ой. Он приземлился на песок, подошел ко мне, поклонился и сказал:
- Я хочу быть Вашим учеником.
Я растерялся. А Эдик с Абдыбаем с удивлением смотрели на него. Затем я сказал:
- Я не готов быть учителем не потому, что мало знаю и не потому, что владею Чи хуже других. Во мне есть та избыточность, которую предстоит еще раскрыть. Ты, наверное, и сам заметил, что есть вещи, которые я бессилен объяснять другим, так как они к этому не готовы. Я должен найти людей или другие существа, для которых все это также просто как и для меня. Я должен найти людей, не обученных и тренированных, а с непосредственным знанием. Они мне нужны для того, чтобы я определил себя и исчерпал себя. Может быть тогда я кому-нибудь пригожусь. Судя по древним и святым писаниям, такие люди были. Но древние писания несут путаницу, либо я опять, но на другом уровне, оказался "гадким утенком".
- То, чем Вы владеете, у нас рассказывают только в легендах, да и это о древних просветленных, - опеча-лился Дун.
- Мы с тобой почти одногодки, а может быть, ты старше меня, - сказал я ему. - Если ты не окостенеешь на догматизме, то мы еще встретимся, когда я стану учителем.
- Каким это учителем он собрался быть? - спросил Эдик у Абдыбая. - И что за спектакль он тут гонит? Во-обще-то, что произошло? Кони, испуганные оводом умчались и, конечно же, вернулись назад. Он приписал это себе. Дун культурный человек. Махнул ногой перед его носом так, что он с испугу корябнул ему пятку. Из-за этого получилось, что у него великое мастерство. Единственное, где надо отдать ему должное, так это там, перед селением. Колени у него не дрогнули, но этим он отличался с детства. Выдержка большая. В пещере сделал таинственный вид и я как старый дурак просидел на каменной плите так, что чуть не уснул. Он сделал вид таинственный и стал дурачить старого, почтенного человека. А чтобы для убедительности и окончательно пустить пыль в глаза, побежал и поволок вздремнувшего Абдыбая над пропастью. Хорошо, что не уронил от усердия.
- Меня, действительно, дернуло, - вступился было Абдыбай.
- Меня тоже дергает, когда я засыпаю. Всем это известно.
- Зря ты так Эдик, - упрямствовал Абдыбай.
- Я честный человек и хочу внести ясность, - несокрушимым тоном продолжал Эдик. - Внизу возле пещеры еще лучше номер отмочил. Оставил нас и старого почтенного человека и спрятался в пещере. я думал, у него совести хватит не томить нас ожиданием. Когда самому там сидеть противно стало, вышел оттуда с таинственным видом и опять напустил пыли в глаза. Не удивлюсь, если при таких талантах он станет вож-дем этого доверчивого племени. Не скрою, несколько фраз, приятных их слуху и уму он где-то вычитал. Тя-га ко всяким таинствам и всякой писанине у него отмечалась давно. Владеет чуть-чуть гипнозом, даже мне пытался что-то показать то ли, что он по воздуху летает, то ли, что он воду бочками пьет, то какой-то тре-угольник на глазах у загипнотизированной публике по столу гонял. Таких иллюзионистов у нас в Союзе мно-го, но все они при Москонцерте, а этот гастролирует сам по себе.
Абдыбай сел на камень и стал чесать затылок.
- Ну вы, братья, даете. И тот был прав, да так, что все казалось очень натурально. И этот прав с такой же натуральностью.
- Что, забыли про Батыра? - спросил я их.
- А там что особенного? - Сам же сказал, залежи ртутного месторождения. Надышались паров. Угорели. Сам, видать, затаил дыхание, когда был порыв ветра, а потом с таким же видом пустил нам пыль в глаза. Вот корову подоил искусно, да и то без кино не смог: пустил пыль в глаза казаху-пастуху.
- А как по-поводу состояний, которые вы никогда в жизни не испытывали? - спросил я его уже со смехом.
- Спора нет, - в тебе пропадает талант психиатра, - продолжал Эдик трезвые речи. - Вспомни, Абдыбай, как тонко он нас готовил к психологическому сеансу. Сначала плел о ТАО и ХУМ и тыкал нам на горы пальцем. Мы и без него, молча, могли увидеть, что одна часть горы светлая, а другая призелененая. Затем привел нас к прекрасному ручью и выбрал изумительное место. Я испытывал потрясающее ощущение, но я же сказал, что он хороший психолог. Лето, солнце, горный воздух, тишина, порхание бабочек... а, Абдыбай?
- Но ведь он меня многому научил, - сказал Абдыбай.
- Чему? - спросил Эдик. - По росе ходить. Да это тебе каждая бабка скажет. А гири ты и без него кидаешь хорошо. Вот стимулировать он умеет. Но у нас всякий тренер владеет этим качеством.
Дун недоумевающе смотрел на нас. Я повернулся к нему и сказал:
- Наш род, как видишь, отличается от вашего. Одно и то же можно истолковывать по-разному и даже, если ты пройдешь по воде, то у нас скажут, что это мираж. Мне легко в таком обществе. Я там обыкновенный студент, а до этого был обыкновенный пастух. Поэтому я в себе свободен и если я однажды, по-пьянке, проболтаюсь, что не нашел еще равного себе, то мне тут же заботливо приложат холодную тряпку ко лбу.
- Но ведь вы так никогда не будете развиваться, - сказал Дун. - У вас будут немощные старики, раздражен-ные взрослые и больные дети. Как в таком роду появились вы?
- Есть такая религия, называется Христианство. Учитель ее сказал: " К кому должен идти врач, к здоровым или к больным?"
- Мне трудно это понять, - сказал Дун, - но разве они не видят друг друга и того, кто перед ними?
- Не говори глупостей Дун. Каким зрением увидели меня?
- Зрением Чи, - ответил Дун.
- А теперь посмотри на Эдика. Он владеет зрением Чи?
- Нет, - сказал Дун.
- Вот ты сам и ответил на все вопросы. Теперь ты понимаешь, почему я ищу свою среду или должен соз-дать свою среду.
- Молодежь уважает вас. Мы поговорим со старейшинами и вы можете остаться у нас в Совете Старейшин или Учителем. Здесь та самая среда и ее не нужно создавать.
- Я нахожусь и родился в своем теле обстоятельств и, пока в этом теле все занимает свое место как часть. Запад, как часть, имеет те преимущества, которых нет у вас. Вы, как часть, имеете те преимущества, кото-рых нет у Запада. Поэтому пережить и то, и другое в Единстве кому-то предстоит. Как видно, начнем с ме-ня. А сейчас иди домой и скажи дедушке, что после обеда я готов встретиться с членами Совета.
- И вы не хотите доказать вашим друзьям, что владеете сверхспособностями? - уже уходя, спросил Дун.
Я подошел к налитому жизнью тополю, погладил его нежную кору и сказал:
- И тебе не советую впредь убивать жизнь ради тщеславных доказательств. Зрячий увидит всегда, слепому бесполезно кричать о Свете громовым голосом. И, кроме того, я не сторонник чудес. Они балуют людей. Было чудом радио, но теперь это обыденность, был чудом железный конь, но теперь он только беспокоит.
Дун точно также совершил огромный прыжок через реку, сделав в воздухе сальто, и исчез в кустах.
Эдик с Абдыбаем были достаточно корректны в этой ситуации: мало ли что ни скрывается в таком диалоге.
До обеда мы гуляли по горам. Когда вернулись, дедушка уже поджидал меня. Он уже знал о моем согласии и мы пошли в дом, находящийся в центре селения. Дом был хорошо ухожен и там, как видно, собирались члены Совета. Они собрались на обширном помосте, украшенном вьющимися растениями. Мы сели там же и старший обратился ко мне:
- Нам рассказали о твоем знании. Но у нас есть свои традиции. Они тоже ведут к знанию Чи. Наше знание получило расхождение с твоим, но мы вынуждены верить результатам. Возможно, мы найдем общие точки соприкосновения.
- Я готов, - непосредственным тоном ответил я. Этот тон соответствовал моей сущностной готовности.
- Что скажешь ты об Истине на языке Чи? Я углубился внутрь, зная, что опыт с дедушкой Ю в китайском дворике был не очень обширный. Есть "левосторонние" и "правосторонние" композиции энергетических мо-заик Чи. Западные люди, сами того не подозревая, через звуковые понятия и действия упражняют право-стороннюю мозаику. Они говорят: "Благотворящий Истину - мудр; Уничтожающий ложь соответствует Исти-не; Утверждающий зло - против жизни; Отрицающий добро - против жизни." Восточная мудрость вкладыва-ется в Дао. Дао имеет левосторонний энергетический ход. Этот ход не согласуется и даже противоречит правостороннему. Они исключают друг друга и поэтому у человека переключается для функционирования то одна часть, то другая. На Востоке доминирует левосторонняя энергетическая мозаика. Ее нельзя вы-учить, ее можно считывать, вкладывая туда конкретные понятия. Поэтому я "включил" левостороннее энер-гетическое движение и начал говорить: "Истина утверждает ложь. Истина уничтожает истину. Истинный благодетель - насильник. Истинный злодей несет в себе истину. Отрицающий благую истину утверждает жизнь. Отрицает истину тот, кто отрицает тех, которые восхваляют зло. Отрицание - это то, что присутству-ет в благотворении истины. Блажен тот, кто освободился от истины. Блажен тот, кто сжег святые писания."
Я замолчал. Старейшины смотрели на меня с удивлением.
- А что ты скажешь относительно зла?
- Настоящий злодей это тот, который боготворит правду и утверждает ее. Настоящий злодей это тот, кто ненавидит искореняющих зло также как ненавидит само зло. Уничтожать зло это тоже самое, что нести зло. Уничтожает ложное злодей и восхваляет истину тоже злодей...
Я заметил некоторые движения сомнения у одного из старцев и добавил:
- И тот, и другой несет рабство. Благословение зла злодеями это тоже самое, что уничтожение благосло-венными зла, - сделал я еще одну пробу. Дело в том, что это тройной ход энергетического движения. Как я успел заметить, старцы хорошо тренированы на левый энергетический ход. Правый энергетический ход создает массу.
- Как ты обучился этим высказываниям? - спросил меня один из них.
- Нет труда. И учиться было нечему. Это элементарное правило энергетической и материальной жизни че-ловека. Правый энергетический ход закрывает человека внутрь и создает условие наращиванию массы. Это масса тела, мыслей, теорий, философий, миропониманий. Примером такого энергетического движения в словах может быть: "Мудрец тот, кто восхваляет истину. Праведный человек тот, кто борется со злом. Злодей тот, кто уничтожает добро. Злодей тот, кто восхваляет зло." Эти высказывания я называю ядром. Потому, что например, первое можно изменить: "Святой человек тот, кто восхваляет Бога" или это же самое в другой вариации: "Чистый Духом тот, кто несет правду".
- Нам тоже известны такие энергетические движения, - сказал тот старец, который дернулся при левосто-роннем высказывании.
- Правосторонние высказывания отработаны западным населением до автоматизма и не прикосновенно-сти. Это ядро усложнено до витиеватости и называется: нравственность, этика, эстетика, миропонимание. Но запад пошел еще дальше, накрутив на этом простеньком энергетическом ядре абстрактной науки: ма-тематику, логику, эзотерику. Самой большой вершиной Запад восхваляет то, что слепо находит это ядро в действительном: физика, химия, биология, техника.
Старцы удивленно смотрели на меня.
- Мы привыкли к тому, что энергетические свойства, о которых ты говоришь, присущи только человеку, - выразил общее мнение один из них.
- А так оно и есть, но в отличие от вас, владеющих тем же самым внутри, западный человек внутри слеп. Поэтому из-за этих же энергетических средств он создает свойства ядра во внешнем мире. Это называется наукой. Если вы эти энергетические вариации будите развивать во внешнем мире и в своем обществе, то станете: учеными, философами, поэтами, моралистами, политиками.
- Как видишь, мы не испытываем в этом необходимости, - засмеялся задавший вопрос.
- Конечно, вы не даете накрутится массе от правого ядра, так как упражняете левостороннее энергетиче-ское движение. Оно разблокирует массу и открывает человека во внешний мир. Это ядро я использовал, когда отвечал на ваш вопрос. Я специально не стал использовал, когда отвечал на ваш вопрос. Я специ-ально не стал использовать энергетическую мозаику правого движения. Но я хорошо владею и тем, и дру-гим. Однако, в отличие от вас, я вынужден был развить сильные вариации левостороннего энергетического движения. Это вынужденный ход потому, что я обречен был глубоко погрузиться в западную правосторон-ность, то есть в н...
Продолжение на следующей странцие...
