юзией и ученик, решившийся погрузиться в бездну, оказывается на другом берегу.
Так идет созидание характера, которое будет продолжаться много жизней, с каждым шагом, с каждым воплощением облагораживаясь и обретая новую силу. Предыдущим анализом мы только положили основание зданию, и если работа кажется такой исполинской, то только потому, что в уме архитектора, набрасывающего план, уже стоит все законченное здание, по образцу которого он и строит.
Какова же конечная цель? Словами трудно передать конец этой работы. Кисть художника, облеченная в бледные краски земли, не в состоянии передать и тени той красоты совершенного идеала, до которого, мы знаем, нам суждено подняться. Но не было ли у вас мгновенного прозрения минуты тишины, не видали ли вы отражения этой красоты, когда и земля и небо затихали? Не озарял ли вас хоть на мгновение образ Тех, которые хотя и продолжают жить в нашем мире, уже вступили на ступень сверхчеловечества? Таким будет каждый человек, когда он вступит в святилище Храма. Если у вас когда-либо в тихие минуты было такое мгновенное видение, то вам не нужно слов. Вы знаете, каким состраданием веет от такого Существа, сияющего божественным совершенством, какая удивительная нежность исходит от Него, когда Он обращается и к самому низкому, и к самому высокому творению, признавая самые слабые усилия наряду с самым великим подвигом, — Он даже нежнее к слабому, чем к сильному, потому что слабый более нуждается в непреходящей любви, любви, которая кажется не божественной лишь потому, что она так удивительно человечна, и в такой любви мы понимаем, что человек и Бог одно. За этой нежностью скрывается сила, которую ничто не может потрясти, сила, на которой строится вселенная, сила, соединенная с безграничным состраданием. Как могут эти свойства быть в одном существе и сочетаться в таком абсолютном совершенстве? От этого видения излучается сияние той радости, что победила и желала бы со всеми разделить свое счастье, солнечное сияние, не знающее тени, слава победы, убежденная в том, что все победит; это радость очей, видящих дальше печали, знающих, что за скорбью пребывают нежность, сила, радость и глубочайший мир без малейшего облака, ясность, которую ничто не может затуманить. Таково Божественное видение, таково прозрение того идеала, который вам суждено осуществить.
Мы осмеливаемся поднять так высоко свой взор потому, что Учителя еще ступают по нашей земле. Они высоко поднялись над нами и все же стоят около своих братьев. Если Они нас так далеко опередили, все же Они нас не оставили: все человечество пребывает в сердце Учителя, а мы — дети этого человечества и потому имеем право мечтать, что и мы пребываем в Его сердце.
Глава IV
ДУХОВНАЯ АЛХИМИЯ
Мы рассмотрели те душевные состояния, при которых ученик работает одновременно над очищением своих мыслей и создает свой характер, или вернее — закладывает его фундамент. Мы видели, что вступающий в Преддверие и поставивший перед собою такую великую задачу, не переходит от одной работы к другой, а скорее трудится одновременно над всей своей природой, чтобы обуздать ее, воспитать и направить к поставленной цели.
Теперь представим себе, что ученик обратился к другой части своей великой задачи — к духовной алхимии. Употребляя это выражение, я имела ввиду процесс превращения, трансмутации, наподобие того процесса, посредством которого алхимик малоценный металл превращает в более дорогой, например, медь в золото. Этот процесс происходит до известной степени в душе и в жизни каждого вдумчивого и религиозного человека. Но у ученика этот процесс делается вполне сознательным и определенным. Процесс духовной алхимии можно было бы определить как превращение сил. Каждый человек имеет в себе жизнь, энергию и силу воли. Над этими силами он должен работать, через них он должен достигнуть своей цели. Процессом, который с полной справедливостью можно назвать алхимическим, он низшие и более грубые силы превращает в более тонкие и одухотворенные. Он не только изменяет их направление, он переделывает и очищает их, но, не касаясь их сущности, точно так же, как алхимик проводил грубую руду через процесс очищения; он не ограничивался удалением шлаков, но подвергал металл дальнейшему очищению, которое доводило его до более тонкого, исключительного состояния, из которого алхимик мог получить более благородный и высокий тип металла. Точно также духовный алхимик обращается к силам своей природы, признает их нужными и необходимыми, но сознательно изменяет, очищает и утончает их. Для нас особенно интересен метод утончения, метод, которым может быть осуществлена задача алхимика.
Но цель духовной алхимии не только это преображение сил. Желание привязывает душу к земной жизни, к колесу рождений и смертей. Его сковывает неведение, стремление к земным наслаждениям, к обособленным радостям. Если душа постоянно занята действиями, то эти действия, будут ли они сами по себе хороши или дурны, полезны или вредны, связывают душу, ибо в обыкновенном человеке действие рождается от желания, а желание накладывает оковы, но пока человек остается в мире, он должен продолжать действовать, иначе прекратилось бы само проявление. По мере того, как человек делается более благородным, мудрым и сильным, его деятельность становится все более и более важным фактором в мировом процессе. Если бы величайшие из представителей человечества перестали действовать, тогда остановился бы прогресс всей расы и эволюция была бы неизбежно замедлена.
Каким же образом душа, продолжая действовать, может стать свободной? Здесь мы опять имеем дело с духовной алхимией, посредством которой самый великий человек может быть и самым деятельным в служении: служение уже не. будет связывать его, и таким образом оправдывается парадокс, что служение и полнейшая свобода могут совмещаться. Выражение "духовная алхимия", как путь к самой свободе, есть только намек на основной Закон Жертвы, тот великий закон, который лежит в основе всей проявленной вселенной и который постоянно выражается в столь разнообразных формах и так сложно, что легко впасть в ошибку. Легче всего ошибиться в выражениях, потому что многогранную истину человеческий ум видит в различных аспектах; в особенности она двойственна в зависимости от того, смотрим ли мы на нее сверху или снизу. Закону Жертвы, который управляет вселенной, подчиняется каждый атом, ибо он есть выражение проявленной божественной жизни. И тому, кто в речи своей касается этого закона, и тому, кто слушает речь, чрезвычайно трудно представить его себе во всей его полноте. Истина может проявиться или со стороны материи, или со стороны духа. Мы можем взглянуть на нее как бы изнутри или извне и потому можем нечто утерять. По отношению к такому великому вопросу, как Закон Жертвы, это особенно сильно чувствуется.
Прежде всего возьмем низший аспект этого закона, проявляющийся во всех мирах. Он выражается в проявленной природе, как бы запечатленный в Космосе; он действует в мирах физическом, астральном, ментальном и т. д.; он создает известную связь между всем живущим, не только между всеми земными существами, но также между ними и всем живым в окружающих нас мирах. Поняв этот низший аспект закона, мы можем вынести чрезвычайно полезный урок, который озарит нашу работу в Преддверии.
Довольно правильно будет сравнить жертву в низших мирах с процессом обоюдного служения или обмена, постоянного вращения колеса жизни, при котором каждый и берет и дает. Никто не может избегнуть брать и потому не должен отказываться давать. В этом неустанном вращении колеса жизни участвует сознательно или бессознательно все живущее; чем более развито существо, тем сознательнее его участие. Может быть, нигде так ярко не выясняется это участие, как в Священном индусском Писании — Песне Господней, в котором разбирается вопрос о жертве, в связи с деятельностью. Великий Учитель говорит: "Мир скован всеми действиями, кроме совершенных жертвы ради; ради жертвы свободно и ты выполняй свои действия, о сын Кунти!" (Бхагавад-Гита, III песнь), а затем, возвращаясь к прошлому, чтобы совершенно выяснить великий круг взаимного служения, Учитель говорит: "Вначале актом жертвы были созданы люди и Господь сказал: "Жертвой размножайтесь; да будет она источником желаний. Ею питайте Светозарных, и да питают Они вас! Питая друг друга, вы достигнете высшего блага. Питаемые жертвой, Лучезарные ниспошлют вам желанное. Воистину тот вор, кто на дары не отвечает дарами... От пищи создаются твари, от дождя происходит пища; дождь возникает от жертвы; жертва рождается от действия. Знай, что от Брахмы происходит действие, а Брахман — от Вечного. Потому вездесущий Брахман вечно пребывает в жертве. Тот, кто здесь не следует вращению колеса, живя в грехе и наслаждаясь чувственно, тот живет напрасно, о Партха!"
В основе всех религий мы находим это колесо жизни, и чем чище и благороднее религия, тем чище и благороднее идея жертвы в ней. Заметьте, как в приведенном Священном Писании ясно приводится алхимическая идея неустанного превращения; пища превращается в существа, но для того, чтобы была пища, дождь должен превратиться в пищу; для того, чтобы пал дождь, должна быть принесена жертва, а боги питают нас. Эти мысли мы постоянно встречаем в древних религиях. Так, например, Брахман бросает свою жертву в огонь, ибо уста богов суть огонь (Агни), и в древние дни бросание жертвы в огонь сопровождалось пением мантр. Их произносили люди, знающие, что они делают, и мантры действовали как слова силы на низшие силы природы. Такая жертва регулировала многие силы природы, дающие людям питание. Хотя деяние само по себе было символ, то, что выражалось символом, было реально, и сила, исходившая из уст очищенного и просветленного человека, была также реальная сила. Цель символа была указать народу на это колесо жизни, заставить его понять, что деяние по сути своей есть жертва и должно совершаться как жертва. Оно должно совершаться как долг, потому что оно справедливо, а не по каким-либо иным мотивам; оно должно совершаться, чтобы человек был в гармонии с законом, ибо его ответ этому закону — участие в общей работе. В этом учении о жертве — узел единения, золотая нить, связывающая все сущее в этом проявленном мире. Так как корень жертвы есть действие, а действие исходит от проявленного Бога — Он есть то, что проявляется, — то в Священном Писании говорится, что каждая жертва проникнута Брахманом и что каждое действие может совершаться в мире как долг, без желания личных плодов, без желания какой бы то ни было корыстной цели. Позже является та низшая эгоистичная точка зрения, с которой со временем была связана идея жертвы. Сущность алхимии, преображающей деяния в жертву, Сжигающей вновь желания и освобождающей мудрого, состоит в этом акте вращения колеса, в исполнении долга ради долга. Сгорая в огне мудрости, деяние теряет свою порабощающую силу над душою; душа становится сотрудницей божественного закона природы, и каждое деяние, возложенное на алтарь долга, становится силой, вращающей колесо жизни, но не имеющей власти над душой.
Этот постоянный обмен, это обоюдное служение есть форма великого закона жертвы; происходит такое преображение, что деяние, совершенное как долг, становится частью вселенской гармонии, двигает вперед эволюцию, помогает подниматься человечеству. В Преддверии ученик должен научиться все свои поступки выполнять в этом духе жертвы, не требуя ничего для себя, не ища ничего, не надеясь на плоды, не ожидая награды, совершая деяние только потому, что оно должно быть исполнено. Тот, кто это делает, действительно совершает работу духовной алхимии, в которой деяние очищается огнем мудрости. Он находится в сознательной гармонии с божественной волею в проявленной вселенной, становится силой для эволюции, и вся раса пожинает плоды его поступков, которые могли бы принести награду только ему одному, связав его душу. Так действует Закон Жертвы в своем низшем аспекте.
Теперь перейдем к высшему аспекту и попытаемся понять, что в сущности означает жертва в своей сокровенной сути. С той точки з...
Продолжение на следующей странцие...
