ё. Ты и я, и все вещи, – все мы находимся в единственном общем жизненном потоке!
Зимой в Японии многие растения засыхают и гибнут; но вот приходит весна, и на полях и лугах распускаются тысячи цветов. Все они украшают жизнь весны; фиалка как фиалка, маргаритка как маргаритка, лотос как лотос.
Равным образом расцветает и моя жизнь, если я привожу к цветению людей и вещи окружающего меня мира. Благодаря моему действию к новой жизни пробуждается вся Вселенная.
Но возможно также и противоположное: мы способны и убить жизнь. Столь многие люди ведут себя таким образом, как если бы они были единственными в таком мире, где приходится бороться только за то, чтобы выжить. Для них имеет значение только право сильного; они ожесточённо сражаются друг с другом и обоюдно стремятся пробиться к руководству. Некоторые добиваются своего, другим это не удаётся. Выигравший не получает ничего, потому что тратит весь свой выигрыш; проигравший в конце концов полностью разрушит здоровье и нервы.
Ни у кого из них не расцветает «тихий цветок сердца». Цветок жизни вянет на поле битвы.
Я говорю о «цветке жизни». Однако видеть свою цель в том, чтобы способствовать расцвету этого цветка, не вполне правильно. Иначе говоря, дело не в том, чтобы ставить себе какую-то цель, которая лежит где-то вне нас.
Мы потеряем это Я, если настроимся на нечто, лежащее вне нас.
Жизнь всеобщего Я не имеет перед глазами никакой определённой цели кроме самодвижения.
(Эту и некоторые следующие фразы текста не надо рассматривать как отрицание конкретной жизни и её задач; это привело бы к полному противоречию с буддизмом и в особенности с дзэн. Многовековая и, соответственно, более чем тысячелетняя история и культура свидетельствует нам об обратном. Здесь речь идёт о том, чтобы способствовать духовному подъёму. Имеется в виду великая истина жизни, выраженная, может быть, в непривычной для нас форме: вы не должны в глубине души привязываться к вещам и людям, а также и к высоким идеалам, как об этом далее говорится в тексте. Или: «Не привязывайтесь к этому своим сердцем» – т. е. не отождествлять себя с чем-то внешним, чем бы оно ни было. При этом Я должно пребывать в постоянной готовности, однако не теряя при этом самого себя. «Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Матф. ХVI, 26)
Это следует также отнести к дзадзэн и к практике буддизма. Если мы стремимся к достижению при помощи дзадзэн и религиозной практики какой-то цели, тогда мы полностью отходим от подлинного дзадзэн и его практики. Этот путь не будет правильным.
Поскольку Всеобщее Я живёт, мы занимаемся практикой и удостоверяем его. Это действие не будет какой-то целью; это энергия самой жизни.
Если наша вера и наш дзадзэн истинны, они не содержат никакой цели в общепринятом смысле Они суть не что иное, как чистое проявление жизненной энергии.
Прошу вас, хорошо подумайте над этим!
Практическое осуществление этого проявления жизненной силы меняется от одного мгновенья к другому. Поэтому Я должно действовать на том месте, где находится в данный момент. Оно должно стремиться к действию в направлении силы, проявляющейся во всех вещах.
И только так мы находим истинный смысл жизни.
В тексте «Эйхэй сэйки» Тэндзокёкуна так говорится о радостном настроении: «Подразумевается, что сердце находит глубокую причину для жизни, для радости».
Прибавим к этому ещё последние слова основоположника Догэна:
«Все будды исполняли свои действия и заканчивали Путь. Они входили в сатори. Как же теперь можно нам понять единство между нами и этими буддами? Действие будды распространяется на всю землю, а также и на все живые существа; если оно не является всеобъемлющим, оно не будет действием будды. Из этого вытекает следующее: с того мгновенья, когда мы впервые вступаем на Путь, и до того часа, в котором мы достигаем сатори, оба эти состояния, действие и сатори, должны быть едины со всей землёй и со всеми живыми существами». («Сёбо-гэндзо», кн. «Юбуцу юбуцу»)
Приложение
Ответы на некоторые вопросы.
(В сото дзэй существует обычай: ученик задаёт вопросы
мастеру, а тот сразу же отвечает на них непосредственно в сообществе дзэн. Такой диалог называется «мондо» – в противоположность «докусану» школы риндзай, где ученик должен предстать перед учителем в одиночестве и подвергнуться его испытанию, отвечая на заданные им вопросы.)
1. Вопрос: Вы дали детальные пояснения о том, каким должен быть дзадзэн, как следует его практиковать. Я боюсь, что сидеть в дзадзэн, не думая при этом о многом другом, очень трудно. Чего при этом следует придерживаться?
Ответ: Это нелепо. Я несколько раз повторял, что дзадзэн означает усесться в позе для дзадзэн и добиваться её сохранения «мясом и костями». Буддийские мастера говорят: «Можно достичь Пути телом».
Но, с другой стороны, мы слышим от мастера: «Можно достичь Пути телом и душой». Поэтому нельзя быть уверенным в том, что для этого достаточно одного тела. Дели вы рассматриваете Путь Будды, и притом только умом, т. е. интеллектуально, вы никогда не сможете достичь его, даже в течение целых калп, десятитысячелетних промежутков времени, в течение десятков тысяч жизней.
Вы достигаете Пути, если вы отбросили свои мысли и интеллектуальные построения, а также отказались от понятийного понимания. Те, кто достигли сатори, когда «увидели какой-нибудь цветок или услышали звук, – достигли сатори посредством осознания своих тел. Если вы таким образом целиком отбрасываете мысли и понятия и не делаете ничего, кроме дзадзэн, тогда вы достигаете Пути. На самом деле Путь достигается телом. Поэтому призываю вас: так практикуйте
дзадзэн!» («Сёбо-гэндзо», «Дзуймон-ки»).
Если я говорю, что вам нужно отдаться правильному положению дзадзэн мясом и кровью, это будет ничем иным, как повторением фразы: «Мы достигаем Пути своим телом».
По этой причине я дал вам такое пространное разъяснение. Я сделал это, чтобы дать вам возможность узнать следующее: «жизнь, исходящая из Я, обозначает реальность жизни» – и не имеет ничего общего со словами и интеллектом. Но всё-таки вам прежде всего необходимо обладать достаточным пониманием, чтобы постичь, что такое, собственно говоря, дзадзэн. А решающим фактором будет его практическое применение, овладение положением тела мясом и костями, не думая о словах и интеллекте.
2. Вопрос: Не является ли желание практиковать дзадзэн «вожделением»?
Ответ: Разумеется, нет никакого сомнения в том, что люди, решающие практиковать дзадзэн, думают, что они должны совершенствоваться благодаря этой практике. Пока у них преобладает такая мысль, это будет вожделением. И даю этому настроению такое название, потому что люди, которых интересуют подобные вещи, думают о будущем и о самих себе. Они ставят перед собою некоторую цель – стать совершенными и достичь своего «я». Это вожделение стремится к тому, чтобы осуществить смысл жизни; при этом такие люди стараются осуществить его в каком-то внешнем объекте. В подобном случае они крайне далеки от проявления изначального Я.
Мастер дзэн Догэн говорит об этом в «Сёбогэндзо» («Гэндзё-коан»):
«Если человек начинает искать дхарму, он оказывается очень далёк от неё».
Подлинное совершенствование Я происходит в том случае, если мы не отодвигаем в сторону это Я и не выискиваем для себя какую-то цель в будущем или во внешнем мире, а живём в реальности жизни, – т. е. в этом Я, здесь и сейчас. Когда вы понимаете это и соответственно меняете своё отношение, более нельзя говорить о вожделении. Тогда вы более не устремляетесь к некоторой цели вне вас самих, а живёте жизнью своего собственного истинного Я.
Какое название мы можем дать этой силе?
Это не вожделение, а жизненная сила.
Параллели ей существуют в природе: если живые существа, растения и животные, оказываются повреждены, они лечатся естественным образом.
Если стебелёк травы прижат камнем, он опять появляется с другой стороны камня и продолжает расти. Мы знаем, что эта целительная сила и способность преодолевать препятствия не называется вожделением. Это просто жизненная сила. Практика дзадзэн происходит в точности из того же самого корня – из той силы, которая доказывает существование жизненной реальности собственного Я, не будучи при этом устремлена к какой-то цели.
3. Вопрос: Вы уже сказали, что мы, сидя в дзадзэн, не бываем подобны камням, а потому вполне естественно, что на нас обрушиваются всевозможные мысли. Может быть, это и так; но вот когда я практикую дзадзэн, мне кажется, что тогда на меня нападает больше чем обычно фантазий и желаний. Что мне делать?
Ответ: Дело не в том, чтобы вас осаждало большее число фантазий и желаний, чем обычно, вследствие того, что вы практикуете дзадзэн. Обычно мы живём со множеством фантазий и вожделений, но оказываемся до того порабощены ими, что находимся в состоянии опьянения ими и никогда не узнаём, каково наше положение. Однако когда мы успокаиваемся благодаря дзадзэн, наш взор проникает в глубину нашего Я; мы воспринимаем тот факт, что оно наполнено фантазиями и вожделениями. Нам только кажется, что их количество больше обычного.
Я уже не раз подчёркивал, что дзадзэн никогда не является средством угашения фантазий и вожделений. Бдительность по отношению к этим явлениям есть сама по себе признак нашей жизненной силы, а потому, как я думаю, нет никакого основания думать, что нам необходимо их угашать. Всё же излишне говорить о том, что сама жизнь могла бы быть повреждена, если бы мы пожелали насильственно освободиться от фантазий и вожделений.
Поскольку во время дзадзэн мы отбрасываем свои мысли, вожделения и фантазии оказываются чем-то таким, что, пожалуй, существует; однако мы их не отгоняем. Поэтому мы также говорим: дзадзэн превосходит как неясность, так и сатори. Он превыше мудрых и превыше глупцов.
4. Вопрос: Является ли дзадзэн религией?
Ответ: Смотря по тому, как мы определяем религию, дзадзэн можно считать религией, но можно ею и не считать. Во многих случаях под словом «религия» подразумевается какая-то секта или какое-то вероисповедание. В этом случае дзадзэн не является сектой или вероисповеданием – и не должен ими быть.
С самых ранних времён в религиях шла речь об отношениях человека к некоторой высшей власти, например, к Богу. Люди подчиняются словам этой власти, т. е. откровению, данному Богом и провозглашённому его посредниками или другими представителями. Они считают религию абсолютной покорностью власти этого Бога.
В этом понимании дзадзэн – не религия.
В дзэн-буддизме не признают никакого авторитета, кроме Я. Такова традиция, которая восходит прямо к Шакьямуни. Следующие слова признаются последним поучением Шакьямуни своим ученикам:
«Утвердите свою веру на Я, Утвердите свою веру на Дхарме, Не утверждайте свою веру ни на чём другом!»
Перед смертью Шакьямуни Ананда, единственном находившийся в то время при нём ученик, хотел, собрать многих других учеников, но Шакьямуни не пожелал дать на это позволения и просто сказал: «Я не принадлежу людям».
Он только жил своей собственной жизнью и всегда отказывался стать личностью религиозное почитания для множества своих учеников и последователей. Таким. был основной принцип Шакьямуни по отношению к жизни. Все эти события описаны весьма волнующим образом в «Тёагон-кё» и в «Югё-кё». Я не цитирую их здесь текстуально, но считаю настоятельно необходимым читать эти сутры как можно раньше.
Дзэн-буддизм принял основную установку Шакьямуни и подтвердил её в глубочайших вопросах жизни. Если мы понимаем под религией учение о глубочайших принципах подхода к жизни, тогда буддизм определённо будет называться религией в её чистейшем понимании. Однако мы должны правильно подходить к этому вопросу. Как я уже сказал, это наше Я – не просто то «я», которое, противопоставляет себя другим людям.
«Жить жизнью, исходящей из Я» не значит замыкаться в «я», которое являет собой не что иное как подлинное Я. Скорее это означает раскрытие для жизни, которая в этом Я проникает собой всё, все вещи. Мы должны принимать участие в мельчайших отдельны...
Продолжение на следующей странцие...
