меня. Прошло часа два, мне стало жалко себя оттого, что меня оставили одну, оттого, что у меня болит ухо, и я разрыдалась. В моей голове пронеслись гневные слова: "С больными детьми так не поступают!" Я начала орать, чтобы хоть кто-то услышал, что бедный ребенок один, ему страшно и тоскливо. Но никто не услышал меня, не пришел и не пожалел. Неожиданно я поняла, что лучше ходить в нелюбимый детский сад, чем болеть дома одной, и вскоре выздоровела.
Учитывая наш с Вадимом опыт, мы высказали предположение, что это не корневой эпизод. Поиск корня можно было выполнить по ключевым фразам: "С беременными женщинами так не поступают! С больными детьми так не поступают!" Но Женя оказалась талантливой пациенткой. Мы работали у нее дома, и Женя, с сияющими глазами и румянцем на щеках, побежала и принесла семейный альбом с фотографиями. Листая альбом, она вспомнила целую серию эпизодов, включая корневой.
- Я - совсем маленькая. Ночь, темно, воинская часть в лесу на границе Австрии и Венгрии (мой папа - военный). Я проснулась ночью и обнаружила, что в комнате, кроме меня, никого нет. Жуткая, звенящая тишина. К горлу подкатил комок слез, и я сказала себе: "С маленькими детьми так не поступают!" Я выбралась из кровати и подумала, что родители не подозревают о том, что я сама научилась вылезать из кровати. Затем я оделась, открыла дверь, вышла на улицу и закрыла за собой дверь на ключ. Крадучись, тихо спустилась мимо спящего часового и пошла по плохо освещенной дорожке из гравия через дубовый лес в столовую, которая находилась далеко от нашего домика. Мне было жутко страшно. В голове отчаянно вертелась одна мысль: "Я все равно дойду, всем назло! Пусть им будет стыдно! Ведь они меня бросили, а так с детьми не поступают!"
Наконец я дошла до столовой и нашла маму, которая пекла на завтрак булочки. Мама ахнула от удивления и возмущения. На лице отразились вопросы, на которые у нее не было ответов: "Как она могла выбраться из кровати, пройти мимо часового и прийти сюда?" Маме ничего не оставалось, как дать мне кусок теста, и мы с нею до утра лепили булки. У меня не получалось, тесто все время рвалось, и мне хотелось затянуть его потуже. Но один мой пирожок все-таки посадили на противень.
Переименование не составило труда, и вместо диагностического имени: "Я та беременная, от которой ушел муж, а с беременными так не поступают" было выбрано впечатляющее: "Я та, которая вылезает из кровати, крадется мимо часового, идет через лес и лепит с мамой булочки!" Для удобства его можно сократить: "Я та, которая идет через лес".
Дело было летом, и через несколько дней Борода и я поехали на очередной слет "Радуга". А когда вернулись через две недели, то выяснилось, что Женя затеяла грандиозный ремонт. Ее квартира напоминала руины после прямого попадания артиллерийского снаряда. Дошло до того, что пришлось переделывать часть кирпичной кладки девятиэтажного дома. Женя была с утра до ночи занята покупкой стройматериалов и мебели. Хотя муж к ней пока не вернулся, но от депрессии не осталось и следа. Напротив, несгибаемая Женя параллельно с ремонтом начала писать диссертацию.
НОВОГОДНИЙ ТАНЕЦ, ИЛИ "КАК СТАТЬ ШАМАНОМ"
Я начал осваивать симоронский танец, но проверить его легендарную силу на какой-либо трудной проблеме пока не удавалось. Подходящий случай представился в новогоднюю ночь, исполненную всяких тайн, загадок и чудес.
По комнате плавал хвойный аромат еловых веток, стоявших в большой хрустальной вазе. Украшавшие их разноцветные шары переливались яркими красками. С экрана телевизора доносилась бессмертная фраза подвыпившего Ипполита: "Какая гадость эта ваша заливная рыба!" Моя жена, Ленуля, хлопотала на кухне. Я тоже изображал бурную деятельность, курсируя с тарелками в руках из кухни к праздничному столу, изредка прикладываясь по дороге то к хрустящему огурчику, то к скользкому грибочку.
Предновогодняя суета была нарушена телефонным звонком подруги жены. Ольга просила нас срочно приехать и спасти ее от пьяного в стельку мужа, который с руганью и угрозами ломится в запертую дверь ее комнаты. Перспектива ехать за тридевять земель и утихомиривать разбушевавшегося Ольгиного мужа меня не шибко привлекала. Ведь до Нового года оставалось два с небольшим часа.
Напомню, что симоронцы - народ ленивый и "своими ногами никуда не ходят". Ольге были переданы инструкции: успокоиться и ждать благоприятной развязки конфликта. Я собрался поработать с этим сигналом по новой методике - с помощью танца. Сигнал явно был вихревым - по словам Ленули, муж Ольги несколько лет регулярно "закладывал за воротник" и устраивал скандалы.
Настроившись на ситуацию, я начал танец. Для неподготовленного наблюдателя он выглядит весьма экзотично и иногда смахивает на танец шамана. Тело танцора совершает спонтанные движения и может принимать самые необычные позы. Кроме того, танец сопровождается оригинальным звуковым оформлением - то завыванием, то мелодичной песнью, то раскатистой вибрацией. Ленуля наблюдала сие действо впервые и, испытав поначалу легкий шок, с трудом сдерживалась от хохота. Когда я замер, стоя на одной ноге, в позе, напоминающей то ли ласточку, то ли лягушку с растопыренными лапами, ее диагноз был краток и безапелляционен: "Кащенко!" Однако на кухню она вернулась вполне успокоенная, а я немного поработал с максимом - воспроизводил последнее движение танца и сопровождал его мантрой. Я чувствовал, что работа выполнена качественно, так как сам ощутил прилив сил, состояние внутреннего покоя и безмятежности.
Вскоре происшествие было забыто. Шел третий час ночи наступившего Нового года, когда жена позвонила Ольге узнать обстановку. Потрясенная до глубины души, та сообщила, что после ее звонка муж внезапно утихомирился. Более того, он принялся извиняться за недостойное поведение и умолял простить его. Мир был восстановлен, и они уселись встречать Новый год. Но влияние симоронских плясок этим не ограничилось. Через две недели мы узнали от Ольги, что с той минуты он не берет в рот ни капли спиртного.
Столь крутого поворота событий я, уже начавший привыкать к сюрпризам Степаныча, никак не мог предположить. Эта история стала одним из узловых моментов моей практики волшебника, так как она окончательно убедила меня в том, что перед симоронавтом открываются невероятные возможности. А если вспомнить, что симоронавт - насмешник и шут гороховый, то он, лукаво прищурив глаз и усмехаясь, добавит, что в этом рассказе ничего фантастического нет. Просто посредством "шаманского" танца я отныне позволил самому себе справляться со сложными проблемными ситуациями.
МЕТАМОРФОЗЫ
Моя свекровь Изабелла Матвеевна до моего замужества относилась ко мне с большой симпатией. Она всегда была приветлива, доброжелательна, спрашивала, как я себя чувствую, как дела на работе. Непременно поила чаем, угощала пирогами с брусникой и фирменным айвовым вареньем. На каждый праздник она с удовольствием вручала мне подарки.
Отшумела свадьба, и через два дня Изабеллу Матвеевну словно подменили. Прихожу из школы (я - учительница) - в доме гробовая тишина. Свекровь даже не вышла из комнаты. Недоумевая, я отправилась на кухню, готовить обед. Заслышав звон посуды, она появилась в дверях и замерла, не поздоровавшись. Я спросила, какое блюдо приготовить? С искаженным лицом она пробурчала: "Мне все равно, свою стряпню ешь сама!" И развернувшись, удалилась. Началась черная полоса моей жизни.
Свекровь изменилась до неузнаваемости. Куда делись ее любезность, улыбка? Она перестала меня замечать, не выходила из комнаты, не здоровалась, ни о чем не спрашивала. Если я подходила к ней, предлагая помощь, Изабелла грубо отгоняла: "Уходи отсюда, ничего не надо, я сама все сделаю". Готовила я лучше, чем она, и это вызывало ее ревность. Если свекор хвалил мое кулинарное произведение - жди новой бури. Однажды Изабелла Матвеевна с ехидной улыбкой заявила: "На работе женщины заметили, что я стала приходить к ним пить чай. Сказали, что меня сноха объедает". Это меня очень задело, так как почти все продукты покупали мы с мужем, и готовила обычно я.
Мои попытки уладить конфликт каждый раз натыкались на неприступную стену. Стоило подойти к Изабелле Матвеевне, как она отворачивалась и уходила. Войти к ней в комнату я не могла, опасаясь оскорблений. Сыну Изабелла говорила, что все нормально, и в его присутствии вела себя, как и прежде. Я рассказывала мужу о происходящем, но он отказывался влезать в мои отношения со свекровью: "Если это случится при мне, я поговорю с матерью. А так, без доказательств не могу".
Создалась тупиковая ситуация. Я отчаялась, не зная, что предпринять, и без конца плакала. Не хотелось ничего делать. После работы я дожидалась, пока вернется муж, и лишь тогда отправлялась домой. Единственным желанием было уйти вообще из этой квартиры. При виде Изабеллы в тренировочных штанах и свитере, с пучком седых волос, собранных на затылке, ее холодных блестящих очков, меня пробирала внутренняя дрожь. Я была на грани нервного срыва: ночами не спала; на работе, в транспорте, в магазине - всюду терзали думы. Этот кошмар длился полгода.
И тут я познакомилась с одной симоронисткой, которая обучила меня благодарению. Я поблагодарила Изабеллу за предупреждение, что мне придется бежать из дома куда глаза глядят. Принесла ей в дар радость, спокойствие, приятное общение. И два дня подряд в ответ на любые выпады свекрови я награждала ее воображаемыми подарками: корзиной редчайших цветов, шикарными вечерними платьями, изысканным нижним бельем, дореволюционными жестяными коробками с монпансье, кухонным комбайном с искусственным интеллектом и так далее. Ко мне вернулось спокойствие, в сердце затеплилась надежда.
На третий день свершилось нечто сверхъестественное. Я вернулась с работы, и вдруг Изабелла появилась на пороге своего логова и спросила: не хочу я ли кушать? Я остолбенела, точно пораженная громом среди ясного неба. Не успела я раздеться, как увидела свекровь, шустро перебирающую ногами в вязаных тапочках, которая неслась мне навстречу с цветочным горшком. Посреди продолговатых колючих листьев распустились крупные, пурпурные цветы. Изабелла Матвеевна не могла сдержать восторга: "Посмотри, сколько он у меня стоял и вдруг зацвел! Посмотри, какой он красивый". Впервые за время совместной жизни она обратилась ко мне в отсутствие мужа. Это была первая ласточка.
После распускания "аленького цветочка" свекровь вновь стала ласковой и радушной, и мне больше не пришлось награждать ее симоронскими дарами. Изабелла терпеливо вникает во все мои заботы, предоставляет простор для поварских изысков и с удовольствием нахваливает их. Любая моя хозяйственная покупка, будь-то мочалка или щетка, вызывает одобрение со стороны Изабеллы. Не дай бог, она заметит, что я занялась уборкой квартиры, немедля спровадит: "Отдыхай, ты устала после рабочего дня".
Муж радуется, что я стала более спокойной и внимательной. И последний штрих: ежедневно мы с Изабеллой Матвеевной проводим обсуждение мыльных телесериалов. Хотя я не являюсь их страстной поклонницей, свекровь держит меня в курсе важнейших событий. Я своевременно узнаю, что Мануэла в очередной раз объяснилась в любви Фернандо, а коварная Ракель опять строит козни.
ДУБЛЕНКА ДЛЯ ЖЕНЫ
Наступили холода, и на повестку дня встал вопрос о покупке зимней одежды моей дорогой половине. На семейном совете постановили отправиться на вещевой рынок за дубленкой. В силу ряда причин, мое участие в этом важном мероприятии считалось абсолютно необходимым. Я понял, что от похода на рынок не отвертеться. Но уверенности в том, что нам удастся купить дубленку, у меня не было. Вызывало озабоченность определенное качество Ленули (в одних источниках его именуют привередливостью, в других - чувством вкуса). Оно связано с трудностью выбора из большого числа однородных вещей и проявляется с особой силой на толкучке. Неоднократно жена возвращалась с рынка, так и не сделав нужную покупку.
Тратить несколько часов впустую не хотелось, и я заранее "отсиморонил" предстоящее событие. Монолог был примерно таков:
- Я благодарю тебя, Ленуля, за предупреждение о то...
Продолжение на следующей странцие...
