ого пространства, необходимо только подобрать соответствующую задаче точку кристаллизации, например, процедуру построения нового цвета, психологически противоположного исходному.
Так, красный цвет может рассматриваться как родоначальник всего хроматического ряда, порождающий новые цвета за счет физического и психологического противопоставления, зеленый цвет -как физически противоположный и синий - как противоположный психологически. Применив процедуру физического противопоставления к синему цвету и психологического - к зеленому, получим соответственно оранжевый и желтый цвета и т.д.
Но те же процедуры можно применить и к ахроматическим цветам - черному и белому, рассматривая их как родоначальников новых хроматических рядов. Для этого необходимо вычленить абстрактные процедуры противопоставления и перенести их в условиях дКВ на ахроматические цвета. В случае успеха происходит переживание новых, не виданных ранее цветов. Поскольку это переживание не находит опоры в регулярном опыте, оно является нестойким и с трудом воспроизводится как воспоминание.
В этом случае, как и в случае восприятия новых пространственных измерений, мы имеем дело с чисто субъективным феноменом, поскольку невозможно ввести внешний критерий успешности выполнения задания. Очевидно, такой критерий появится лишь при наличии группы людей, владеющих этой техникой и выстраивающих новые линии внутригрупповой коммуникации, основанной на новых восприятиях. Проблема до сих пор заключалась не в техниках формирования новых психических реальностей, а в создании сообщества людей, неотъемлемым элементом жизни которых явилось бы использование этих реальностей.
В общем виде процесс порождения новых психических реальностей сводится к четырем процедурам: дедифференцировке психики за счет глубокой дКВ до точки слияния актуального и проектируемого строения психики;
■ фиксации с помощью стабильной KB точки кристаллизации, задающей новое направление психической дифференциации;
■ процессу спонтанной дифференциации, управляемого точкой кристаллизации;
■ стабилизации и поддержке новой дифференцированной психической структуры за счет введения продуктов ее работы во внутригрупповой коммуникативный процесс.
Понятно, что порождение новых психических реальностей не связано с формированием нового нейрофизиологического субстрата. Мы, скорее, имеем дело с внутрисистемной перегруппировкой дискретных составляющих психики и проявлением латентных структур под воздействием целенаправленно вызванных сдвигов состояния сознания как интегральной характеристики психики.
2.11. Деконцентрация и рефлексия
Овладев техниками KB и дКВ, можно совершать переходы от KI к дКВ, и наоборот. Более того, появляется возможность не только чередования KB и дКВ во времени, но и их сосуществования в пространстве восприятия, когда на одних участках поля восприятия внимание равномерно распределено, а на других - сконцентрировано на дискретных фигурах. При этом оператор, производящий психотехническую процедуру, сталкивается с необходимостью отслеживания динамики «сгущений» и «разряжений» внимания во времени и сложной картины «сгущений» внимания в пространстве восприятия.
Но чем, в таком случае, «наблюдается» внимание? Ведь в обычных условиях внимание и есть наблюдение. Наблюдать за вниманием можно, лишь опираясь на механизм, отличный от самого внимания. Этот механизм мы и будем называть рефлексией, придавая этому термину, столь же широкому и неопределенному, как и понятие медитации, узкое и специфичное (в рамках нашего текста) значение. Рефлексия есть наблюдение, не деформирующее объект наблюдения. Рефлексия - это то, что наблюдает «поведение» вни-. мания.
Внимание деформирует свой объект. Оно изолирует его от окружающей среды, изменяет соотношение его частей, «подгоняет» объект под прегнантные формы. Рефлексия, отталкиваясь в своем происхождении от наблюдения за вниманием, лишена всех этих деформирующих свойств. Напротив, опираясь на нее, можно увидеть, отметить и зафиксировать, как внимание искажает свой объект, как работают в поле восприятия перцептивные силы, как формируется и разрушается гештальт, как протекают другие подобные процессы, ускользающие от внимания, поскольку они являются его составной частью.
Процесс формирования рефлексивной инстанции технически прост, но весьма «энергоемок». Первый шаг - разделение фокуса взора и локуса внимания. Обычно локус внимания и фокус взора совпадают, но если зафиксировать взор на каком-либо объекте в поле зрения, то можно произвольно сконцентрировать внимание на периферии поля зрения и начать перемещать внимание по полю зрения, независимо от движения глаз..
Следующий шаг - наблюдение за динамикой внимания в условиях разрушения дКВ, При достаточно устоявшейся дКВ равномерное распределение внимания может быть разрушено появлением в поле зрения движущегося предмета или взглядом инструктора непосредственно в глаза обучаемого. Введение в обучение подобных воздействий, разрушающих дКВ, сопровождается инструкцией наблюдать за перемещением и «сгущениями» внимания.
После выработки навыков произвольного управления вниманием, его направленностью и степенью концентрации обучаемому предлагается наблюдать за перемещением внимания при дКВ, переходах от KB к дКВ и обратно по команде, а затем формировать в поле зрения зоны с различной степенью «сгущения» внимания. Через какое-то время навык вырабатывается и можно наблюдать, как меняется восприятие объекта при привлечении внимания к нему.
С этого момента начинается формирование рефлексивного пространства. Но это уже новая техника, выводящая оператора за пределы тематики дКВ.
2.12. Архетипика деконцентрации внимания
Состояния дКВ зачастую описываются как одновременно манящие и тревожные. Думается, проблема здесь в том, что состояние дКВ, не будучи легитимным культурно оформленным переживанием, грозит выходом в область интенсивных архетипических переживаний. Однако определенные проявления архетипа, стоящего за дКВ, в культурной практике существуют. Так, в ряде физических концепций и метафизических доктринах мы встречаемся с конструкциями, чрезвычайно близкими по базовым образам к дКВ.
На соответствия психических феноменов и физических концепций обращали внимание многие исследователи. Так, разработчики гештальт-теории постоянно ссылаются на соответствие феноменов, наблюдаемых в зрительном поле, физическим фактам и закономерностям, извлекаемым из физики поля1. Очевидный изоморфизм физических и оптико-феноменальных полей произвел на них большое впечатление, и, поскольку они работали в то время, когда психология как наука переживала экстравертную фазу и ассимилировала физическую методологию, это привело к тому, что психические феномены стали рассматриваться как проекции физических. Однако из факта изоморфизма в такой же мере выводимо и противоположное утверждение: физические феномены являются лишь проекциями психических. В определенной мере этот ход применялся в аналитической психологии К.Г.Юнга.
В более позднее время обратили внимание на поразительные соответствия между современной физикой и даосскими и буддийскими философско-психологическими концепциями.
Под многими ключевыми понятиями физики скрываются классические мифологемы и соответствующие им архетипы. Один и тот же архетип, проецируясь на поле физических знаний, дает такой экзотический объект, как «черные дыры» и процесс их формирования с драматическими фазами превращения в сингулярную точку, в которой «нечто» и «ничто» совпадают по своим характеристикам, а проецируясь на психотехническое поле, порождает аналог глубокой концентрации внимания и переход citta-ekagrata в niruddha. Так же прозрачны соотношения «заряд и поле», «"я" и сознание» и т.д.
Рассуждения В.Налимова о физическом и семантическом вакууме, достаточно точно описывают соотношения теории вакуума и перцептивного фона:
«...в современной физике материальный мир рассматривается как проявление потенциальности, заложенной в физическом вакууме. Точно так же в нашей модели семантический мир рассматривается как проявление потенциальности, заложенной в вакууме семантическом».
«Семантический вакуум отнюдь не статическая система. 8 нем происходят процессы, также не замечаемые нами непосредственно».
«При описании обоих Миров приходится обращаться к представлению о вакууме. Как физический вакуум, так и вакуум семантический - это отнюдь не пустые пространства, а скорее колыбели Миров, проявляющихся в одном случае в виде элементарных частиц в другом - в виде семантических текстов».
Соответствие физического вакуума перцептивному фону достаточно очевидно- Так же, как в вакууме спонтанно рождаются частицы, из фона спонтанно формируются фигуры. Перцептивный фон -преддверие семантического вакуума. Перцептивный фон - это локальный семантический вакуум, содержащий в свернутом виде ограниченный набор готовых к проявлению фигур.
Язык архетипов наиболее адекватен не только для описания трансцендентных объектов в посюстороннем языке, но и для понимания глубинного значения граничных понятий, отделяющих рационально освоенную территорию от области смыслов, еще не получивших законченного логического оформления, и потому не входящую в систему рациональных операций.
Так, архетип Хаоса, разворачиваясь и в метафизическую категорию materia prima, и в понятие вакуума, и в образ семантического вакуума, и в технику деконцентрации, проясняет и их сопряженность, и глубинный смысл, стоящий за техникой дКВ. Именно эта сопричастность дКВ архетипу Хаоса придает всей области дКВ привкус некоей таинственности, присущий манифестациям архетипов. ДКВ в каком-то смысле возвращает сознание к исходному Хаосу с его многочисленными потенциями.
2.13. Деконцентрация в сакральных психотехниках
Тема использования отдельных элементов сакральных психотехник в прагматических целях весьма щепетильна. Постмодернистский мир уравнивает высокие, низкие, реальные и иллюзорные феномены, переживания, знания. Обратной стороной постмодернистского дискурса является массовое распространение в рамках идео-логемы «нью-эйджа», так называемых развивающих психотехник, выдергивающих отдельные приемы из сакрального контекста. Эта компиляция в постмодернистском контексте порождает ряд иллюзий:
■ иллюзию адекватности психотехники, извлеченной из совершенно иного культурного мира и введенной в «нью-эйдж»- контекст, ее прототипу;
■ иллюзию соответствия формируемого психического состояния заданному в сакральной системе образцу;
■ иллюзию тождественности состояния, достигнутого с помощью психотехнического приема, духовному результату.
Однако печальный опыт «развивающих психотехник» принес и положительный результат. Он наглядно показал, что психотехнические приемы и формируемые ими состояния являются по отношению к духовным задачам не более чем языком, описывающим духовные реалии, но никак не самими реалиями. Акт познания, расчленяющий религиозное действие на психотехнику, ее сакральное значение и культурную интерпретацию, уничтожает религиозный феномен как таковой.
Вместе с тем проблема переноса психотехнических приемов из сакрального мира в прагматический контекст существует. Объем психотехник, обслуживающих сакральные задачи, огромен, и ни один разработчик психотехнологий не может этот факт проигнорировать. Любому разработанному современным исследователем приему, в том числе и дКВ, можно найти аналог в индийских, китайских или тибетских сакральных практиках. Но перенос приема, психотехники или сложной психотехнологии из одного контекста в другой требует особой методологии.
Строго говоря, психотехники могут быть извлечены только из чужого сакрального контекста. Трудно себе представить психотехнику умного делания, приспособленную для операторских нужд православного сообщества. Чужой духовный опыт, пропущенный через фильтры собственной культуры, теряет свое сакральное содержание, оставляя лишь психотехнический «синтаксис» сакрального. Духовный опыт обретается только соответствующей жизнью, а из описывающих его текстов извлекаются формальные техническ...
Продолжение на следующей странцие...
