никогда не узнаем, что таится за этим величественным утверждением древнего мудреца. Были ли у него точные знания о том, что «посредством тапаса» множество людей, овладевших сверхвозможностями, могут в «ином мире» образовать нечто подобное Мировому Разуму? Или это только случайная игра слов, которой мы сегодня придаем особый смысл?
Индивидуальный атман (аналог души, обитающей в неком психическом органе), также постигается и очищается человеком через тапас. И тогда душа человека сливается с «иным миром» и таким образом становится бессмертной: «…Атман внутри тела, состоящий из света и чистоты, достигается… тапасом… Какой бы мир ни представлял себе в мысли тот, у кого чистое естество (душа), какие бы желания он не имел, он достигает этих миров и исполнения этих желаний…
Атман того, кто будучи знающим, усердствует в тапасе, входит в обиталище Брахмана» («Мундака-упанишада»).
В древнеиндийских трактатах еще не было разделения между душой и духом или дыханием. Оно возникло позже в эллинской культуре. Это — психе и пневма. Индийские мудрецы часто объединяли их в одном понятии: индивидуальный атман. В «Майтри-упанишаде» объектом тренинга мозга становится дыхание, отождествляемое с атманом (в авторизованном переводе): «Кто тот атман, который нужно созерцать во время жертвоприношений Брахману? Это тот, кого называют дыхание».
По сути дела, это не что иное, как инструкция о том, что достижение особого состояния психики — дхьяны-созерцания, в котором возможно приобретение человеком сверхвозможностей, необходимо производить, используя дыхание в качестве объекта тренировки внимания.
В этой упанишаде приводится рассказ о конкретных действиях человека, убедившегося, что сущность человеческой жизни — страдания, разочаровавшегося в несправедливом устройстве физического мира и пожелавшего достигнуть «иного мира» и личного бессмертия.
Правитель, передав правление сыну, удалился в лес, полагая, что
тело преходяще, и достиг состояния отрешенности.
Он предался высшему тапасу, стоял с поднятыми руками,
глядя на солнце тысячу дней…
И понял гибельный круговорот жизни, он увидел гибель мира…
Какие же наслаждения могут быть в таком мире?
У него появилось одно желание — спастись.
И он увидел, что путь к спасению — в достижении состояния
отрешенности (от физического мира) посредством тапаса.
Тапас — это технология «разогревания, разогрева». Причем внутреннее тепло не является выдумкой, каким-то абстрактным или метафорическим представлением. Оно в явном физическом виде ощущается как теплота, охватывающая часть или тело человека в целом при совершении жертвоприношения «слова и дыхания». Тапас — это физиологический результат усилий по концентрации внимания либо на повторяющемся произношении рефла синхронно с дыханием, либо на элементах дыхания, синхронизированных с повторением «слова». «Дыхание со ступенькой» ускоряет появление «внутренней теплоты» и усиливает ее.
Появление физических ощущений «внутренней теплоты» в духовных школах обычно трактуется как необходимое условие для дальнейшего изменения сознания и перевода его (или переключения) в особое состояние — созерцание. Древнее ведическое представление о «внутренней теплоте» идентично шаманским представлениям о «магическом жаре» или представлениям современных медиумов и экстрасенсов о процессе «разогревания», предшествующем демонстрационным инициированиям с помощью сознания сверхъестественных явлений.
К началу I тысячелетия до нашей эры во времена упрочившего свои позиции учения йоги, понятие тапаса существенно расширилось. Оно стало обозначать подвижничество, аскетизм, как необходимое условие выполнения йоги. Тапас, по мнению йогов, позволяет устранить нечистоту сознания, предрасположенного к пустопорожней хаотической умственной деятельности и негативным чувствам: неведению, эгоизму, влечению, враждебности и т. п. Тем самым он способствует достижению взаимодействия с «иным миром».
Аналогичные представления, являющиеся эмпирическими, то есть результатом человеческого опыта, не могли не возникнуть в более поздних вероучениях: христианстве и исламе.
2
Духом пламенейте…
Слова, вынесенные в заголовок, высказаны основателем христианской церкви апостолом Павлом. Он прекрасно понимал метафорическое предназначение «сердечной теплоты» в качестве оружия для изгнания из сердца дьявола и разрушения всех его, дьявольских, дел. То есть для очищения сердца от помыслов и желаний, для предотвращения, как мы сейчас говорим, процессов хаотического мыслеобразования.
«…Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола», — говорит любимый ученик Иисуса апостол Иоанн Богослов.
Наиболее глубоко и разносторонне проблема «внутренней теплоты» проработана и освещена с точки зрения православного богословия в монастырях святой горы Афон.
Среди афонских монахов существовали весьма поэтические формы рассуждений о «физиологическом жаре». Главное дело, считают они, это собрать вместе сердце, ум и внимание. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», — эти слова Иисуса из Евангелия от Матфея монахи относят прежде всего к сердцу и вниманию. И тогда постепенно в очищенном сердце возникнет Божественная обитель: «Я и Отец Мой придем к нему и обитель у него сотворим». Напомним, что сердце считалось средоточием и источником психической деятельности человека. Первый признак очищения сердца от различных психических загрязнений — появление внутренней теплоты. Она будет постепенно, от молитвы к молитве, увеличиваться, и начнет согревать сердце, то есть очищать его.
По мере появления сердечной теплоты, удержание внимания на Иисусовой молитве будет улучшаться.
«Ибо как железо, хорошо раскалившись в огне, куется легко, так и человек, желающий зажечь печь, не может сделать это тут же, но понемногу прогревает ее. И только потом подносит к жерлу печи дрова — и тут же печь их поглощает и сжигает. То же происходит и с сердцем человека: когда распалится его сердце огнем Святого Духа, тогда он произносит молитву с большей теплотой и легкостью... Когда мы это почувствуем, тогда постигнем плод молитвы, ее цель. Тогда мы уразумеем, что Царство Небесное внутри нашего сердца».
«Царство Божие», «Царство Небесное» в христианской терминологии и есть тот самый «иной мир», к взаимодействию с которым извечно стремился человек, чтобы стать свободным, счастливым и обессмертить свою душу.
Молящийся человек, достигший состояния «внутренней теплоты», по мнению афонских исихастов, «весь огонь в своем сердце, потому что зажегся в его сердце огонь, о котором говорит Христос: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!». Монахи из афонской цитадели православного исихазма нисколько не сомневаются, что именно в этом состоит истинное и главное предназначение Иисуса: зажигать огонь в сердцах людей. И это — не красивая метафора, а физиологический факт, в реальности которого может убедиться любой человек. «Внутренняя теплота» появившаяся во время Иисусовой молитвы с точки зрения афонских старцев — это первые проявления Святого Духа. Она означает, что человек находится на правильном Духовном Пути.
Еще библейский Пророк Давид, деяния которого описаны в Псалмах, как считают афонские монахи, хорошо знал, «что если в сердце обитает Дух Святой, то в нем ощущается неизреченная радость, и тело согревается изнутри. То есть в утробе ощущается некая непостижимая духовная и божественная теплота, смешанная с большой духовной и божественной сладостью».
При использовании в тренинге мозга «дыхательной ступеньки» вместе с внутренней теплотой появляется ощущение «сладости». Поэтому иногда в православной литературе можно встретить упоминание о «сладостной теплоте». О том, что это такое, каков физиологический смысл понятия «сладость», мы коснемся в последней главе.
В чем православные исихасты видят богословское предназначение «внутренней теплоты» с точки зрения христианского вероучения? Вот как отвечает на этот вопрос игумен одного из многочисленных афонских монастырей Ефрем Святогорец:
«Молитва произведет внутри теплоту, пламя. Когда молитва родит теплоту, теплота принесет еще большую молитву и так далее. И тогда, когда это произойдет, вы увидите, как пожигаются немощи, пожигаются помыслы, постепенно пожигаются страсти. Заканчивается это чистотою сердца, когда придут Отец, Сын и Дух Святой и сотворят обитель, жилище в сердце».
Вот он, православный жертвенный огонь, в котором рождается новый человек, наделенный сверхвозможностями взаимодействовать с «иным миром»! И насколько тесно связано истинное, не искаженное сиюминутными церковными интересами, православное мировоззрение с древними арийскими идеями о существовании «иного мира» и взаимодействии с ним человека, отраженными в древнеиндийских Ведах!
Воспламени себя молитвой! — этот завет подвижников-основателей христианства был хорошо известен многим поколениям русских монахов-исихастов. Не хуже афонских старцев сумели они в свое время разобраться в физиологических признаках правильного осуществления тренинга мозга. Хотя, безусловно, в своих объяснениях использовали только христианскую терминологию и представления. Даже известный в XIX веке своим отрицательным отношением к «художественной молитве» епископ Феофан Затворник вынужден был признать наличие физиологических аспектов молитвы. И это несмотря на то, что они инициируются как раз теми самыми «художествами», то есть синхронизацией рецитации слова с дыханием. Несомненно, многие поколения русских исихастов использовали эти «художества», даже не догадываясь об их «официальном» существовании и спорах вокруг них. Подобная синхронизация молитвы с дыханием у человека в большинстве случаев происходит автоматически. Она является естественным следствием многократного повторения молитвенной процедуры. Поэтому вполне естественно и появление в процессе психофизического тренинга всех следствий такой синхронизации. Феофан Затворник пишет:
«Когда внимание сойдет в сердце, то привлечет туда в одну точку все силы души и тела… Это сосредоточие всей человеческой жизни в одно место тотчас отзывается там особым ощущением; сие ощущение и есть начало будущей теплоты… Ощущение сие, сначала легкое, все усиливается, крепнет, углубляется и из холодного, какого оно вначале, переходит в теплое чувство и держит на себе внимание… без особого его напряжения. Они затем друг друга поддерживают и должны пребывать неразлучно, ибо рассеяние внимания охлаждает теплоту, а умаление теплоты ослабляет внимание».
Однако Феофан Затворник считает эту теплоту обычной телесной, «кровяной». Он отказывает ей в Духовном происхождении, на чем обычно настаивают афонские монахи. В отличие от них, русский епископ считал Духовной, Благодатной особый вид теплоты, которая «отрешена от плоти, и в теле не производит заметных изменений, и свидетельствует тонким сладким чувством».
Но противоречия в суждениях представителей различных исихастских школ относятся уже к области богословской полемики и для нас не важны. Главное — и в русском исихазме была признана «сладостная теплота». С этим необычным физиологическим ощущением познакомится каждый человек, который будет придерживаться самых распространенных в мире и самых апробированных методик тренинга мозга, в которых объектом концентрации внимания являются слово и дыхание.
Спуск
Глава 5
Это действительно работает!
2
Глубины созерцания
Основой для целенаправленного освоения сверхвозможностей мозга является достижение человеком психического состояния, известного как созерцание или, на санскрите, дхьяна. Это состояние с древнейших времен в восточных культурах было известно как «чистота ума» или «пустота». На западе же, в христианских странах, оно отождествлялось с «чистотой сердца» или «тишиной, безмолвием ума».
Корни подобных понятий заложены в достаточно точных представлениях о физиологической деятельности человеческого сознания. Еще в глубокой древности люди заметили, что основной характеристикой повседневного, обыденного сознания является процесс спонтанного, хаотического мыслеобразования. Он в бодрствующем состоянии не прекращается ни на секун...
Продолжение на следующей странцие...
