Космический аэродром (фрагменты из книги)
Автор: Тадеуш Голас

"Мы равные существа, а вселенная - это наши отношения друг с другом". Этим высказыванием начиналась моя первая книга, и я еще живу им и пишу из него.
Лучшие вещи в жизни не только бесплатны, они, в основном, невидимы.
Медитация - это Космический Аэродром, где каждый меняет (аэро)планы.
Неудачники часто пишут лучшие книги, а нации-неудачники могут являть новую энергию. Возможно, неудача заставляет нас хотеть проверить себя, пересмотреть наши взгляды на мир, работать с большей скромностью.
Но когда дух реален для вас - это как богатство, столь большое, что потерять все просто нельзя. Потеря в одном месте - выигрыш в другом. "Болезнь - это гуру", - говорят тибетцы.
Жизнь больше, чем любая концепция, касающаяся жизни.
Я - больше, чем мое тело.
Я - больше, чем моя глупость.
Я - больше, чем мои страхи.
Я - больше, чем мои успехи.
Я - больше, чем то, что люди думают обо мне.
Я больше чем что-либо, что может произойти со мной, чем любая ошибка, которую я могу совершить, любая неудача энергии, мотивации, действия.
Каким бы ни был текущий фильм ужасов, вы больше, чем это.
Главным даром религий стала идея о нашей духовной природе, о душе.
Главным недостатком религий стала идея, что душа должна подчиняться правилам и ограничениям.
Обычно очень скучно слушать длинные растянутые рассказы о чьих-то мечтах. Только великий поэт может узаконить мечты.
Крыса в лабиринте отнюдь не так интересна, как лабиринт в крысе.
Мы склонны представлять сознание как область абсолютной субъективной автономии. Но, быть может, как туристы в Париже, мы чувствуем себя свободней, потому что не понимаем языка, местных обычаев и правил.
Мне кажется более рациональным полагать, что земные жизненные формы возникли на фоне живой субстанции, во вселенной жизни, чем, что жизнь - это особый частный случай в неживой реальности.
Человеческий ум - это чудо замысловатой энергии, но не более удивительное, чем чистое сознание.
Многие желают раскрыть истину, но мало кто - честно.
Легко создать удовольствие, совершая действия произвольно, а не по обязанности.
От наших добродетелей мы страдаем больше, чем от недостатков.
Бог любит нас, даже когда мы глупы, но не потому что мы глупы.
Все, что мы делаем по своей воле, приятно, даже умирание.
Все, что мы делаем против нашей воли, так или иначе болезненно.
Так даже наиболее возвышенная философия, величайшая мудрость покажется скучной и утомительной тем, кто следует ей против воли. И глупейшие убеждения приносят наслаждение тем, кто согласен с ними по своей воле.
Свобода - никогда не свобода от реальности.
Свобода - это выбор отношения к реальности.
Вы когда-нибудь представляли мудреца, занятого делами?
Иногда меня волнует, что технология похожа на тех родителей, которые думают, что дают ребенку любовь, заваливая его разными вещами.
Мы, как котята, охотимся за движением. Наше внимание привлекает то, что движется и изменяется.
Магия более невинна, чем наука - и гораздо забавней! - потому что редко бывает эффективна.
Когда-то настаивали, что планеты должны двигаться по совершенным круговым орбитам.
Чтобы вселенная была способна существовать, в ней не может быть такого ограничивающего требования как "совершенство".
Если идея совершенства является важной для нас, мы становимся одержимыми множеством несовершенств.
Не только мудрость, но и человеческая глупость есть доказательство наличия сознания. Если бы люди всегда вели себя рационально, они были бы неотличимы от других животных или роботов.
Падение иллюзий болезненней, чем реальное бедствие. Погибающая любовь хуже землетрясения. Пережив настоящую катастрофу, мы чувствуем облегчение и благодарность за то, что остались живы, но сердце разрывается, когда мы видим, как исчезает страсть.
Сфинкс:
Почему загадочная улыбка предполагает невысказанную тайну?
На картине нас очаровывает Мона Лиза.
Будда улыбается.
И, в конце концов, есть Сфинкс.
О том, что знает Мона Лиза, можно догадаться.
То, что знает Будда, можно достичь в озарении.
Но то, что знает Сфинкс - вечная тайна, и это мучает нас.
Сфинкс - эхо вселенной, мы ему безразличны. Мы хотим, чтобы Сфинкс заметил нас, но он просто сидит, непроницаемый, немигающий.
Возможно, Сфинкс - страж у врат сознания, того сознания, что за пределами нашего, того, что может быть достигнуто и прожито, только когда мы желаем оставить наши человеческие Я.
Вознесение к этому сознанию требует воли прыгнуть с утеса, умереть, сойти с ума, быть вырванным из человеческого контекста как больной зуб.
Кажется, мы ожидаем, что любое неприятное чувство нужно успокаивать законодательно и решением суда. Сэр Джон Глабб заметил, что большое количество школ и больниц - симптом заката культуры. Когда культура молода, никто не жалуется на боль.
Я подозреваю, что мы - не свет сознания в мертвой вселенной, а местечко тьмы во вселенной жизни.
Человечество видит закон везде, кроме себя.
Время напомнить: нежный гром и долгожданный дождь.
Что заставляет предсказателей погоды называть дождь "плохой" погодой даже во время засухи?
Мы можем назвать сознательным только то поведение, которое сознательно, когда мы сами его осуществляем.
Почему нужно ожидать, что деревья заговорят по-человечески?
Ложные тревоги научили меня не быть пожарной машиной.
Если вы думаете о себе как о духе, смешанном с материей, рассмотрите идею о том, что вы таковы по своей воле.
Однажды я рассердился, когда мою медитацию прервали, а потом понял, что просветление было бы прерыванием.
Что есть сознание? Это то, чем вы являетесь, когда, задав этот вопрос, ждете ответа.
"Не привязывайтесь к плодам ваших трудов". Не привязывайтесь даже к трудам.
Истина безболезненна. Если она ранит, это не вся истина.
Маленькая проблема, которая повторяется - большая проблема.
Повторяющаяся маленькая боль - большая боль.
Нам нужны маленькие решения, которые легко повторить.
Находите маленькие удовольствия, которыми можно часто наслаждаться.
Поговорка гласит, что истина делает нас свободными, а вовсе не создает удобства.
Я однажды создал теорию о том, что как только завершается создание транспортной сети, она устаревает: когда прорыли каналы, появились железные дороги; когда понастроили железных дорог, появились скоростные шоссе. Когда строительство автомагистралей между штатами близилось к завершению, я ожидал очередного изменения, - возможно, что люди будут работать дома посредством компьютерной сети. О, да - когда парусные суда достигли совершенства в клиперах, пришел пар; когда достигли совершенства пассажирские лайнеры, воздушные путешествия убили их. Куда и как мы отправимся дальше?
Мистическое переживание: когда обнаруживаешь его реальность, не торопишься пережить снова, зная, что оно наступит, когда будешь готов. Оно всегда есть.
Может быть, мы все соберемся у какой-нибудь далекой звезды и посмеемся о том, что мы делали как человеческие существа, так же как люди болтают о том, как они напились в прошлое воскресенье.
Почему все так упорно пытаются избежать смерти? По сравнению с дегенеративными болезнями, сердечный приступ - замечательный способ уйти. Лично я надеюсь, что меня унесет ураган. Почему люди так стремятся растянуть годы беспомощности? Однажды когда я выскользнул из своего тела, я подумал, - "Уф, я рад, что это было нереально!"
Из собственного опыта я знаю, что сознание переходит границу смерти. Я не нуждаюсь в этой идее для успокоения, ибо нужно желать умереть полностью, чтобы позволить вашему сознанию освободиться совсем, так что, по-настоящему, нет никакой разницы, выживем мы после смерти или нет. Какой бы ни была реальность, мы все встретимся с ней. Несмотря ни на что, я советую делать то, что делаю сам: в этой реальности или в любой другой, в которой вы обнаружите себя, удерживайте мысль:
Не имеет значения, что происходит, - я сознателен все время.
Моя эпитафия: он не сделал почти ничего.