ошением к статическим и обособленным друг от друга классам.
Практически, это повторение индуизма.
То, что коммунисты совершили в России, Ману сделал пять тысяч лет назад в Индии. Ману разделил общество индусов на четыре класса. Такое общество совершенно лишено мобильности. Чтобы быть брамином, ты должен родиться брамином. Иного пути стать брамином не существует. Это высший класс, это верхушка общества. Под номером два проходят воины, цари - кшатрийи. Но чтобы быть кшатрийей, ты должен им родиться. О том, чтобы стать кшатрийей, не может быть и речи. Есть еще третий класс - класс вайшьев, деловых людей, ты должен родиться вайшьей. А четвертый класс - это шудры, неприкасаемые.
Каждый индус рождается в определенной касте. Вот почему в то время, когда христианство начало обращать в свою веру индусов, на это с готовностью откликнулось так много шудр. Будучи христианами, они, по крайней мере, становились прикасаемыми. В индусской среде шудры считаются неприкасаемыми, и у них нет ни малейшего шанса изменить эту ситуацию.
Всю свою жизнь ты остаешься тем же, кем были твои предки на протяжении пяти тысяч лет. За пять тысяч лет оформилось стратифицированное общество. Если кто-то из предков был сапожником, его потомки пять тысяч лет чинят обувь. Потомок сапожника не может заниматься другой работой, он не имеет права учиться другой профессии. Это запрещено.
Индусы никогда не занимались обращением иноверцев в свою веру. И все потому, что тут же возникал вопрос: если ты обращаешь кого-то в свою веру - в какой класс ты намереваешься поместить этого человека? Христианство занимается обращением в свою веру, потому что в нем нет классификации. Ты просто становишься христианином. Если тебя обращает в христианство католик, ты становишься католиком, а если протестант - протестантом.
Но в индуизме все не так просто, потому что сначала надо решить вопрос, в каком классе ты окажешься? Брамины к себе не пустят, а стать шудрой, неприкасаемым, тебе не улыбается. В чем тогда смысл обращения в другую веру? В том, чтобы ты стал неприкасаемым? Даже твоя тень будет неприкасаемой. А брамин будет обязан принять ванну, если на него падет тень шудры. Сам шудра его не коснулся, но на него пала тень шудры. Оказывается, тень тоже неприкасаема.
Хотя индуизм - это одна из самых древних религий, число его последователей неуклонно падает. По всей Азии распространился буддизм, которому всего двадцать пять веков от роду. Индуизму не менее десяти тысяч лет, если не больше, но он не нашел широкого распространения из-за предопределенности рождения. Ты можешь быть последователем индуизма лишь по рождению, - точно так же, как ты можешь быть иудеем только по рождению. А это две самые древние религии. В сущности, это две фундаментальные религии.
Христианство и ислам - это отпрыски иудаизма, а джайнизм и буддизм - отпрыски индуизма. Джайнизм и буддизм появились в результате мятежа второго класса, класса кшатрийев, воинов. Кшатрийи обладали властью. Это были цари, это были солдаты, в их руках находилась власть, но при этом брамины все равно были над ними. Естественно, рано или поздно они должны были взбунтоваться, что они и сделали. Гаутама Будда и Махавира были представителями второго класса, но норовили попасть в высший класс.
Кшатрийи обладали реальной властью, а брамины - нет. Тогда почему брамины должны считаться высшим классом? Начался бунт.
Но довольно странно, что из этих двух религий, буддизма и джайнизма, по всей Азии распространился только буддизм. Джайнизм даже не вышел за пределы Индии. Буддизм, напротив, из Индии исчез, но захватил всю Азию. А причина заключалась в том, что сострадательная душа Будды позволила любому человеку стать буддистом.
Хотя джайны вроде бы восстали против индуизма, их сознание оставалось прежним, и они все так же считали себя выше остальных двух классов. В то же время они хотели подняться над браминами. Но они никогда никого не обращали в свою веру, потому что было непонятно, кого им обращать? Брамины не захотят обращаться в джайнизм, - они и без того выше всех. Захотят только шудры, потому что так они смогут подняться выше. Но джайны - Махавира и его группа - не настолько им сострадали, чтобы принять к себе.
Поэтому джайнизм нельзя назвать полноценной культурой, поскольку он во всем вынужден полагаться на индуизм. Джайнизм остается лишь философией. Ни один джайна не чинит обувь - пусть это делает шудра в индуизме. Ни один джайна не моет туалеты - эту работу должен выполнять шудра.
В итоге джайнизм стал очень малочисленной религией с ограниченным числом последователей. Поскольку они покинули индуизм, они не только не стали выше браминов, но даже выпали из числа представителей второй категории. Они перестали считаться кшатрийями. Они больше не были воинами, и не могли ими быть, поскольку исповедовали ненасилие. Им пришлось отказаться от идеи сражений, поэтому им оставался лишь один путь - стать вайшьями, деловыми людьми.
Если ты спускаешься ниже, тебе никто не мешает. Так они перешли из второго класса в класс третий, превратившись в деловых людей. Так что их восстание окончилось крайне плачевно. Джайны хотели подняться выше первого класса, а спустились до уровня третьего.
Кроме того, они всецело зависят от индуизма. Для выполнения ручной работы им нужны рабочие, потому что сами они не работают. А поскольку они стали деловыми людьми, то постепенно сблизились с вайшьями, деловыми людьми в индуизме. Они даже начали вступать в браки друг с другом.
Им пришлось обращаться к браминам, чтобы те за них молились, а за это они предлагали браминам деньги, которые у них всегда водились. Поэтому брамины молились за джайнов, которые выступают против брахманизма, против индуизма; но джайнам приходится во всем полагаться на индуистов. Обувь им шьют шудры, туалеты им моют шудры. Их собственность защищают кшатрийи, потому что сами джайны не имеют права брать в руки меч. Они не могут убивать, сражаться, идти на войну. Функции их сил безопасности выполняют представители расы кшатрийев. А их священники - брамины.
Ману основал это статичное общество, которое сохранилось и по сей день, пять тысяч лет назад. Это тоже была своего рода утопия, ибо он считал, что в таком обществе никогда не будет классовой борьбы.
Считается, что классовой борьбы можно избежать двумя способами. Первый: уничтожить классы и, таким образом, избежать классовой борьбы... это воплощал на деле коммунизм, но потерпел неудачу, так как появился новый класс правящей партийной верхушки. Есть и другой способ: настолько стратифицировать общество, чтобы никто не мог переходить из одного класса в другой. Нет борьбы - значит, нет конкуренции.
Брамин остается брамином; он продолжает оставаться на вершине, причем неважно, беден он или богат. Бизнесмен остается бизнесменом. Да, он богат, но при всем своем богатстве он не может стать брамином, купить членство в высшей касте, не может подняться выше. Несмотря на все свое богатство, он остается представителем третьего класса. Шудры остаются шудрами; они должны выполнять всю черную и грязную работу. И никуда от этого не деться.
Да, это была утопия. Предполагалось, что если классы остаются совершенно статичными, между ними не будет борьбы и конкуренции. В каком-то смысле Ману преуспел больше, чем Карл Маркс, потому что на протяжении пяти тысяч лет его идея продолжает реализовываться на практике, и в индуистском обществе Индии никогда не было классовой борьбы.
В этом обществе есть бедные, есть богатые, но это не составляет проблему для индуизма. Его реальная проблема - это четыре абсолютно статичных класса. Статичность весьма опасна, поскольку мешает людям двигаться в том направлении, где они могут полностью себя реализовать. Шудра мог бы оказаться великим воином, но ему никогда не позволят это доказать. Брамин мог бы оказаться прекрасным промышленником, но он не может опуститься ниже своей касты.
Итак, кастовость спасала общество от классовой борьбы, но уничтожала личность и полноту реализации ее потенциальных возможностей. Дух уничтожался. То же самое происходит при коммунизме: индивид уничтожается, его дух уничтожается. Он не может подняться наверх, даже если способен на это.
Во всем мире предпринимались попытки построить гармоничное человеческое общество, но все эти попытки заканчивались неудачей, потому что никто никогда не задумывался над вопросом: почему общество изначально не гармонично?
Общество не гармонично потому, что каждый человек внутренне разделен, а его внутреннее разделение проецируется на общество. До тех пор, пока человек не станет внутренне целостным, мы не сможем реализовать утопию и создать гармоничное общество в масштабах мира.
Поэтому единственный способ воплотить на практике утопию заключается в следующем: сфера вашего сознания должна неуклонно расширяться, а сфера вашего подсознания должна неуклонно сужаться. Наконец, настанет такой момент, когда в вашем подсознании ничего не останется, и вы превратитесь в чистое сознание. Тогда исчезнет внутреннее разделение.
Человек, который представляет собой чистое сознание, способен проявить огромное упорство при создании общества, в котором не будет разделения. Иными словами, только достаточно просветленное общество может считаться гармоничным. Это общество людей просветленных, медитирующих и внутренне не разделенных.
Вместо того, чтобы размышлять о революции и изменении системы, нам надо больше задумываться о медитации и изменении индивидуального человека. Только тогда можно надеяться, что придет день, когда все разделение в обществе исчезнет. Но сначала надо избавиться от внутреннего разделения в человеке - и это вполне реально.
До сих пор это была революция. В центре внимания было общество, его система, но вновь и вновь ничего не получалось. Теперь в фокус внимания попадает индивид; не революция, а трансформация.
И это вовсе не так трудно, как считают люди. Они легко тратят шесть лет своей жизни на получение степени магистра в университете и не считают это пустой тратой времени, хотя в действительности эта степень ничего не значит.
Все упирается в понимание значимости медитации. Тогда миллионам людей не составит особого труда стать внутренне неразделенными. Это будет первая группа людей, представляющих гармоничное человечество. А их гармоничность, их красота, их сострадание, их любовь отдадутся эхом в душах людей всего мира.
Я направляю все усилия на то, чтобы превратить медитацию в науку, чтобы медитация не имела ничего общего с религией. Тогда медитацию может практиковать любой человек независимо от своего вероисповедания. Неважно, кто он: христианин или индус, иудей или мусульманин. Его религия не имеет значения, он все равно может медитировать. Он может быть нерелигиозным человеком, атеистом - и все равно медитировать.
Медитация должна стать чем-то вроде пожара. Тогда у нас появится надежда. Люди готовы; они жаждут облагораживания общества. Общество в его нынешнем виде безобразно, отвратительно. В лучшем случае, оно сносно. Каким-то образом людям удается его терпеть. Но терпеть - это не самое приятное состояние.
Общество должно быть праздничным. Оно должно приносить счастье людям. Оно должно радовать сердца людей.
Как только в человеке исчезнет эта внутренняя перегородка, с его глаз упадет пелена, он сам все отчетливо увидит. Это не вопрос знания, а вопрос ясности видения. Он может видеть каждое измерение, каждое направление с такой чистотой, с такой глубокой ясностью и восприимчивостью, что ему вовсе не понадобятся знания. Ясность даст ему ответы на вопросы, на которые не сможет ответить знание.
Идея утопии преследует человека, словно тень, в течение тысячелетий. Но почему-то эта идея переплелась с идеей изменения общества, а об отдельном человеке забыли.
Никто не обращал внимания на отдельного человека, и в этом заключалась основная причина всех проблем. Но поскольку индивид кажется таким маленьким, а общество - таким огромным, люди считают, что мы можем изменить общество, а уж тогда изменятся и люди.
Но это заблуждение, так не бывает, потому что "общество" - это всего лишь понятие. Есть отдельны...
Продолжение на следующей странцие...
