какой Вселенной? Есть ли еще какая-то другая кроме той, которая в твоем Сознании?
- Да, иного нет, - удовлетворенно сказал он.
- А если сейчас объявят, что открыты новые планеты? - сказал Абдыбай. - Или откроешь астрономию?
- Ровно настолько оно и прибудет в Сознании.
- Оригинально! - подпрыгнул Эдик. - Назови Василь это принципом присутствия.
- Получается, что вы скатились на субъективный идеализм? - засомневался Абдыбай.
- Бери глубже! - выпалил Эдик. - Это же потрясно! И субъективный идеализм и объективный идеализм - все это части моего Сознания.
- Бог ты, что ли? - настаивал Абдыбай. - А космос?
- Что ты пугаешь его? - спросил я Абдыбая.
- Как это "пугаю"? - удивился он. - И не собирался.
- По некоторой договоренности условились, что Космос огромный. Ну и что? А на самом деле? Пошарь там в своих мозгах. Думаю, что ты нащупаешь в них только это маленькое слово "Космос".
- Да каждая звезда больше нашей планеты, - начал горячиться он. - Сколько ты видишь звезд в небе?!
- Меньше, чем пока под моей подошвой, - спокойно ответил я. - Мы приняли разные точки отсчета: я со сто-роны Сознания, ты - с внешней стороны. Общего языка мы никогда не найдем. Все научные доказательства представлены частями в моем Сознании.
- А те, которые ты знаешь?!
- На нет и суда нет. Следовательно, есть от них тот представитель, который называется предположение, - держал я точку отсчета "Сознание". - Еще раз повторяю: мы не найдем общий язык. Ты принял некоторые законы ума за единственные и им же их средствами находишь доказательства. Я вынул себя из этих средств, так как они - сами части Сознания, и говорю, что вся продукция этих частей все равно не может быть больше Сознания. У тебя твое Сознание есть часть твоих конструкций и законов конструирования. У меня наоборот - все конструкции и принципы есть часть Сознания.
- Кто же прав? - спросил Эдик.
- Я отвечу вопросом. Можешь ли ты жить чужую жизнь?
Эдик широко раскрыл глаза.
- От тебя с ума сойти можно! Если я отвечу, что чужую жизнь жить не дано, то ты тут же скажешь, что все, что есть в Сознании, это и есть жизнь.
- Да, и в том будет правда, но ... тогда придется признать внешний мир таким же своим телом, как это: с ру-ками, ногами, головой.
Тут знаком руки я остановил их и тихо сказал:
- Внизу, возле речки я чувствую человека.
Эдик с Абдыбаем стали внимательно все просматривать, но ничего не увидели.
Знаком я показал, чтобы они следовали за мной. В глубине ущелья бормотала говорливая река.
...
Продолжение на следующей странцие...